него царила тьма, он видел, слышал, ощущал только собственные движения.
теннисных ракеток. Этот звук неизменно раздавался где-то вдали, на заднем
плане, как напоминание о том, что молодые люди радуются жизни. Западные окна
кабинета выходили в сад и на окруженный тополями теннисный корт, хотя самого
корта и не было видно. Сейчас Ник не мог различить даже тополей, за
исключением тех мгновений, когда сполохи молний освещали намокшую листву.
Слева от сада обсаженная деревьями дорога спускалась к гаражу, который
располагался на уровне теннисного корта. Между гаражом и кортом вилась
посыпанная гравием тропа, заканчиваясь у задней калитки в стене, окружающей
имение. Через эту калитку можно было выйти к расположенному неподалеку
небольшому нарядному дому Китти Бэнкрофт; дальше начинались склоны
Хампстед-Хит.
с книжными стеллажами, включил над ним лампу и лег, преодолевая острую боль,
от которой он иногда едва не лишался чувств. Но он не признавал боли; он
проклинал всякого, кто подходил близко или пытался ему помочь.
удастся. Рядом с диваном тянулись полки с книгами, посвященными различным
преступлениям; убийства занимали целую стену кабинета, и гордостью этой
коллекции были высокие в синем переплете тома серии "Знаменитые судебные
процессы Британии". Он посмотрел на недавно вышедшее продолжение серии -
"Процесс над миссис Джуел". В этом деле Хью Роуленд готовил - во всяком
случае, так говорили - материалы для защиты.
Янга. Затемненное стекло очков сверкало, второй глаз, пронзительный и
темный, сердито вращался. Уголки рта были опущены, отчего нижняя челюсть
сделалась почти плоской; нос двигался, словно его обладатель собирался
чихнуть; Ник с презрением посмотрел на книгу. Затем протянул руку и снял ее
с полки. Он начал читать.
Янг читал все с тем же упорством, положив книгу на живот и вывернув голову
так, что рисковал сломать себе шею. Он то и дело презрительно ухмылялся, но
ни одной похвалы не слетело с его уст. Без десяти семь дождь ослабел, в семь
прекратился. Доктор Янг медленно поднялся, чтобы открыть окна и впустить
свежий, целительный воздух. Уже в половине восьмого он безмятежно спал.
Открытый том "Процесса над миссис Джуел" лежал у него на груди.
одно и то же слово. Затем оглушительно, отчетливо раздалось:
выпить его кровь. Он пережил мгновение неподдельного суеверного ужаса;
инстинктивно подпрыгнул, словно затем, чтобы прогнать страшное видение, и
боль, пронзившая сломанные конечности, окончательно пробудила его.
его собственным шарфом, и мисс Бренда говорит, что он мертв.
Глава 4
ХИТРОСТЬ
впоследствии так много говорили, - смешанные пары в составе Бренды Уайт и
Фрэнка Дорранса против Китти Бэнкрофт и Хью Роуленда решили, что продолжать
игру невозможно.
Роуленд неожиданно обнаружил, что он из ниоткуда появился под самым его
носом - поразительное явление: он редко оказывался там, куда попадал мяч.
Хью уже оставил все попытки играть в хороший теннис. Единственное, чего он
хотел, так это бить по мячу, бить изо всей силы, где бы тот ни оказался.
оказались на южной стороне, спиной к просвету в стене тополей. Порывы ветра
раскачивали деревья, то и дело поднимали козырек Китти и засыпали глаза
пылью. Очередная вспышка молнии, за которой последовал оглушительный удар
грома, ярко осветила раскачивающуюся на столбах сетку.
хотя бы к павильону, пожалуйста!
бояться. Все в порядке. Продолжим. Для победы нам нужен только один гейм.
Твоя подача, Бренда. Не раскисай!
вновь блеснула молния, Хью увидел, что Бренда взяла себя в руки, а Фрэнк
пританцовывает перед самой сеткой. Ее подача была резкой и стремительной;
чтобы все это поскорее закончилось, ударил почти вслепую изо всех сил. Мяч
скрылся в темноте, раскаты грома заглушили стук ракетки, и поэтому Хью не
мог определенно сказать, что именно произошло, пока не прозвучал
торжествующий голос Фрэнка:
мяч и перестань дрожать. Похоже, Роуленд теряет контроль над собой. Еще два
очка - и победа за нами.
но, подходя к сетке, старался сделать вид, будто совершенно спокоен.
над тем, не дать ли вам в глаз. Пожалуй, я сейчас так и сделаю. Откровенно
говоря, мне бы хотелось вас убить.
тяжелее меня и отлично это знаете. Более того, я вовсе не боюсь вас.
Связываться с вами было бы просто глупо, а я глупостей не делаю.
розовое, словно восковое, лицо, на сверкающие в свете молнии глаза и
чувствовал, что настроение его изменяется. Он ничего не мог поделать с
собой. За тем, что вызывало у него отвращение, крылось нечто такое, чем он
не мог не восхищаться. Гнев утих и сменился горькой самооценкой. Хью
понимал, что терпеть не может Фрэнка прежде всего потому, что тот на восемь
или девять лет моложе его и уверен в себе, как очень немногие молодые люди,
едва перешагнувшие порог двадцатилетия.
ударить человека, который не даст вам сдачи, не так ли? Если бы вы сделали
это, то были бы настоящим хамом.
предположим, что ты встретишь того, кто смог бы?
темноте он повернулся к Хью и заговорил дружелюбным, ласковым тоном:
ослом, что весьма и весьма примечательно: ведь вы, по словам Бренды, такой
дока в своей профессии. Лично я думаю, что вы чуток прихвастнули, чтобы
произвести впечатление на Бренду, поскольку в нашем вчерашнем споре проявили
себя не с самой лучшей стороны. Однако покончим с этим, ладно? Возвращайтесь
на свое место, и закончим сет, пока не пошел дождь.
произойти именно сейчас, а не чуть позже, если бы именно в эту секунду не
разразилась гроза.
укрытие. - Заберите их, Роуленд. Они с вашей стороны сетки. Пошли!
потемнела. За кромкой корта внутри проволочной сетки шла заросшая травой
тропа в фут шириной; большинство мячей закатилось именно туда, они лежали в
углах, и достать их было довольно трудно.
наполовину промок.
защищал от дождя. Бренда пыталась открыть дверь. Но та не поддавалась.
дверь заперта, но она никак не открывается. Ах! Ничего не выходит. Если вы
не хотите попасть внутрь, то я очень хочу.
небрежно надевая пиджак и повязывая шарф.
из плотного бело-голубого шелка и, словно флаг, трепыхался на ветру. Фрэнк
сложил его вдвое, намотал на шею и завязал узлом.
сюда по пути к дому. Пустите, дайте попробовать. - Она навалилась на дверь
плечом, и та заскрипела. - Вот видите! Готово! Ура! Здесь довольно душно!
домика, и казалось, будто дождь барабанит прямо по голове. Некрашеные стены
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Посняков Андрей
Сертаков Виталий