снегу, Сашка пошел к "Победе"... Когда до нее оставалось метра полтора, он
швырнул обрезок трубы в подвальное окошко на уровне земли и вспрыгнул на
капот машины.
руке ржавый "вальтер" с одним-единственным патроном. Ему было очень
страшно. Хотелось, ах как сильно хотелось, затянуться "беломориной" с
хорошей анашой... он услышал звон разбитого стекла слева, стремительно
крутанулся и вскинул ствол. В глухом колодце оглушительно ударил выстрел. В
ту же секунду он ощутил какое-то движение сверху, над головой, поднял
глаза... огромный, страшный мужик с искаженным лицом и черным, разинутым в
крике ртом, обрушился на него сверху.
кармана сигареты. Руки слегка дрожали, бился в быстро сгустившихся сумерках
огонек зажигалки. На чистом снегу чернел пистолет, тускло поблескивала
латунная гильза. Зверев закурил, ощутил во рту, в легких, горьковатый
дымок... Это было очень вкусно. Классик, на котором сидел Сашка, слабо
застонал и пошевелился.
Золотой век, вертелось в голове, золотой век за девять рублей сорок
копеек...
фонарик.
называют на своем языке карманники заточенную по ребру монету, сильно
порезала подбородок и щеку, вызвала обильное кровотечение, но не более
того. Когда в госпитале капитану наложили швы, он посмотрел в зеркало и
сказал:
полоснул.
сказать, лет.
то и внешность существенного значения не имеет.
- с терпилами работать, со свидетелями.
спросил:
пребывал в отличном расположении духа. Капитан прилег на койку и стал
соображать насчет продолжения банкета. Если бы он был на "своей земле",
вопрос решился бы без проблем. Даже если в кармане ни копья. А тут... В
общем, ничего путного в голову не приходило, и он собрался покемарить.
Залез под одеяло, накрыл голову сверху тощей подушкой и сразу заснул. А
когда проснулся, все решилось само собой - пришли ребята. После обмена
приветствиями Сухоручко спросил:
предписала для восстановления сил вино партейное.
Караваев. Все знали любовь капитана к "партейному" пойлу. Но уже вовсю
разворачивалась борьба с пьянством, и выбор, случалось, был скуден.
Конечно, опера могли позвонить любому из "своих" спекулянтов, и "партейный"
напиток нашелся бы из-под земли с доставкой на дом. Не подумали. Впрочем,
водкой капитан тоже не брезговал.
греется... прокиснет.
- капитан вообще говорил не очень. Кроме того, имел привычку разговаривать
с набитым ртом.
Молоток... но дурак.
что дурак. Похвалы были приятны, а насчет дурака - не очень.
Да и старый уже - плакать по мне некому: мои все в блокаду померли... на
Пискаревском лежат, в общей яме. А ты еще молодой! Так-то, брат. Ладно,
наливай. Чего я сижу, как дурак трезвый?
поморщился и закусил соленым огурцом. Сразу - не прожевав - забубнил:
штучек-дрючек. Прыгнул на гада сверху - толково!
за живот и морщил свой и без того курносый нос.. Сухоручко смеялся
меленько, придерживая рукой повязку. А Сенька Галкин рокотал басом. Они
смеялись так, что через минуту в закуток заглянул кто-то солидный, усатый,
в белоснежном халате. Он посмотрел и сказал:
Звереву:
говори. Геройски прыгнул!! Повязал злодея и - все!
рот с железными коронками, Зверев увидел на донышке стакана аляповатое
изображение пальмы и надпись: "Сухуми. 1983 г.".
сломана. Но они без претензий... Вот только насчет второго...
Никаких действий в отношении капитана он не предпринимал... Как же так-то,
мужики?
законом.
Кивнул и Сухоручко.- Кражи вы не видели. Пострадавшей нет...Были бы в
кошельке документы, мы бы ее живенько выдернули. Да и сам-то кошель под
колесами побывал, там даже пальцев не осталось, наверно. Так, Михалыч?
пытался ни тайно, ни явно Классика подстрекнуть. Вот если бы он орал:
бей!.. Тогда, может, что и вышло бы.
Имеет прописку, имеет место работы. Нормальный советский гражданин, между
прочим. Кошелька при нем нет, оружия тоже. Убегал? Ну и что? Увидел драку,
кровь - испугался. А вы, кстати, товарищ Зверев, сбили его с ног, нанесли
травму правой ноги и лицо ему в кровь разбили. На вас можно дело заводить.
Так-то, Саша... а ты говоришь!
и преступление на лицо, и преступник бесспорный, а доказать нельзя. Это,
Саша, только в кино "знатоки" всегда с победой. Но ничего - и мы кое-что
умеем. Работать нам, Санек, судя по всему, вместе.
Задержание преступника - да еще и вооруженного преступника! - явилось
лучшей рекомендацией для студента. Ни Зверев, ни опера двадцать седьмого
отделения нисколько не сомневались, что работать им предстоит вместе. Так
оно и вышло. Сашка еще корпел над дипломом, а кадровики ГУВД уже проводили
необходимые проверки кандидата. В биографии Зверева и его родных не
обнаружилось темных пятен, анкеты оказались безупречными. Со здоровьем у
Сашки тоже было все в порядке.
Интереса к учебе у Зверева уже не было - он видел себя в ином качестве. А
ведь прочили ему научную карьеру... Но Сашка, к изумлению многих своих
однокурсников и преподавателей, получил открепительный талон и заявил, что
"распределяться" (сам он говорил - "определяться") хочет самостоятельно.
доктор наук, автор шестидесяти серьезных работ.
Контровский Владимир
Маккефри Энн
Маккарти Кормак
Глуховский Дмитрий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс