подстриженными волосами, изучал мои бумаги. Он сделал красноречивый жест
своему приятелю. Шкаф начал меня обыскивать. Карамба! Ну, я хорош! Я ведь
оставил при себе свою смертоносную хлопушку, ее большой ствол с глушителем
выпирал из пиджака. Он выловил игрушку с молниеносной быстротой.
Наступил момент попытать счастья в национальной лотерее, не так ли? Во
всяком случае, самое время изменить ход дела!
ногой в нижнюю челюсть типа с наручниками. Он получил сорок третьим размером
серьезного мужчины, и его внутренности заиграли на ксилофоне: "Иди не
оглядываясь". Другой детина врезал мне такой удар в живот, что там все
внутренности вывернулись наизнанку, как пуловер, и превратились в ничто.
продемонстрировать новый образец своего искусства боксера. Я получил боковой
в скулу, прямой в лоб и начал считать звезды... Полицейский, которого я
отделал, сидел напротив меня с окровавленным ртом. Он вынимал зубы один за
другим, как будто отрывал лепестки ромашки, и клал на диван.
своим обязанностям, разъярившись сильнее быка. Он хотел подловить меня еще
раз и ожидая, что это будет хорошей дозой снотворного, вложил в удар всю
свою силу. К несчастью для его фаланг, я успел уклониться, и его чудовищный
кулак врезался в кокетливый пейзаж, представляющий ветряную мельницу на фоне
тюльпанов. Голландия делает больно, когда она воспроизведена на железе,
покрытом эмалью. Озлобленный живодер испустил душераздирающий крик.
рыло. Его отбросило назад. Еще один удар ногой, но поскольку мне не хватало
места для размаха, вместо челюсти я угодил ему в ту часть его персоны, где
собраны причиндалы, служащие для продолжения рода. Удар сапога по этому
месту больнее, чем удар по самолюбию... Он испускает - я приношу извинение
слабым людям - отвратительное рычание и растягивается в проходе купе. Я же,
перешагнув через него, устремился в коридор. Человек с поврежденной челюстью
забыл свои зубы на диване и бросился мне вдогонку... Я выиграл около
пятидесяти сантиметров. Вагон переполнен, набит битком. Я зацепился за
траурную вуаль вдовы и всучил ее в руки моего преследователя, который,
казалось, имеет честь просить ее руки. Он ее получил, только по роже, так
как старушка среагировала быстро. Если она любит теннис, то не для того,
чтобы только подавать мячи. Я вскакиваю на какой-то чемодан и прыгаю через
открытое окно на перрон...
людей, переворачиваю багаж... Большие скачки под удалую арию из "Сельской
чести" (Кавалерия рустикана)... Появились стражи порядка. Поднялся свист,
как на корабле во время маневров в Средиземном море.
зафиксировать побитие рекорда Жази. Я достигаю выхода с вокзала. Здесь стоит
большой и суровый, как мнение покойника, служащий, которого уже
предупредили, и он преградил мне путь. Я протянул ему свой билет, забыв
разжать кулак. Билет и его вместилище угодили ему в подбородок. Парень
перелетает через вертушку так, что ударяется черепом о стену; на какое-то
время он забудет фамилии советников кантонов своей страны.
к нему и успеваю вскочить на подножку. Ошеломленный шофер смотрит на меня.
глазах у изумленных прохожих. Полицейские вот-вот ринутся в погоню на своих
мотоциклах, более быстрых, чем грузовик. Оставаться на грузовике опасно.
лекций о пользе сахарной свеклы для польских колоний... Надо импровизировать
и умело шевелить хромированными шариками.
мышкой корзинку с кремовым тортом "Святая Честь". Я обесчестил эту "Честь",
размазав торт по тротуару, и вскочил верхом на "велик". За мной, Кюблер! Я
приподнимаюсь в седле и кручу педали, высунув язык... Я сворачиваю... Мне
наплевать на направление. Я люблю фантазию и никогда не участвую в
организованных путешествиях... Я кручу, кручу педали, как говорил Шарпини.
номер! У Пэндера места заказывали бы за три месяца вперед, чтобы
присутствовать при моих подвигах.
Природа непоколебимо безмятежна. Берн купается в бледном солнце, которое
придает ему блеск аквариума*. Жители спокойны, и никто не подозревает драмы.
старинной улочке. Как хорошо жить. Розовое спокойствие разливается во мне. У
меня впечатление, что я вышел с постоялого двора...
уйду отсюда, то непременно нарвусь на полицейский кордон. Полицейские власти
знают теперь, что я в Берне, и скоро прочешут весь город. Хоть один раз у
них в руках настоящее сенсационное преступление, и они не будут его прятать
в ящик со старыми шнурками!
Но это возможно только теоретически. А что такое теоретическое укрытие?
Место, где можно расположиться, не боясь быть замеченным, вы согласны со
мной? Где же мне расположиться, будучи гонимым, не имея возможности
появиться в отеле или в семейном пансионе и в...
Они смутно воскресили что-то в глубине моего существа.
с ним, добрым другом, конечно, он смог бы меня спасти. Его моральный долг
оказать мне эту услугу, потому что, прикрывая его кости, я попал в дерьмо.
есть ли у него телефон, и я не могу себе позволить рискнуть пойти на почту,
чтобы разузнать...
волновали меня не больше, чем крутые склоны.
Он уже обратил на меня внимание. Голова этого типа была наполнена отнюдь не
малиновым вареньем. Едва он меня увидел, как тотчас узнал. Ну и свист! Какие
потрясающие звуки! Резковаты, правда, для моих ушей, но, наверно,
обворожительные для семейства кобр.
пингвины, поднятые по тревоге свистком товарища, объявились на другом конце
улицы! Настоящее нашествие! Положительно, их разводят у наших
трансальпийских друзей! Вот страна, где не воюют, но где полно солдат! Где
практически не убивают своих близких, но где полицейские появляются даже из
самых маленьких дырочек швейцарского сыра! Какой кошмар...
преступником и если я опять ввяжусь с ними в драку, то получу сполна на этот
раз.
хорошие отношения, к которым я инстинктивно питал симпатию, а обстоятельства
оборачиваются так, что я должен бежать от них, как от дюжины эпидемий
холеры.
дверь. В замке торчал ключ. Я повернул его, чтобы выиграть время. Пока они
будут растирать сухари, я, может быть, смогу вырыть крысиную нору, по
которой смогу скрыться.
жизнь в розовом свете, так как и без того она достаточно мрачна!
мхом бассейн, наполненный зеленоватой водой, покрытой кувшинками.
возьми! Я дергаю ручку. Дверь не только открылась - куда лучше - она упала
на меня, так как была просто прислонена к стене... Нет выхода!
и прыгнуть в их карету:
которые я устроил полицейским в поезде, они меня вздуют. Все, что они думают
обо мне, я узнаю без комплиментов.
Через минуту она откроется. У меня уже не было времени пересечь двор, чтобы
добраться до лестницы и броситься наверх. Да только к чему приведет это
скакание по крыше? Все равно они знают, что я здесь!
никто меня не видит. Входная дверь затрещала...
правда, не слишком много. Но это лучше, чем капитуляция. Я подошел к
бассейну, перешагнул мшистый барьер. И вот я в воде до половины бедер. Я
раздвигаю листья кувшинок и погружаюсь в воду, оставляя, тем не менее, часть
лица над настоем.
вода холодна и вызывает удушье... Я застываю... Остается только пожелать,
чтобы у них не возникло мысли проверить бассейн... Не думаю. От входа во
двор это место не привлекает особого внимания.
массивной двери. Потом раздались топот, крики, приказы, свистки, опять
свистки... Орава бросилась на обыск здания. Стучали во все двери... Бедные
отдыхающие жильцы не могли понять, что происходит. Общая суматоха...
маленькие липкие насекомые щекочут меня повсюду. Надеюсь, они здесь не
занимаются разведением пиявок! Вполне возможно, ведь только что я обнаружил