Трудно было поверить, что всего два дня назад меня должны были убить -
каждый день был безразмерен и не поддавался описанию. Вечер в Димином
киоске и встреча с его шефом - были словно заполненные чем-то секунды в
широком и бесполезном потоке времени. Мне и раньше нравилось отсчитывать
время, ориентируясь на какое-то ожидаемое мною событие. Чей-нибудь приезд,
свидание, просто письмо, о котором я знал. Конечно, я очень любил и
неожиданные письма, но они относились к разряду случайностей, которые тем
и хороши, что незапланированы. Сейчас мне надо было ждать понедельника,
чтобы первый раз в своей жизни быть свидетелем. Точнее лжесвидетелем -
интересно исполнять первый раз в жизни не саму роль, а ее
противоположность. В этом было что-то почти естественное для меня, словно
так мне и было предначертано - исполнять противоположности нормальных
ролей. Когда же я решил сыграть полноценную роль - роль жертвы заказного
убийства - случай - или же Некто другой - распорядился иначе, не дав мне
исполнить задуманное. Что это было? Почему? Может, существует какая-то
цензура Судьбы, позволяющая или же не позволяющая нам совершать поступки?
который что-то должно было произойти. Я сел на кухне - не было еще и
восьми утра. Заварил чай и сидел, ждал машину, которую Сергей обещал за
мной прислать.
не при чем. Я не любил сырость.
своего парадного "девятку". Понял, что это за мной. Быстро оделся и вышел.
Сергей. Сказал: "Стой здесь и жди. Когда все зайдут, будешь стоять за
дверью, пока не позовут."
моросящий дождик толпа людей с неулыбающимися лицами. Одна женщина была
подчеркнуто в черном. После этого кто-то появился в открытых дверях,
сделал жест и Сергей, а следом за ним и другие, зашли. Я зашел последним.
Остановился перед дверью в зал заседаний.
секретаршу во все длинное и клетчатое серого цвета.
поближе.
понять, что жена Сергея разводиться не хотела. Но Сергей в самом начале
заявил, что человек, с которым она ему изменяла, находится в зале и при
необходимости даст свидетельские показания. Я долго потом наблюдал, как
его жена нервно бегает глазами по рядам сидящих.
был усталый, но удовлетворенный.
отошел.
не было. Тысяча долларов в купюрах по пятьдесят и по двадцать. Я несколько
раз пересчитывал, раскладывал их по сотням на столе в кухне, потом снова
складывал в одну пачку. Дрожали руки, но, наверно, дрожали они от радости.
Теперь я был с деньгами и мог отдать долги. Правда долги мои были мелочные
- за "Кеглевича" в кафе на Братской, потом надо чем-то обрадовать
Лену-Вику с Крещатика. И вроде все.
потом в газету и спрятал под ванной - ведь у моей ушедшей жены есть ключи
и оставлять такой сюрприз для нее я не хотел.
доллары, потом уже пошел искать Лену-Вику. Прошлый раз я нашел ее на
скамейке около кинотеатра "Орбита". Я прошелся два раза до "Орбиты" и
обратно, но так и не увидел ее. Пачка купонов грела в кармане ладонь
правой руки и я тоже зашел погреться в кафе-гриль по другую сторону от
метро. Съел полкурицы, щедро политой кетчупом. Выпил сто грамм водки.
Ощутил себя вмеру замедленным и спокойным. И снова пошел гулять по
Крещатику в поисках девушки, с которой было легко во всем.
заметив меня, обрадовалась. Мы взяли две бутылки "Амаретто", несколько
шоколадок, кусок салями и поехали ко мне.
ушедшей жене и о кофейном прошлом. Она - о своей любви к свободе и о
ненависти к родителям и брату. Нам было хорошо и ночью, и утром. Долго не
хотелось вставать. Потом я все-таки поднялся и принес ей кофе и шоколад.
Мы оба никуда не спешили, но в какой-то момент возникла пауза-усталость и
она, будучи молодой, но все-таки женщиной, ощутила ее и начала собираться.
телефонную трубку, мирно лежащую на старом черном аппарате.
выходя из квартиры.
вернулся в квартиру.
приятный момент ожидания, ожидания ее звонков.
настоятельным предложением зайти к нему вечерком. Нехотя я пообещал.
следующую двадцатку.
хотелось мяса. Я нашел старую хозяйственную сумку, вытрусил ее в коридоре
на пол - последний раз носил в ней картошку с базара больше месяца назад -
потом замел песок веником в угол у двери.
остатков хватило на кило говядины, буханку свежего хлеба и пачку кефира.
Уже дома, добавив к говяжьей косточке найденные на кухне пару картошин и
три луковицы, я сварил свой самый легкий суп. Сварил и пошел в комнату.
Просматривал старые журналы в ожидании грядущего аппетита. Он пришел около
трех и тогда я с удовольствием съел две тарелки супа, заедая толстой
свежей горбушкой. Снова практически из ничего, из несложного супа с куском
хрустящего хлеба возникло ощущение счастья.
раньше. Без горящих уличных фонарей. Продолжалась очередная компания по
экономии электричества.
поменял доллары и снова с теплой пачкой купонов в кармане куртки шел вдоль
трамвайной линии.
со светом вылетал из закрытых дверей смех и говор посетителей.
заглянул во второй - там было, где примоститься.
ста граммах "Кеглевича", отпущенных мне в кредит.
прочим сказала "кофейница".
вот и хотел найти...
Знакомое чувство немоты напомнило о себе. Задрожали руки. Я уже забыл обо
всем, хотя прошло всего несколько дней. Отодвинув чашку, я оставил на
стуле шарф и вернулся к стойке.
Бери лучше дынный - вкуснее.
одноклассник?
беспокойся, он тебя найдет. Ему кто-то то ли твой адрес дал, то ли сказал,
где тебя искать...
Человека три было, он им и показал. Он и сегодня заходил, но так просто,
кофе попить. Сегодня про тебя не спрашивал.
показалось маловато и я взял еще двести.
Димин киоск.