Чтение 7–й страницы книги ~Почему не Эванс?~

- Молодой Бидон - личность совершенно безответственная. Насколько мне
известно, для своих родителей он уже был источником значительных
неприятностей и расходов.

- Ему здорово не везло. Бэджер катастрофически доверчив.

- Не везло.., не везло! Просто сей молодой человек никогда в жизни палец
о палец не ударил.

- Глупости, папа. Да он каждый день вставал в пять утра кормить этих
мерзких кур. Он ведь не виноват, что они заболели этим рупом или крупом , или как там это еще называется.

- Мне всегда была не по вкусу эта затея с гаражом. Чистое безрассудство.
Тебе следует от нее отказаться.

- Не могу, сэр. Я обещал. Я не могу подвести старину Бэджера. Он на меня
рассчитывает.

Они продолжали спорить. Руководствуясь исключительно своим взглядом на
Бэджера, викарий не в силах был согласиться, что обещание, данное этому
молодому человеку, непременно следует выполнять. Он полагал, что Бобби
упрямец, который вознамерился любой ценой вести праздную жизнь в обществе
едва ли не самого неподходящего из всех возможных компаньонов. Бобби же
упорно твердил свое: он не может "подвести старину Бэджера".

Кончилось тем, что викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас сел
писать фирме "Хенрик и Далло", что не может принять их предложения.

Писал он с тяжелым сердцем, ибо упускал случай, который едва ли еще
подвернется. Но иначе он поступить не мог.

Позднее на площадке для гольфа он рассказал о письме Франки. Она слушала
его очень внимательно.

- Тебе пришлось бы поехать в Южную Америку?

- Да.

- Ты был бы рад?

- Да, почему бы и не съездить? Франки вздохнула.

- Как бы там ни было, по-моему, ты поступил правильно, - твердо сказала
она.

- Ты это насчет Бэджера?

- Да.

- Не мог же я подвести горемыку, верно?

- Верно, только смотри, чтобы этот, как ты его называешь, "горемыка", не
пустил тебя по миру.

- О, постараюсь быть осмотрительным. А вообще, чего мне бояться? У меня
же ничего нет.

- В этом есть даже некая прелесть, - сказала Франки.

- И какая же?

- Сама не знаю. Во всяком случае, звучит довольно мило и бесшабашно.
Хотя, знаешь, если честно, у меня, пожалуй, тоже мало что есть. То есть отец
дает мне деньги на карманные расходы. У меня есть дома, где я могу жить, и
наряды, и горничные, и какие-то жуткие семейные драгоценности.., и
предостаточный кредит в магазинах, но ведь это все принадлежит моему
семейству, а не мне.

- Да, но... - Бобби замолчал.

- Ну, конечно, я не сравниваю.

- Да, у меня ситуация несколько иная, - сказал Бобби.

Он вдруг ощутил страшную подавленность. Они в молчании дошли до следующей
метки.

- А я завтра еду в Лондон, - сказала Франки, когда Бобби установил мяч
для первого удара.

- Завтра? Жаль.., а я хотел пригласить тебя на пикник.

- Я бы с удовольствием. Но, увы, не могу. Понимаешь, у отца опять
разыгралась подагра.

- Тебе надо бы остаться дома и ухаживать за ним, - сказал Бобби.

- Он не любит, чтобы за ним ухаживали. Его это ужасно раздражает.
Предпочитает, чтобы с ним оставался лакей. Тот ему сочувствует и безропотно
терпит, когда в него кидают чем попало и обзывают болваном.

Бобби зацепил мяч поверху, и тот тихонько скатился в канавку.

- Не повезло! - сказала Франки и тут же послала мяч отличным прямым
ударом. - Кстати, - заметила она, - в Лондоне мы могли бы видеться. Ты скоро
приедешь?

- В понедельник. Но.., понимаешь.., ни к чему это.

- Что значит ни к чему?

- Ну, видишь ли, большую часть времени я буду работать механиком.
Понимаешь...

- Я думаю, это не помешает тебе, как всем прочим моим друзьям, прийти ко
мне на коктейль и расслабиться, - сказала Франки.

Бобби только покачал головой.

- Если тебе не нравится коктейль, можем устроить вечеринку с пивом и
сосисками, - сказала Франки, желая его ободрить.

- Послушай, Франки, к чему это? Мы люди разного круга. Боюсь, мне будет
не совсем комфортно в компании твоих друзей.

- Поверь, у меня бывает очень разношерстная публика.

- Не делай вида, будто не понимаешь, о чем я толкую.

- Ну хочешь, прихвати с собой Бэджера. Раз ты так дорожишь его дружбой.

- У тебя предубежденье против Бэджера.

- Наверно, оттого, что он заика. Когда при мне кто-нибудь заикается, я
тоже начинаю заикаться.

- Послушай, Франки, ни к чему это, ты сама знаешь.

Когда мы тут, все понятно. Тут особо не развлечешься, и я, вероятно,
лучше, чем ничего. Ты всегда была ко мне внимательна, и я страшно тебе
благодарен. Но, понимаешь, я отлично знаю, что я - никто.., и понимаешь...

- Когда ты выговоришься относительно своей неполноценности, - холодно
произнесла Франки, - будь любезен, выведи мяч из лунки и лучше нибликом, а
не короткой клюшкой.

- Неужели я.., о, черт! - Бобби поспешил запихнуть короткую клюшку в
мешок и достал ниблик.

Франки не без злорадства наблюдала, как он пять раз подряд ударил по
мячу. Вокруг носились клубы песка.

- У тебя очко, - сказал Бобби, подбирая мяч.

- Да уж надо думать, - сказала Франки. - И значит, я выиграла.

- Сыграем еще одну напоследок?

- Пожалуй, нет. У меня куча дел.

- Понял. Иначе и быть не может. Они молча направились к зданию клуба.

- Что ж, до свиданья, Бобби, - сказала Франки, протягивая ему руку. -
Было распрекрасно иметь тебя на подхвате и пользоваться твоими услугами,
пока я была здесь. Быть может, мы вновь с тобой свидимся, если не
подвернется ничего более интересного.

- Послушай, Франки...

- Быть может, ты удостоишь своим присутствием мой прием в саду. Надеюсь,
в "Вулвортсе" ты сумеешь по дешевке обзавестись перламутровыми пуговицами.

- Франки...

Слова Бобби потонули в шуме мотора, Франки уже завела свой "бентли".
Небрежно махнув ему рукой, она отъехала.

- Черт! - вырвалось у Бобби. Это уж она чересчур. Возможно, он высказался
не слишком тактично, но, черт побери, ведь, по существу-то, он прав.

Хотя, возможно, и не следовало так откровенничать. Оставшиеся до отъезда
три дня тянулись бесконечно. У викария разболелось горло, и разговаривал он
исключительно шепотом и совсем мало. Присутствие своего четвертого сына он
переносил с христианским смирением. Только раз или два не удержался -
процитировал строфу из Шекспира о том, что "укуса змей страшнее детей
неблагодарность..." Цитата из трагедии Шекспира "Король Лир" (акт I, сц.
4).>.

В субботу Бобби понял, что накаленную атмосферу родных пенатов ему больше
не вынести. Он попросил миссис Робертс, заправлявшую вместе с мужем
хозяйством викария, сделать ему несколько сандвичей и, прихватив еще заранее
купленную бутылку пива, в одиночестве отправился на пикник.

В последние дни ему отчаянно не хватало Франки. Эти старики просто
невыносимы... Знай долдонят одно и то же.

Бобби растянулся на заросшем папоротниками берегу реки, обдумывая важный
вопрос: то ли ему сперва закусить, а потом поспать, то ли сперва поспать, а
потом закусить.

Вскоре его сморил сон, и все решилось само собой.

Проснулся он уже в половине третьего. При мысли о том, как осудил бы
подобное времяпрепровождение отец, Бобби усмехнулся. Прошагать пешком миль
двенадцать по свежему воздуху - вот как должно проводить досуг здоровому
молодому человеку. И только тогда сей молодой человек с полным правом мог бы
произнести сакраментальное: "А теперь, полагаю, я заработал право на обед".

"Чушь какая-то, - подумал Бобби. - Почему право на обед надо
зарабатывать, шляясь по округе, когда тебе совсем этого не хочется? И какая
в этом заслуга? Если тебе нравится ходить, тогда ты просто потакаешь своим
желаниям, а если нет, надо быть полным идиотом, чтобы тащиться в такую
даль".

Придя к такому заключению, он принялся за сандвичи, смакуя каждый
кусочек. Потом, удовлетворенно вздохнув, откупорил бутылку пива. Пиво
оказалось непривычно горькое, но освежало...

Бобби забросил пустую бутылку в заросли вереска и опять откинулся на
землю.

Он ощутил себя чуть ли не Господом Богом. Мир лежал у его ног. Слова не
новые, но чем они плохи? Все ему подвластно.., все, стоит только захотеть!
Великолепнейшие планы, смелые замыслы мелькали в голове. Потом опять стало
клонить в сон. Все смешалось. Он уснул... Тяжелым, цепенящим сном...

Глава 7

Спасение

В своем большом зеленом "бентли" Франки подъехала к краю тротуара и