ладонью по своей бороде-щетке.
не было.
сказал Павел. - Тут надо вещи одни забрать...
можно и ящик оттащить.
них наверняка может быть что-нибудь интересное, может деньги...
оттуда, где мы работаем. Уже месяц прошел. Обычай такой - если кто-то не
возвращается больше месяца - мы его вещи отдаем кому-нибудь, кто здесь
случайно. Ведь если такие вещи оставлять тут, их в конце концов
распотрошат и с этого может начаться воровство. Тут пока все по-честному,
понимаете?
там что пригодится потом? - заговорила молчавшая до этого момента Клавдия
Николаевна.
сбитых поперечными планками, лыжах, а Радецкий налегке, с одним вещмешком
шагал позади. Клавдия Николаевна в последний момент решила еще на денек
остаться, объяснила пальцами на снегу как им выйти к поезду и пожелала
удачного пути.
мороз, время от времени с кедров, потревоженный ветром, слетал снег.
параллельными линиями выступавшие из снега.
прикурить! Когда все просто - у тебя сложности возникают, а когда за шкуру
думать время приходит - ты как вырванный зуб мудрости, на все тебе
наплевать!
я.
может, что из жратвы имеется.
наружу пригоршню кедровых орехов и поломанную шоколадку.
вот в историю, должно быть, не попадем... как ни крути...
ради одной дороги. Тебе что, ты уже в том, что имел, разуверился, теперь
ищешь то, в чем разуверишься позже! А у меня этих проблем нет. Я очки не
ношу и поэтому все в нормальном цвете вижу. Я и в историю хочу попасть
только потому, что люблю ее.
он не любил историю? Еще как любил, если смог для нее пожертвовать всем...
Погоди, ты еще сам Геростратом станешь, и не заметишь, как это произойдет!
Как мой предок говорил: "Самое неожиданное для свидетеля - это когда за
три минуты он превращается в обвиняемого"! Я прекрасно знаю, что тебе все
это небезразлично. Ты просто позер, но, наверное, не понимаешь этого.
Неужели ты хочешь стать Ивановым, чтобы потом где-то прогремело: "Один из
Ивановых открыл потрясающую тайну!" А? Что, мало Ивановых прославилось? А
хоть один Турусов вошел в историю? Вошел? А ведь есть в ней место для
тебя! Понимаешь, что есть?
сказал Турусов.
тыщерублевую зарплату, а к ящикам у него просто половое влечение, новая
форма патологии, и к цифрам четырехзначным... Не придуривайся, Турусов!
чтобы увезти подальше эти ящики, которые через много лет прославят нас. Я
так и не знаю до сих пор: ты придуриваешься, будто тебе ничего не
известно, или это действительно так...
разговоры, до самого замерзания.
Радецкий радостно задергал руками, стянул с головы ушанку, помял ее и
снова нахлобучил.
выкрашенные школьной коричневой краской. Некоторые с открытыми дверьми.
Зашипел, остановившись.
уже нельзя было назвать пустым: в нем находился ящик, вещмешок и
сопровождающие этого груза. Если бы у них и не было этого груза - они все
равно остались бы сопровождающими. Эта профессия - просто образ жизни. Они
сопровождали бы друг друга, воспринимая друг друга как груз, который
необходимо доставить получателю.
вагон! - Радецкий недовольно рассматривал щели в деревянных стенах.
отломал две поперечные доски, явной пользы от которых в принципе не было.
Накрошив их перочинным ножом, чиркнул спичкой и присел в середине вагона,
протянув руки к крошечному шепотливому язычку пламени.
перестал? Другой ты какой-то...
мужественности, точнее мужицкости. Скоро пройдет. Такое уже было раз,
когда я в селе впервые дрова топором колол.
такая грубая роль, тем более, что я ее уже играю. Умный должен быть
слабым. Запомни: умный должен быть слабым! И молчаливым! Ты никогда не
сможешь испугать человека, зато сможешь убить его. Мне вот напугать
кого-то ничего не стоит, а убивать, чувствую, будет тяжелее. Извини, что я
тебя слегка препарировал: так мне легче будет с тобой дальше ехать, а то
слишком уж ты непредсказуемым стал. Плохо это.
перевозки крупного песка... - слова Турусова звучали неуверенно, словно
боялись, что в последний момент он решит не произносить их.
согреться.
словно им захотелось пропитаться этим огнем насквозь. Не было слышно
поезда. Только попискивали, загораясь, тоненькие щепки.
за ночь ящик и вещмешок. Поезд полз как улитка, изредка и безуспешно
пытаясь разогнаться.
взялись за приготовление завтрака. В обязанности Турусова входило
заваривание чая, все остальное (обычно под "все остальное" подразумевалось
открытие консервной банки) висело на Радецком.
в мешке с продзапасом. - Нет, ничего нет... Все Клавдия Николаевна
сготовила... жалко.
если ты действительно ничего не знаешь. Так вот, помнишь, говорил я, что
двенадцать лет сопровождающим езжу?
забрали: тронулся на почве ящичков. Решил как-то ночью, когда я спал,
вскрыть их. Видно, часа два мучался, но не вышло ничего, а под утро его
забрали. Прямо на ходу. Я только глаза продер - вижу, как его двое под
руки в проем тащут. Зима была, утро темное. А те три фигуры как сейчас
помню, хотя, может, даже меньше секунды видел их.
напоминаешь. Это ведь только наивные думают, что человек рождается, а
потом умирает. Ты-то уже знаешь, что можно не умереть, а, к примеру,
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Куликов Роман
Кервуд Оливер Дж.
Рыбаков Вячеслав