Чтение 7–й страницы книги ~Ля-ля-фа~

скрутить какую-то ручку с рации.

Работает Рейган по всему городу, ворованное толкает в основном на рынке.
Однажды он свинтил колесо с "Запорожца" нашего нового участкового, а на
другой день ему же его и продал. Участковый еще не успел изучить подучетный
контингент.

Рейгану пятнадцать лет.

Мы с Шуркой садимся на пластмассовые ящики и закуриваем. Вероятно, мы
легко вчера отделались. Если Рейган покуролесил в тачке этого президента,
можно только посочувствовать дяденьке.

Ветер гоняет по рынку обрывки газет, рваные пакеты, обертки финского
мороженого, перекатывает банки из-под пива и "Херши". Из одного ларька
звучит доктор Албан, что напоминает мне про вечернюю пробежку перед сном и
автоматически про президента Франклина на зеленом фоне.

Мимо пронесся Малек с пачкой гороскопов-дурилок. За продажу он имеет
какие-то проценты. Как интересно, оказывается, можно делать деньги из
ничего. Козерога ждут неприятности, а стрельца - легкое увлечение. Узнали?
Платите!

Счастливое время, когда можно делать деньги из ничего. Даже закон
Ломоносова бессилен. Он здесь не срабатывает. Не рассчитал что-то Ми-хайло
Васильевич.

Напротив останавливается навороченная тачка, вылезает навороченный
мальчик, кидает в окошко ларька купюру, забирает пачку навороченных сигарет
и, не взяв сдачи, возвращается за руль. Рядом навороченная девочка. Мальчику
лет двадцать. Резко стартуя, машинка отчаливает от тротуара. Мне обидно.
Почему он, а не я? Мне завидно. Да, мне завидно. Я не буду кричать на весь
рынок: "Да мне по фиг, какая там у него тачка!". Потому что я тоже хочу
такую. Почему он там, а я здесь? Почему он не потерялся, а я потерялся?

Зависть плохая вещь, но сейчас я завидую. Всем. Даже Сопле и Мальку.
Конечно, есть те, кому похуже моего будет и кто посчитал бы мое положение
райским. Но я - это я. И мои проблемы - это мои проблемы.

Шурка бросает окурок и идет к лоткам. Он договорился поторговать бананами
за рынком. Вряд ли он приподнимется на этом. Сейчас банановый сезон, город
завален южным плодом, и накручивать цену не имеет смысла. Но лучшего Шурка
сегодня не нашел.

Я никуда не иду. Я смотрю на ветер. Я жду. Неизвестно чего. Может, жду,
что ветер принесет мне волшебный конвертик от неизвестного добродетеля или
ко мне подойдет граф Монте-Кристо и скажет: "Проблемы, мистер Том? Никаких
проблем!". Никто не подходит, никто не дарит. Я выбит из колеи. Меня выбили.
Какой-то сотней баксов. Нет, не какой-то. Целой сотней. Она какая-то для
мальчика в машине. А для меня целая. И всего семь дней. Поэтому я выбит.
Поэтому я хочу лететь за ветром. Куда угодно. Лететь.

К У П Л Е Т Ш Е С Т О Й

Джерри возвращается не одна. С каким-то фраерком-студентом. Кожаная
курточка, сине-белый "Рибок", крокодиловый "дипломатик". Подарки мальчику к
совершеннолетию. Наверно.

Мальчик весело жестикулирует, прыгая вокруг Джерри, как обезьяна вокруг
пальмы. Не иначе получил пятерку на семинаре. Джерри смеется, закрывая ротик
ладошкой.

Оба заходят в подъезд. Юлькины предки на работе, мальчик, судя по
улыбочке, об этом догадывается. Сейчас начнет проситься в гости, порешать
математику. Знаем мы эти ученые темы. Икс плюс игрек в квадрате. А теперь
поинтегрируем немножко.

Мне обидно. Студентик сбивает мне все планы. Джерри моя единственная
надежда. В денежном отношении. Но именно в эту секунду обидно все-таки не
из-за этого. Джерри с кем-то. Не со мной. По-детски смешно, но, кажется, я
опять ревную. Где-то в подсознании, вслух же рассуждаю примерно так:
"Послушай, Том, перестань забивать башку глупостями. Всякие
Юльки-Катьки-Светки в жизни не главное. Это никуда не денется. Они будут
всегда. Пускай они за тобой носятся. А ты мужик. Ты мистер! Ты, ты...".

Да, хорошо бы так. Но Джерри не бегает за мной. Джерри убегает от меня.
Она взрослеет быстрее меня. И не мистер я для нее, а пацан. Все еще пацан.
Обидно.

Я смотрю сквозь мутное стекло окна на ее подъезд и жду. Я хочу, чтобы
сейчас она выбежала на улицу и устремилась ко мне. Чтобы бросилась на шею,
зарыдала и стала говорить, что я единственный, неповторимый, не знаю какой
там еще, а этот, с крокодиловым "дипломатом" и такой же наружностью, просто
подлец, не дает шагу ступить, все норовит синтегриро-вать.

Ну, я бы поцеловал Джерри в лобик, отстранил ее твердой мистерской рукой
и пошел чистить крокодилову рожу товарища в "Рибоке".

Не, Коля Томин, что-то не те мысли посещают тебя в последнее время. То
Монте-Кристо с деньгами, то Джерри со слезами. Так не пойдет. Мечтать,
конечно, здорово, но мечтами дело не поправишь. Не мечтать надо, мистер Том,
а шевелиться. Крутиться, суетиться, творить, выдумывать, пробовать. Через
"не хочу" и "не могу"... А стоя у окошка, можно заработать только бесплатный
душ с третьего этажа.

Студент выходит с недовольной миной. Кажется, у юноши облом с
интеграцией. Используем выгодный момент.

Я впрыгиваю в кроссовки, хлопаю дверью, пересекаю двор, цепляя
расстроенного студента, и влетаю в подъезд Джерри.

-Саша, это ты? - голос Юльки звучит ровно, без недовольства.

Мне это не нравится. Я ожидал что-нибудь типа: "Ты еще не убрался,
попугай кожаный?". Поэтому я чеканю железом:

-Это-не-Саша. Это Николай Григорьевич Томин.

Первое, что я хочу спросить, когда Джерри открывает дверь: что это за
пумпиндель в "Ри-боке". Но быстро вспоминаю свой последний визит к Юлии и
необходимость осмотрительности в выборе тактики. Поэтому опускаем глаза и
шепчем:

-Можно?

-Проходи.

Джерри молодец. Воспитание, как у дворян французских королей. Не то что у
Шурки. С порога: "Тебе чего?".

Следуя полученному разрешению, я прохожу. Джерри причесывается у зеркала
в прихожей. Я воспринимаю это как знак внимания.

-Что такой кислый?

-Потому что кисло.

Юлька пожимает плечами.

-Представляешь, нам сегодня преподаватель стихи читал. Сказал, что так
лучше понимается сущность его предмета.

-И что за предмет?

-Теория государства и права.

-Ну и как? Поняла сущность?

-Возможно. Хотя стихи были о любви.

-Я вот тоже потихоньку сущность государства узнаю. Правда, без стихов, но
объясняется вполне доходчиво.

-Ты о чем?

-Юля, мне очень нужны сто долларов...

Последняя реплика произносится с максимальной жалостью и гнусавостью в
голосе. Поэтому Джерри не сразу вступает в антитоминскую коалицию, а
тихонько уточняет:

-Зачем?

Я, стараясь не слишком искажать факты, выкладываю ей историю с моим
залетом. Джерри понимает не сразу:

-Тебя что, в тюрьму посадить могут?

-Могут. Они все могут. Ты пойми, Юлька, я не плачусь тебе, не прошу
жалеть. Просто обидно. Ведь ни за что...

-Ни за что не бывает.

-Это, конечно, правильно, только меня действительно ни за что. По сути.
Это не моя наркота. И я не хочу в тюрьму.

Юлька молчит. Потом неожиданно спрашивает:

-А ты не врешь, Том?

Я жалею, что выкинул следовательскую записку.

-Там потолок в дырочку.

-Где?

-В ментовской. Можешь сходить и проверить.

-Ты пробовал достать деньги?

-Да. Слишком мало времени. Шесть дней.

Джерри вздыхает. Я предвижу следующие слова. Поэтому упреждаю:

-Юль, не надо, а? Да, я дурак, пацан, никто, но я не хочу туда.

-Мать знает?

-Нет. Я не говорил, у нас все равно нет денег, зачем зря расстраивать?

-Когда сможешь вернуть?

-Как заработаю. Мне бы сейчас перехватить на время. Потом с Шуркой
найдем.

Очень сомнительно. (Но это про себя.)

Джерри встает с дивана и выходит во вторую комнату. Во мне затеплилась
надежда. О Господи, лишь бы она набила что-нибудь.

Юлька быстро возвращается и протягивает мне стодолларовую бумажку. Я не
верю своим глазам. Осторожно беру купюру и рассматриваю ее. Полноценный
президент Франклин, чем-то похожий на нашего учителя истории, улыбается из
своей овальной рамки. "Хундред долларс". "Унитед ста-тес оф Америка".

Я начинаю бормотать какие-то глупости. Юлька перебивает:

-Постарайся через месяц вернуть. Я взяла у отца. Он редко пересчитывает
накопления. Если заметит, я совру что-нибудь. Но ты постарайся побыстрее.

-Конечно, Джерри,- бормочу я, даже близко не представляя, где через месяц
достать такую же бумажку, но в душе лелею мысль, что Джер-рин папаша не
следователь Небранский и с ним всегда можно договориться об отсрочке. Тем
более, он меня знает.

-Джерри, ты человек. Спасибо. У меня правда вилы были. Тебе чего надо, ты
говори. Хочешь, этого кожаного с "дипломатом" отошью, если достает?