Чтение 7–й страницы книги ~Смерть приходит в конце~

- Я сама вежливость. Мы с Кайт оказываем ей должное почтение. Во всяком
случае, у нее нет оснований жаловаться на нас твоему отцу. Мы ждем своего
часа.

Яхмос пристально взглянул на нее.

- Что значит "своего часа"? Сатипи многозначительно рассмеялась.

- Это чисто женское понятие, тебе его не постичь. У нас есть свои
возможности и свое оружие. Нофрет следовало бы держаться поскромнее. В
конце концов, жизнь женщины проходит на женской половине, среди других
женщин. В ее голосе прозвучала угроза.

- Твой отец не всегда будет здесь, - добавила она. - Он снова уедет в свои
северные владения. Вот тогда посмотрим!

- Сатипи...

Сатипи рассмеялась громко и весело и исчезла в глубине дома.

У водоема резвились дети: два сына Яхмоса, здоровые, красивые мальчики,
больше похожие на мать, чем на отца; трое детишек Себека, включая младшую
крошку, едва научившуюся ходить, и четырехлетняя Тети, хорошенькая девочка
с печальными глазами.

Они смеялись, кричали, подбрасывали мячи, порой ссорились, и тогда
раздавался пронзительный детский плач.

Сидя рядом с Нофрет и не спеша отхлебывая пиво, Имхотеп заметил:

- Как любят дети играть возле воды. Сколько я помню, всегда было так. Но,
клянусь Хатор[12], какой от них шум!

- Да, а здесь могло бы быть так покойно, - тотчас подхватила Нофрет. -
Почему бы тебе не сказать, чтобы их сюда не пускали, пока ты здесь? В конце
концов, следует быть почтительными к хозяину дома и дать возможность ему
отдохнуть. Разве не так?

- Видишь ли... - не сразу нашелся что ответить Имхотеп. Мысль эта была
новой для него, но приятной. - По правде говоря, они мне не мешают, -
неуверенно закончил он. И добавил с сомнением в голосе: Дети привыкли
играть на берегу водоема.

- Когда ты уезжаешь, разумеется, - быстро согласилась Нофрет. - Но,
по-моему, Имхотеп, принимая во внимание все, что ты делаешь для семьи, им
полагалось бы проявлять к тебе больше почтительности, больше уважения. Ты
слишком снисходителен, слишком терпелив.

- Я сам во всем виноват, - мирно проговорил Имхотеп со вздохом. - Я никогда
не требовал особого почтения.

- И посему эти женщины, твои снохи, пользуются твоей добротой. Им следует
дать понять - когда ты возвращаешься сюда на отдых, в доме должны быть
тишина и покой. Я сейчас же пойду к Кайт и скажу ей, чтобы она увела отсюда
своих детей, да и остальных тоже. Тогда сразу станет тихо.

- Ты очень заботлива, Нофрет, и добра. Ты всегда печешься о том, чтобы мне
было хорошо.

- Раз хорошо тебе, значит, хорошо и мне, - отозвалась Нофрет.

Она поднялась и направилась к Кайт, которая стояла на коленях у воды,
помогая своему младшему сыну, капризному, избалованному мальчишке,
отправить в плавание игрушечную деревянную ладью.

- Уведи отсюда детей, Кайт, - требовательно сказала Нофрет.

Кайт непонимающе уставилась на нее.

- Увести? О чем ты говоришь? Они всегда здесь играют.

- Но не сегодня. Имхотепу нужен покой. А дети чересчур шумят.

Грубоватое, с крупными чертами лицо Кайт залилось краской.

- Не выдумывай, Нофрет! Имхотеп любит смотреть, как дети его сыновей здесь
играют. Он сам говорил.

- Но не сегодня, - повторила Нофрет. - Он велел передать, чтобы ты увела
всю эту свору в дом. Он хочет побыть в тишине... со мной.

- С тобой... - Кайт не договорила, поднялась с колен и подошла к беседке,
где полусидел, полувозлежал Имхотеп. Нофрет последовала за ней.

Кайт не стала деликатничать.

- Твоя наложница говорит, что детей надо увести. Почему? Что они делают
плохого? За что их прогоняют отсюда?

- Потому что так желает господин, разве этого не достаточно, - ровным
голосом произнесла Нофрет.

- Вот именно, - раздраженно подхватил Имхотеп, - Почему я должен объяснять?
Кому принадлежит этот дом, в конце концов?

- Потому что она так захотела. - Кайт повернулась к Нофрет и смерила ее
взглядом.

- Нофрет заботится о том, чтобы мне было удобно, хочет сделать мне
приятное, - сказал Имхотеп. - Больше никому в доме нет до этого дела,
кроме, пожалуй, Хенет.

- Значит, детям больше нельзя здесь играть?

- Когда я возвращаюсь домой на отдых, нет.

- Почему ты позволяешь этой женщине, - вдруг гневно вырвалось у Кейт, -
настраивать тебя против твоей собственной плоти и крови? Почему она
вмешивается в давно заведенные в доме порядки?

Имхотеп счел нужным показать свою власть и заорал:

- Порядки в доме завожу я, а не ты! Вы все тут заодно поступаете, как
хотите, устраиваетесь, как вам удобно. И когда я, хозяин этого дома,
возвращаюсь из странствий, никто не уделяет должного внимания моим
желаниям! Позволь тебе напомнить, что здесь хозяин я! Я постоянно думаю о
вас, забочусь о вашем будущем - и где благодарность, где уважение к моим
нуждам? Их нет. Сначала Себек ведет себя нагло и непочтительно, а теперь
ты, Кайт, пытаешься меня в чем-то упрекать. Почему я обязан вас содержать?
Поостерегись так разговаривать со мной, иначе я перестану вас кормить.
Себек заявляет, что он уйдет. Вот и скажи ему, пусть уходит и прихватит с
собой тебя и детей.

На мгновенье Кайт застыла. Ее неподвижное лицо совсем окаменело.

Потом она сказала совершенно бесстрастным голосом:

- Я уведу детей в дом...

Сделав шаг-другой, она остановилась около Нофрет.

- Это дело твоих рук, Нофрет, - еле слышно проронила она. - Я этого не
забуду. Я тебе этого не забуду...

ГЛАВА V

Четвертый месяц Разлива, 5-й день

Совершив поминальный обряд, который надлежит исполнять жрецу - хранителю
гробницы, Имхотеп вздохнул с облегчением. Все до мелочей было сделано, как
подобает, ибо Имхотеп был человеком в высшей степени добросовестным. Он
излил вино, воскурил благовония, совершил положенные приношения еды и питья
душе умершего.

И вот теперь в примыкающем к гробнице прохладном гроте, где его ждал Хори,
снова превратился в землевладельца и занялся делами. Они обсудили положение
в хозяйстве, что и по какой обменной цене сейчас идет, какие доходы
получены от сделок с зерном, скотом и лесом.

Спустя полчаса или около того Имхотеп с удовлетворением кивнул головой.

- У тебя отличная деловая хватка. Хори, - заметил он.

- Так и должно быть, Имхотеп, - улыбнулся Хори. - Недаром я уже много лет
веду твои дела.

- И преданно мне служишь. Ладно, а сейчас мне хотелось бы с тобой
посоветоваться. Речь пойдет об Ипи. Он жалуется, что все им командуют.

- Он еще очень молод.

- Но проявляет большие способности. Он считает, что братья не всегда к нему
справедливы. Себек, по-видимому, груб и требует беспрекословного
повиновения, а Яхмос чересчур робок и осторожен, что не может не
раздражать. Ипи по натуре человек горячий. Он не любит, когда ему
приказывают. Более того, он говорит, что только я, его отец, имею на это
право.

- Верно, - согласился Хори. - По-моему, это и порождает все недоразумения,
которые не идут на пользу твоему хозяйству. Ты позволишь мне говорить
откровенно?

- Разумеется, мой дорогой Хори. Твои слова всегда разумны и хорошо
обдуманны.

- Тогда вот что я скажу тебе, Имхотеп. Когда ты уезжаешь, тебе следует
оставлять здесь за себя человека, наделенного законными полномочиями.

- Я доверяю вести дела тебе и Яхмосу...

- Я знаю, что в твое отсутствие мы имеем право действовать от твоего имени,
но этого недостаточно. Почему бы тебе не взять в совладельцы одного из
сыновей, письменно засвидетельствовав его право на ведение твоих дел?

Имхотеп, нахмурившись, зашагал по залу.

- И кого же из моих сыновей ты предлагаешь? Себек умеет распоряжаться, но
не умеет слушаться. Ему я не доверяю, у него дурной характер.

- Я имел в виду Яхмоса. Он твой старший сын. Человек он добрый, отзывчивый.
И предан тебе.

- Да, характер у него хороший, но он чересчур уж уступчив. Со всеми
соглашается. Конечно, будь Ипи постарше...

- Давать власть слишком молодому всегда опасно, - перебил его Хори.

- Верно, верно. Хорошо, Хори, я подумаю о том, что ты сказал... Яхмос,
конечно, примерный сын, послушный...

- Тебе следовало бы всерьез над этим призадуматься, - мягко, но настойчиво
сказал Хори.

- Что ты имеешь в виду. Хори? - внимательно взглянул на него Имхотеп.

- Только что я сказал, что опасно давать власть слишком молодому, -
медленно произнес Хори. - Но столь же опасно слишком долго не давать власти.

- Ты хочешь сказать, что Яхмос привык выполнять приказания, а не
приказывать сам? Пожалуй, в этом что-то есть. - Имхотеп вздохнул. - Да,
нелегко править семьей. И особенно трудно управляться с женщинами. У Сатипи
неукротимый нрав. Кайт никого вокруг не замечает. Но я им объяснил, что к
Нофрет они должны относиться с уважением. По-моему, могу я сказать...

Он замолчал. По узкой тропинке, задыхаясь, бежал раб.