Чтение 7–й страницы книги ~Близнецы-соперники~

вступила в войну. Муссолини пока колеблется. По разным причинам, не в
последнюю очередь и учитывая оппозицию со стороны столь влиятельных людей,
как вы. - Он замолк в нерешительности. Не оттого, что сомневался в
достоверности сведений, просто не знал, как их сообщить.

- К чему вы клоните?

- Говорят, что внимание Берлина к Фонтини-Кристи подогревается гестапо.
Именно нацисты требуют от Муссолини показательного разоблачения, нацисты
намереваются сокрушить оппозицию режиму дуче.

- Понял. Дальше?

- Они не доверяют Риму и еще менее - местным властям в провинциях.
Карательная операция будет осуществлена немцами.

- Немецкая карательная экспедиция прибудет из Милана?

Связник кивнул.

Савароне положил карандаш на стол и воззрился на человека из Рима. Но
думал он сейчас не об этом человеке, а о греческом товарном составе из
Салоник, который он встретил в горах близ Шамполюка. О грузе, который
доставил этот состав. О ларце Константинской патриархии, что ныне покоится в
недрах промерзлой земли высоко в горах.

Это казалось невероятным, но невероятное стало обычным в это безумное
время. Неужели в Берлине известно об этом товарном составе из Салоник?
Неужели немцы знают о тайне ларца? Матерь Божья! Нельзя, чтобы он попал к
ним в руки! Или в руки им подобных.

- Вы уверены в достоверности, этой информации?

- Уверены.

С Римом можно справиться, подумал Савароне. Италии нужны заводы
Фонтини-Кристи. Но если вмешательство немцев как-то связано с ларцом из
Константины, Берлин не станет считаться с интересами Рима. Обладание ларцом
- вот что самое главное...

И посему сохранность ларца важнее жизни. Тайна не должна попасть в чужие
руки. Не сейчас. Возможно, никогда, но уж точно не сейчас.

Теперь дело в Витторио. Всегда Витторио, самый способный из всех. Ибо
каким бы он ни был, он в первую очередь Фонтини-Кристи. Он поддержит честь
семьи, для Берлина он - достойный соперник. Пришло время рассказать ему о
поезде из Салоник. И раскрыть детали договора семьи с Ксенопским монашеским
орденом. Успели вовремя, сделали все правильно.

Дата, высеченная на камне на века, - лишь намек, ключ к разгадке, если
вдруг остановится сердце, настигнет внезапно естественная или насильственная
смерть. Но этого недостаточно.

Надо сказать Витторио, возложить на него эту огромную ответственность. В
сравнении с важностью константинских документов все бледнеет.

Савароне взглянул на своих собеседников:

- Я отменю сегодняшнюю встречу. Карательная экспедиция обнаружит лишь
большой семейный сбор. Праздничный ужин. Мои, дети и внуки. Однако чтобы
сбор был полный, мой старший сын должен прибыть в Кампо-ди-Фьори. Сегодня я
пытался ему дозвониться весь день. Теперь вы попробуйте его разыскать.
Обзвоните всех, кого знаете в Милане, но найдите его непременно. Скажите
ему, чтобы он воспользовался дорогой к конюшне, если приедет поздно. Негоже
ему появляться в доме вместе с карателями.

Глава 2

29. декабря 1939 года
Озеро Комо, Италия

Белая двенадцатицилиндровая "испано-сюиза" с наполовину откинутым верхом
на большой скорости зашла на длинный вираж. Внизу, слева от дороги,
виднелись по-зимнему темно-синие воды озера Комо, справа - вершины
ломбардских гор.

- Витторио! - закричала молодая женщина рядом с водителем, одной рукой
придерживая бьющиеся на ветру белокурые волосы, а другой - воротник кожаного
пальто. - С меня сейчас всю одежду сдует, мой мальчик!

Водитель улыбнулся. Прищурившись, он смотрел на освещенную солнцем ленту
шоссе, а его руки уверенно, почти нежно внимали игре руля из слоновой кости.

- "Сюиза" - отличная машина, куда лучше "альфа-ромео". А уж британский
"роллс" вообще с ней не сравнится...

- Тебе не надо мне это доказывать, милый. Боже, я не могу смотреть на
спидометр! И на кого я буду похожа?

- Ну и хорошо. Если твой муж в Белладжо, он тебя не узнает. Я представлю
тебя как свою очаровательную кузину из Вероны.

Пассажирка расхохоталась:

- Если мой муж в Белладжо, он представит нам с тобой свою очаровательную
кузину!

Оба рассмеялись. Поворот кончился, и дорога побежала прямо. Девушка
придвинулась к водителю. Она просунула ладонь под его локоть - рукав
коричневого замшевого пиджака разбух от толстого белого шерстяного свитера -
и на мгновение прижалась лицом к его плечу.

- Как мило, что ты позвонил. Мне и впрямь надо было вырваться оттуда.

- А я знал. Я прочитал это в твоих глазах вчера вечером. Ты умирала от
скуки.

- А ты разве нет? Тоска зеленая, а не ужин! Говорят, говорят, говорят.
Война то, война се. Рим - да. Рим - нет, и вечно - Бенито. Меня просто
тошнит! Гштад закрыт. В Сент-Морице полно евреев, которые швыряют деньгами
направо и налево. Монте-Карло - это просто беда! Одно за другим закрываются
казино, ты знаешь? Все говорят. Занудство какое!

Водитель снял правую руку с руля и дотянулся до края ее пальто. Раздвинул
меховые полы и стал ласкать ее бедро, столь же уверенно, как только что
сжимал костяной обод руля. Она застонала от удовольствия и, выгнув шею,
дотронулась губами до его уха, жаля язычком.

- Если ты не перестанешь, мы упадем в воду. Подозреваю, что она довольно
холодная.

- Ты сам начал, милый Витторио!

- Больше не буду, - сказал он, улыбаясь, и снова положил руку на руль. -
Я теперь не скоро смогу купить такую же машину. Сегодня все помешаны на
танках. Но танки приносят куда меньше прибыли.

- Прошу тебя! Хватит разговоров о войне!

- Все, умолкаю! - сказал Фонтини-Кристи, засмеявшись. - Если только ты
сама не захочешь обсуждать со мной закупки для Рима. Я готов продать тебе
все что угодно, начиная от конвейерных лент до мотоциклов и военного
обмундирования, - если хочешь.

- Вы же не производите обмундирование!

- Мы владеем компанией, которая производит.

- Ах, я и забыла. Фонтини-Кристи владеют всем к северу от Пармы и к
западу от Падуи. По крайней мере, так говорит мой муж. Разумеется, умирая от
зависти.

- Твой муж, этот вечно сонный граф, никудышный бизнесмен.

- Он и не притворяется бизнесменом.

Витторио Фонтини-Кристи улыбнулся, притормозив перед длинным крутым
спуском к озеру. На полпути к берегу, на мысе, называвшемся Белладжо,
располагалось роскошное имение "Вилла Ларио" - названное в честь древнего
поэта из Комо. Это был пансионат, известный бесподобной красотой и
фешенебельностью.

Когда члены аристократических кланов ездили на север, они обычно
останавливались на "Вилла Ларио". Они были вхожи сюда благодаря своим
деньгам и громким именам. Служащие пансионата были учтивы и невозмутимы,
посвящены в тайные склонности своих клиентов и тщательно составляли
расписание посещений. Тут не случалось, чтобы чьего-то мужа или жену,
любовника или любовницу внезапно предупреждали о возникшей опасности и
просили срочно уехать.

"Испано-сюиза" свернула на стоянку, вымощенную голубым кирпичом. Из
сторожки сразу же выбежали двое служащих в форме, открыли дверцы машины и
поклонились.

Служащий, открывший левую дверцу, сказал Витторио:

- Добро пожаловать на "Вилла Ларио", синьор. Они никогда не говорили
"рады снова видеть вас здесь". Никогда.

- Спасибо. У нас нет багажа. Мы только на один день. Проверьте бензин и
масло. Механик здесь?

- Да, синьор.

- Пусть проверит центровку осей. Что-то там стучит.

- Конечно, синьор.

Фонтини-Кристи вышел из машины. Он был высок - более шести футов. Прямые
темно-каштановые волосы падали на лоб. Черты лица резкие - у него был такой
же, как у отца, орлиный профиль, - и глаза, щурящиеся на ярком солнце,
смотрели одновременно равнодушно и внимательно. Он прошел вдоль белого
капота, рассеянно провел ладонью по радиатору и улыбнулся своей подруге,
графине д`Авенцо. Они прошли к каменным ступенькам, которые вели к входу в
"Вилла Ларио".

- Что ты сказала слугам, когда уезжала? - спросил Фонтини-Кристи.

- Что еду в Тревильо. А ты - лошадник, который собирается предложить мне
арабского жеребца.

- Напомни мне, чтобы я тебе его купил.

- А ты? Что ты сказал своей секретарше?

- Да ничего. Меня могут искать только мои братья. Прочие терпеливо ждут.

- Но не братья, - улыбнулась графиня д`Авенцо. - Мне это нравится.
Важного Витторио братья заставляют работать!

- Ой, едва ли! У моих младших братьев столько забот: три жены и
одиннадцать детей! Их беспокоят исключительно домашние проблемы. Иногда мне
кажется, что я у них вроде арбитра. И это замечательно. Они вечно заняты и
не суют свой нос в мои дела.

Они стояли на террасе перед застекленной дверью в холл "Вилла Ларио",
смотрели на безбрежное озеро и на горы вдали.