Чтение 7–й страницы книги ~Загадка Ситтафорда~

- Ну вот, Поллак, теперь наверх, - сказал он, и, оставив Эванса в
столовой, они пошли на второй этаж.

- Думаете, все в порядке? - шепотом спросил сержант и мотнул головой
через плечо в сторону закрытой двери в столовую.

- Кажется, так, - сказал инспектор, - Но кто знает Он не дурак, этот
парень, кто угодно, только не дурак.

- Да, видать, смышленый малый.

- То, что он говорит, - продолжал инспектор, - похоже на правду. Все
четко, не крутит. И тем не менее кто знает...

С этими словами, столь соответствующими его осторожному и подозрительному
складу характера, инспектор приступил к осмотру верхнего этажа.

Три спальни и ванная. Две спальни - явно необитаемые, ими, очевидно, не
пользовались несколько недель. Третья - спальня капитана Тревильяна - в
полном строгом порядке. Инспектор походил по ней, открывая ящики и шкаф. Все
находилось на своих местах. Это была комната аккуратного до фанатизма
человека. Закончив осмотр, Нарракот заглянул в примыкавшую ванную комнату. И
тут все было на месте. Он бросил последний взгляд на аккуратно разобранную
кровать с приготовленной, сложенной пижамой.

- И здесь ничего, - сказал он, покачав головой.

- Да, все как будто в полном порядке.

- В кабинете, в столе, есть бумаги. Лучше займитесь ими, Поллак. А Эванса
мы отпустим. Я могу потом зайти к нему домой.

- Хорошо, сэр.

- Тело можно убрать. Между прочим, надо будет повидаться с Уорреном. Он
ведь живет тут неподалеку?

- Да, сэр.

- В направлении "Трех корон" или в другую сторону?

- В другую сторону.

- Тогда я сначала зайду в гостиницу. Ну давай, сержант.

Поллак отправился в столовую отпустить Эванса. Инспектор вышел через
парадную дверь и быстро зашагал к "Трем коронам".

Глава 6

В "Трех коронах"

Инспектору Нарракоту удалось увидеть майора Барнэби не раньше, чем он
завершил длительную беседу с миссис Беллинг, полноправной владелицей
гостиницы. Миссис Беллинг была толста и впечатлительна, к тому же весьма
многословна: не оставалось ничего другого, как терпеливо слушать ее, пока не
будет исчерпана тема.

- Ив такой-то вечер, - говорила она. - Кто бы мог подумать!.. Бедный,
милый джентльмен. И все эти грязные бродяги. Сколько раз я говорила и еще
раз повторяю: терпеть не могу этих грязных бродяг. А кто их любит? У
капитана даже собаки не было, чтобы защитила его. Не выносил собак, бродяги
тоже не выносят. А впрочем, никогда не знаешь, что делается у тебя под
носом.

- Да, мистер Нарракот, - продолжала она, отвечая на его вопрос, - майор
сейчас завтракает. Вы найдете его в столовой. И что за ночь он провел, без
пижамы и прочего... Даже и представить себе не могу. Говорит, все равно,
мол, ему... Такой расстроенный, странный... Да и не мудрено, ведь лучшего
друга убили, очень уж приятные джентльмены они оба; правда, считают, что
капитан денежки сильно любил. Ну и ну, всегда думала, что в Ситтафорде, в
глуши, страшновато жить, и вот вам - ухлопали капитана в самом Экземптоне. В
жизни случаются такие вещи, каких и не ждешь совсем, правда, мистер
Нарракот?

Инспектор сказал, что несомненно так оно и есть, потом спросил:

- Кто у вас вчера останавливался, миссис Беллинг? Были приезжие?

- Сейчас, дайте сообразить. Мистер Морсби и мистер Джоунз - это
коммерсанты - и еще молодой джентльмен из Лондона. Больше никого. Да в это
время года больше и не бывает. Зимой здесь очень спокойно. Да, был еще один
молодой джентльмен, приехал последним поездом. Я его назвала "носатый
молодой человек". Он еще не поднимался.

- Последним поездом? - переспросил Нарракот. - Тем, что прибывает в
десять часов? Не думаю, что нам стоит из-за него волноваться. А вот по
поводу другого, что из Лондона? Вам он знаком?

- В жизни не видела. Но уж не коммерсант, нет, пожалуй, благороднее. Не
припомню сейчас его имени, но можно посмотреть в книге записей. Сегодня
утром уехал первым поездом в Эксетер, и все. В шесть десять. Очень
интересно. Хотелось бы знать, что ему здесь понадобилось?

- И он ничего не говорил о своих делах?

- Ни слова.

- А из дому он выходил?

- Приехал в обед, ушел около половины пятого, а вернулся примерно в
двадцать минут седьмого.

- И куда же он выходил?

- Ни малейшего представления, сэр. Может быть, просто прогуляться. Это
было еще до того, как пошел снег, но день для прогулок все равно был не
слишком приятный.

- В четыре тридцать ушел и в шесть двадцать вернулся... - задумчиво
произнес инспектор. - Довольно странно. Он не упоминал капитана Тревильяна?

Миссис Беллинг решительно покачала головой.

- Нет, мистер Нарракот, никого он не упоминал. Было ему, видно, только до
себя. Ничего молодой человек, приятной наружности, но какой-то, можно
сказать, озабоченный.

Инспектор кивнул и отправился познакомиться с книгой записей.

- Джеймс Пирсон, Лондон, - сказал он. - Это нам ничего не говорит.
Придется навести справки о мистере Джеймсе Пирсоне.

Инспектор двинулся в столовую в поисках майора Барнэби.

Майор был там один. Он пил смахивающий на бурду кофе, перед ним была
развернута "Тайме".

- Майор Барнэби?

- Это я.

- Инспектор Нарракот из Эксетера.

- Доброе утро, инспектор. Что-нибудь новенькое?

- Да, сэр. Полагаю, есть кое-что. Даже могу сказать об этом с
уверенностью.

- Рад слышать, - сухо отозвался майор, нисколько ему не веря.

- Так вот, есть тут некоторые обстоятельства, о которых мне нужна
информация, - сказал инспектор. - Надеюсь получить ее от вас.

- Чем смогу, помогу, - сказал Барнэби.

- Как по-вашему, были у капитана Тревильяна враги?

- Ни единого в мире, - не задумываясь, ответил Барнэби.

- А этот человек, Эванс, вы считаете, он заслуживает доверия?

- Полагаю, да. Тревильян, я знаю, доверял ему.

- Не возникло ли между ними неприязни из-за его женитьбы?

- Неприязни? Нет. Тревильян был раздосадован: он не любил менять
привычки. Старый холостяк, понимаете.

- Кстати о холостяках. Капитан Тревильян не был женат, вы не знаете, он
не оставил завещания? И если т, как вы думаете, кто унаследует его
имущество?

- Тревильян сделал завещание, - не замедлил ответить Барнэби.

- Вот как.., вам это известно?

- Да. Он назначил меня душеприказчиком. Так и сказал.

- А как он распорядился деньгами?

- Этого я не знаю.

- По-видимому, он был хорошо обеспечен?

- Тревильян был богатым человеком, - подтвердил Барнэби. - Я бы сказал,
он был обеспечен гораздо лучше, чем это можно предположить.

- У него есть родственники?

- Есть сестра, племянники, племянницы. Я никогда не видел никого из них,
но, по-моему, в ссоре они не были.

- А его завещание? Вам известно, где он его хранил?

- "Уолтере и Кирквуд", здешняя адвокатская контора. Там оно и составлено.

- Тогда, может быть, вы, как душеприказчик, сходите со мной сейчас к
"Уолтерсу и Кирквуду"? Мне бы хотелось как можно скорее иметь представление
об этом завещании.

Барнэби встревоженно взглянул на инспектора.

- Что это значит? - спросил он. - При чем тут завещание?

Но инспектор Нарракот не был расположен раньше времени раскрывать свои
карты.

- Случай не так прост, как мы полагали, - сказал он. - Между прочим, у
меня к вам есть еще вопрос. Как я понял, майор Барнэби, вы спросили доктора
Уоррена, не наступила ли смерть в пять - пять двадцать?

- Ну да, - хрипло произнес майор.

- Почему вы назвали именно это время?

- А что? - спросил Барнэби.

- Наверное, что-то вы при этом имели в виду? Последовала значительная
пауза, прежде чем майор собрался с ответом. Инспектора Нарракота это еще
больше насторожило. Значит, Барнэби и в самом деле пытается что-то скрыть.
Наблюдать за ним при этом было прямо-таки смешно.

- Ну, а если бы я сказал пять двадцать пять, - вызывающе спросил майор, -
или без двадцати шесть, или четыре двадцать? Какое это имеет значение?

- Да, вы правы, сэр, - миролюбиво сказал Нарракот: сейчас ему не хотелось
вступать с майором в спор. Но он дал себе слово, что еще до исхода дня
докопается до сути. - Есть еще одна любопытная деталь, - продолжал он.

- А именно?

- Это касается сдачи в аренду Ситтафорд-хауса. Не знаю, что об этом
думаете вы, но мне все это представляется весьма странным.

- Если вас интересует мое мнение, - сказал Барнэби, - чертовски странное