расторопную. Хотя Ивета никогда не произносила лишнего слова, в каждом ее
жесте таилось особое суждение обо всем, что попадалось ей на глаза. Она
как-то странно поглядывала даже на Тоби Лоуза. Вот уж чего никак не могла
понять Ева. Для Евы ее служанка сделалась воплощением людской молвы, толков
и пересудов. Вдруг Еве представилось, что ей придется явиться свидетельницей
в суд и сказать:
мужчина. Все было совершенно невинно, разумеется".
разбудят.
наконец шляпу и швырнула Неду.
говорить о любви.
и разжимала руки, как будто сила внушения могла подтолкнуть его к двери
вместо непосредственного физического воздействия.
мучительно отозвалась в ушах; барабанные перепонки так и ждали суетливого
шума шагов, которые возвестили бы появление agent de police. Но, бегло
глянув в окно, Ева увидела совсем иное.
Дженис и ее брат Бен. Они неловко застряли в дверях, будто ослепленные
светом. Ева увидела рыжие волосы Дженис и всполошенное лицо дяди Бена.
Отдельные, особенно громко выговоренные слова, нарушая тишину ночи, летели
через улицу.
Спокойно! Они меня не заметят. Я выйду черным ходом.
порядочности!.. И неужели тебе еще мало, что ты поставил меня сегодня в
такое положение!..
причиняя людям боль.
ключ с кольца, у него ушла немыслимая, мучительная, неодолимая бездна
времени - целая вечность. Ева вовсе не собиралась с ним больше видеться; но
она дошла до такого состояния, что готова была пообещать все, что угодно.
Она сунула ключ в нагрудный кармашек пижамы и стала теснить Неда к двери.
этажа было тихо и почти совсем темно. Но через одно незанавешенное окно с
улицы пробивался слабый свет, и Нед легко добрался до лестницы. Но Еве не
терпелось задать ему еще один вопрос.
от ужаса, который вызвала в ней голова сэра Мориса, размозженная кочергой в
белостенном кабинете, уставленном субтильной золоченой мебелью. Но на этот
раз избавиться от этого было невозможно. Тут уж многое слишком близко
касалось ее лично. Ей представились большие башенные часы на ратуше, где
помещалась префектура полиции. Ей представился и сам префект мосье Горон. Ей
представились серое утро и гильотина.
Ей-богу, это окно было завешено, - он ткнул пальцем в незашторенное окно. По
мере того как он говорил, предположение перерастало в уверенность. - Я ведь
споткнулся. Об этот прутик. А если б тут было хоть чуть-чуть света, я б не
споткнулся. Ну и дела творятся в этом доме!
блестели в полумраке.
красавица.., ты...
будто намереваясь их расшатать.
теперь каждое слово. - Я терпеть не могу мораль вообще и в сексуальных
вопросах в частности. Но, понимаешь, мне вдруг пришло на ум, что ситуация-то
не новая. Помню, я просто умирал от смеха, когда мне рассказали, как такое
же дело случилось еще при королеве Виктории.
собственный камердинер...
возьму и отшлепаю. Что, не слыхала никогда эту историю?
свидетельствовать против убийцы, потому что сам в это время был в спальне у
замужней женщины и не мог ее подвести. Ну и вот, когда схватили невинного,
что ему было делать? Конечно, все это миф. Убийцу в данном случае прекрасно
вывели на чистую воду. Но историю рассказывают до сих пор, потому что всегда
приятно послушать, как совсем запуталась добропорядочная парочка. Я всегда
считал, что это дико смешно - до сегодняшнего дня. Помолчав, он добавил:
вопроса относительно только что случившегося. Или просто сделал вид, будто
не расслышал:
письмо в полицию, выдал убийцу и счел, что все в порядке. А на самом-то деле
разве этим отделаешься? На самом-то деле свидетелям надо являться в суд и
давать показания.
Он уже спустился на одну ступеньку. Теперь он обернулся. Их приглушенные
голоса делались все тише и все отчаянней.
левой рукой за перила. Его лицо, белым пятном с блестящей полоской зубов,
постепенно отступало во тьму.
было только нервным перенапряжением.
думай, что это кто-то из домашних, за кого бы тебе стоило волноваться.
нее закутана. Твои поклонники за этим следят. Только боже ты мой! В твои
годы, да и с твоим опытом пора бы излечиться от этой сопливой доверчивости.
Ну да ладно, - он глубоко вздохнул. - Рано или поздно ты все равно
узнаешь...
Нед смотрел на нее, а у нее перед глазами снова всплывал большой секретер у
левой стены, и сэр Морис с лупой в руке, каким она видела его столько раз до
того, как голову его одела кровавая шапка.
стариком еще кто-то. А кто, я не разглядел.
толкать. Но, к несчастью, тут-то и заверещал полицейский свисток.