года за неуспеваемость отчисляются такие-то студенты, а в конце прибавила от
себя всего одну строчку:
декану. Через два дня на доске объявлений вывесили приказ. В тот же день
приятель Мирона ворвался к нему в комнату:
требовали!
зубы. Вороной он ласково именовал меня.
пошуршала бумажками и объявила:
документы.
комиссию!
отпечатанный подлинник приказа и подтвердила:
утверждаете, не прогуливали, поговорите с куратором курса, может, вкралась
какая-то ошибка.
прогуливал, как и все мы, но старосты обычно отмечали отсутствующих
студентов в журнале только в дни проверок. Не могло там накопиться столько
пропусков, чтобы его отчислили! Хотя если староста имеет на него зуб... И
Мирон пулей помчался разыскивать старосту. Выяснилось, что количество
прогулов не превышает допустимой нормы.
вызвали уже меня. Все знали, что мне грозит немедленное отчисление, и в
деканат со мной отправились Марк и Прошка с Генрихом. Их попытались не
впустить, но Марк настоял, чтобы его выслушали, и - впервые - рассказал всю
историю о свидании у памятника Ломоносову. Его рассказу вняли, и я
отделалась строгим выговором с занесением в личное дело.
женился на моей подруге Нинке, с которой я училась в одной группе, и вскоре
наши с ней отношения стали весьма натянутыми. Я злилась, переживала, но
изменить ничего не могла.
никогда не реагировал на издевательские замечания Мирона в свой адрес,
никогда не выходил из себя, словом, никогда не давал врагу насладиться
зрелищем бессильной злобы противника. И разговаривал с Мироном он без
всякого высокомерия, только в речи его вдруг появлялось такое множество
скрытых цитат и аллитераций, что несчастному казалось, будто с ним беседуют
по-китайски. Особенно комичной ситуация бывала, когда в беседе принимали
участие другие. Мирон только вертел головой из стороны в сторону и не
отваживался вставить ни слова - а это для тщеславного и самоуверенного
человека совершенно нестерпимо. Но что он мог поделать? Даже набить Марку
морду вроде бы было не за что. Впрочем, Мирон не из тех, кто сдается.
Подозреваю, он штудировал по ночам словари, потому что к пятому курсу мог
участвовать почти на равных почти в любой беседе. Выходит, Марк оказал ему
неоценимую услугу.
но наша взаимная ненависть нисколько не угасла. Напряжение, которое
сковывало любую компанию, если в ней случайно оказывались вместе Марк и
Мирон или Мирон и я, было почти осязаемым. Каждое наше слово сочилось ядом,
каждый разговор балансировал на грани безобразного скандала. И вот теперь
эта случайная встреча...
рынку, и вдруг кто-то хватает меня за плечо. Поворачиваюсь - Мирон! Бывают
же такие совпадения! Оказывается, они с Ниной отдыхают в "Бирюзе". Но это
еще что! Знаете, кто приехал вместе с ними? Оба Славки с женами! Мы
договорились, что они все придут сюда после обеда. Тесен мир!
хотя и не брезгают общением с Мироном. Одного из них зовут Ярослав, другого
- Владислав, но никто иначе как Славками их почти не называл. Именно
множественное число, крайне редко - "один из Славок". На факультете они были
неразлучны. Как ни странно, Мирон их очень уважал. Я долго не могла понять
причину этого удивительного феномена, но в конце концов разобралась, в чем
дело. Славки совершенно не боялись пудовых кулаков Мирона и откровенно
говорили ему в лицо все, что о нем думают. Правда, поначалу не обошлось без
мелких травм, а однажды разбирательство закончилось сломанной ключицей
одного из Славок, но их такие мелочи не останавливали. Напористость Мирона
ничуть не мешала Славкам то и дело заявлять, что он порет чушь. На Мирона
это производило сильное впечатление. Если он и относился к кому-то на
факультете как к равному, то это были Славки.
видела, но слухи о них ходили самые интригующие. Ирина, жена Ярослава, была
актрисой варьете - профессия для людей нашего круга не менее экзотичная, чем
охотник на тигров. Жена Владислава Татьяна работала детским хирургом, но,
несмотря на гораздо менее экзотичную профессию, пересудов о ней ходило не
меньше. Ее называли роковой женщиной и туманно упоминали о некой
драматической истории, предшествовавшей их со Славкой женитьбе.
легкомыслие перед лицом надвигающейся бури!
Прошка. - Заочно-то они им уже давно все косточки перемыли.
ехидничать Прошка.
на экскурсию, так что гостей будете принимать без меня.
между прочим, тоже не мешало бы смыться.
добравшись до своего солярия, извлекла из-под майки книжку и с комфортом
устроилась у большого валуна. Благоразумие благоразумием, но нельзя было же
пропустить ожидаемое представление. Кроме того, из-за Марка меня и в самом
деле немного мучила совесть. Конечно, не стоило оставлять его без моральной
поддержки. "Ну ничего, - мысленно успокаивала я себя, - отсюда слышно каждое
слово. Если события примут нежелательный оборот, я всегда могу спуститься".
утерла нос Прошке и поддержала свое реноме особы нелюбопытной. А устроившись
в своем амфитеатре, получала возможность оставаться зрителем, вернее,
слушателем предстоящего спектакля и безошибочно определить время
собственного выхода.
ожидания - внизу раздался голос, который я узнала бы из тысячи:
Дульсинеей и верный Санчо Панса! - Надо признать, прозвища Генриху и Прошке
Мирон подобрал довольно удачные. - Леша! Да ты, никак, бороду отпустил?
Ну-ка, ну-ка, дай полюбоваться. А, это ты, Марк...
Славок:
знаете; это Машенька, жена Генриха, вон те юные разбойники - их старшие
дети, Эрих и Альма.
видела морскую змею!
одна из новых знакомых.
Леша - он единственный в этой шальной компании сохраняет остатки
благоразумия. Кстати, о шальной компании: где же Варвара?
заминки. - Счастлив видеть вас, милостивые государыни. Ниночка, ты еще
больше похорошела, если это возможно. Давайте присядем. Видите, какая у нас
тут роскошь? (Наверное, он имел в виду стол.)
нежное воркование. - Я столько слышала обо всех вас от Ярослава... Когда они
Шилова Юлия
Шломо Вульф
Суворов Виктор
Маккефри Энн
Контровский Владимир
Распопов Дмитрий