будьте любезны объяснить мне, - заговорила она вызывающе, привстав в кресле,
- что значат эти разговоры об убийстве?
медленно пояснил Бенколин. - Ее тело сунули в руки сатиру на повороте
лестницы...
клочками седых волос за ушами, голова по-собачьи тянулась к Бенколину.
Покрасневшие глаза умоляюще расширялись и сужались...
сама с ними разберусь.
показывая, как гордится дочерью, но в то же время прося у нее прощения. Ее
глаза снова бросили вызов Бенколину.
Бенколин. - Вполне возможно, что она никогда в жизни не была у вас в музее.
принимаясь за шитье, - мы тут ни при чем. Так?
последнюю реплику. Мари Августин, казалось, целиком погрузилась в шитье; на
лице ее играла улыбка, как будто она только что выиграла нелегкое сражение.
пройти со мной и посмотреть на тело, о котором идет речь... Но мне
вспомнился разговор, который мы с вами вели чуть раньше.
мертвой в Сене... Она снова отложила шитье.
меня наконец в покое?! Я же сказала вам все, что я об этом знаю!
Дюшен. То ли по забывчивости, то ли по какой другой причине, но вы описали
ее неверно.
кем-то перепутала.
другого. Не думаю, чтобы вы вообще когда-либо видели мадемуазель Дюшен. Вы
не ожидали, что вас попросят ее описать. И вы рискнули, но поторопились и,
по-видимому, описали какую-то другую женщину, которая стояла у вас перед
глазами. Вот что заставляет меня задуматься...
образ вспомнился вам прежде всего. Короче, задуматься, почему вы с такой
точностью описали нам мадемуазель Клодин Мартель.
Глава 4
чуть заметно задрожала нижняя губа, сбилось дыхание, в глазах на мгновение
появился стеклянный блеск, пока ее живой ум метался в поиске лазейки. Затем
она рассмеялась:
подходит к сотням девушек...
молодых женщин...
женщину, которую я описала, ничуть не больше чем простое совпадение!
сигарой. - Откуда вы знаете, как выглядит мадемуазель Мартель? Вы же ее еще
не видели.
что ее злит не столько само обвинение, сколько то, что Бенколин заманил ее в
ловушку. Ее бы вывел из себя любой, кто опередил бы ее в словесной
пикировке. Она раздраженно отбросила волосы назад и принялась лихорадочно
приглаживать их.
слишком долго испытываете на мне свои полицейские приемчики? С меня хватит!
девушку, и добродушно улыбнулся:
не могу так легко с вами расстаться!
следует признать, что между смертью Одетты Дюшен и Клодин Мартель существует
связь, причем очень тесная. Но теперь я перехожу к третьей леди, гораздо
более загадочной, чем любая из этих двух. Она просто преследует это
заведение. Я имею в виду женщину, лица которой никто не видел, но которая,
судя по всему, носит меховую горжетку и коричневую шляпку. Сегодня вечером,
рассказывая о ней, ваш батюшка выдвинул интересную теорию...
этого старого младенца? Папа, неужели ты рассказал им все это?!
по моему убеждению, является правдой.
растаяла от прилива нежности. Мягко ступая, она подошла к старику и обняла
его за плечи.
Ты устал. Пойди и ляг.
им все, что им нужно.
такое потрясение. Такое потрясение. Не помню, чтобы я когда-нибудь был так
расстроен... - Он сделал слабое движение рукой. - Сорок два года, -
продолжал он, и голос его зазвенел, - сорок два года и незапятнанная
репутация. Она очень много значит для меня. Да...
ссутулившись, побрел в сторону слабо освещенной спальни. В его словно
запыленной лысине отражался тусклый свет лампочек. Потом он растворился в
мире салфеточек, набитых конским волосом кресел и тусклых отблесков уличного
фонаря, пробивающихся сквозь плотные портьеры. Мари Августин глубоко
вздохнула:
выдумка?
тому, о чем я только что говорил. Ваш батюшка упомянул о своей репутации, он
человек гордый... Выгодное это дело - содержать музей восковых фигур?
парировала:
секрет, финансовой стороной дела ведаете вы?
счетах лежит в общей сложности где-то около миллиона франков?
округлились.
ничего не можете сообщить мне в связи с этим?
того, что вы умный человек. Даже страшно, до чего умный... Вы, конечно,
расскажете ему?
полицейского автомобиля. Машина остановилась у дома, и до нас донеслись
голоса. Бенколин поспешил к входной двери. За первой машиной подъехала
вторая. Я посмотрел на растерянное лицо Шомона.
ничего не понимаю. Что мы здесь делаем? Что... - Тут он вспомнил, что в
комнате мы не одни, осекся и сконфуженно улыбнулся.
здесь все вверх дном. Если вы желаете пойти отдыхать, я уверен, у Бенколина
не будет возражений.
обстановке она, наверное, выглядела бы красавицей. Избавившись от
скованности, ее сильное и гибкое тело приобрело бы грациозность, а красивое