карандашами и поэтому безропотно мне позировала. Не помню, кто из наших
писателей прошлого века сказал, что, мол, жизнь может такую завитушку под
ребро дать, что из человека - хоть и старого мушкетного пороха - все
рояльное воспитание в один момент выскочит. Так со мной и случилось.
наверное, увлеклась кем, она любит заметных, я не ревнив, бог дал - бог
взял; это не к смерти надо прикладывать, а к любви, все не так горько. И
как-то дождливой, серой ночью я ощутил внезапное и легкое воспарение.
Летать я боюсь, ни разу в жизни не летал, нет ничего прекраснее поезда
(можно было б, я бы экипаж пользовал, только за экипаж, наверное, посадят,
у нас все, что не как у всех, наказуемо. Никто так не привержен
одинаковости, как мы). В каком-то кино, где показывали горящий самолет, я
похолодел от ужаса, наблюдая, как аэроплан натужно отрывался от земли, -
вот-вот упадет, страх господень... Я много раз смотрел этот фильм, потому
что там был четко показан момент отрыва машины от земли, я этим любовался,
как классической композицией, такие бы в академии ставить, любо-дорого
писать, нынешний обязательный бархат с яблоками и кувшинами мало кому
нужен. Когда и это запрещалось - было интересно, а если теперь заставляют,
- чего же предписанным любоваться, велика охота... Ну, я и подумал в ту
ночь: а вот как эти несчастные инопланетные насекомые воспринимают нас,
вылезая из своей тарелки? Они ж прыгучие, эти прозрачные инопланетяне,
скачут, наверное, высоко, обзор хороший, ветер можно увидеть, а это самое
трудное - написать ветер, его только в августе можно понять, в горах,
возле могилы Волошина, в Коктебеле... Вот тогда я и увидел будущую картину
всю целиком: сидит на земле инопришелец, обхватил тоненькие свои ножки
длинными рученьками и с такой тоскою смотрит на открывшийся ему ландшафт,
что словом и не выразишь... Вообще словом не очень-то много выразишь, оно
- блудливо, его легко на себя обернуть; картину - трудней; а музыку и
вовсе нельзя. Для меня Бах большая загадка, чем транзистор, хоть и этот
ящик черт знает что такое: заклепочки, картоночки, проводочки, а включил -
Америку слушаешь в Кряжевке, несмотря на то, что сосед, Егор Романович,
каждый день сигнализирует куда следует: "Русскому человеку надлежит свое
слушать, чужое - грех". И еще я увидел задник моей картины, загадочная
картина мироздания, наша крохотная планетка затерялась между махинами, а
внизу - библейская равнина, затиснутая между коктебельскими горами. И
ветер шумит, и пахнет вокруг свежим сеном... Не только инопланетянин -
пришелец; человек - тоже, оттого - грустно нам жить, тоска томит, душа
хочет чего-то неведомого, а где его взять? В самом себе человеку все
ведомо...
себе, как мать - дитя), пошел в комбинат, попросился в Крым, мне
предложила поездку в Среднюю Азию, писать галерею хлопкоробов, хорошие
деньги, и осень как раз подходила, фрукты дешевле.
доброжелательно.
шарами, абстракцией, но - не лежит у меня к этому душа, я - предметник,
верю лишь тому, что вижу в себе и ощущаю.
три сотни, купил билет в Феодосию и отправился в Коктебель.
как устроились ваши сокурсники, Гриша и Вениамин! Удар - забрали деньги и
пишут что хотят, в свое удовольствие... А вы? Нет в вас их оборотистости,
жаль...
что интересно, остальное пропускаю сквозь уши, мне слова не мешают, не
музыка ведь, только она меня всего забирает... Некоторые пишут под музыку,
а я не могу, это как в церкви стругать доску, особенно во время пасхальной
заутрени.
представился, мол,реставратор, "неужели не помните, мы с вами
познакомились у Целкова, лет десять тому назад". Я помнил всех, с кем
встречался у Целкова - память художника мучительная, все в голове храним,
- но если человеку хочется, чтобы мы были знакомы, то и пусть себе, какой
от этого вред?
новостроек, договор - не менее как на пятьдесят тысяч, но, ясное дело, вы
получите пятую часть, остальную надо раздать, зато десять косых на земле
не лежат, а вам они дадут возможность писать то, что вы почитаете
нужным...
поинтересовался:
торжественностью ответил:
помните?
ночевать, только вроде бы Русановых в деревне не было, хотя, может, он по
матери оттуда, какая разница?
печатью уже:
оформим у нотариуса, главное - право распоряжаться кредитом. Больше
никаких забот, напишите номер сберегательной кассы, через месяц получите
деньги, представив, конечно же, эскизы.
открывают, рупь в хорошем хозяйстве не помеха...
предстоит оформлять...
листы бумаги и расстелил их на полу, презрительно отодвинув ногой
кастрюльку, в которой я варил себе чай.
Виктор Никитич... Это, наверное, не подойдет...
картина вполне пригодится... Только надо бы вдали за полями, в лучах
июньского заката дать провода электропередачи и далекий абрис завода...
своим помогать, тем более старики, немощны, пусть и подпишутся, какая, в
конце концов, вам разница? Деньги есть, вот и готовьте свои картины на
выставку - инопришельцами сейчас заинтересуются, все позволено, только вам
ли, русскому мастеру, растрачивать себя на такие сюжеты?
неувязка вышла с двумя тысячами, то ли я налоги недоплатил, то ли еще что,
но ведь это не главное: семь с половиной мне отслюнявили, а работал я
всего три месяца, красили другие люди, совершенно мне неизвестные, расчеты
с ними вел Виктор Никитич, а я, счастливый, ушел в свою новую картину.
толкования данному понятию, а философский словарь, который про все знает,
этот вопрос и вовсе обходит своим бдительным вниманием.
алкоголем брезгует - и, наварив чифиря, пускался в рассуждения; особенно
часто это с ним бывало после заключения очередного договора, - он
приткнулся к строителям и бензинщикам, золотая жила, объемы росписи
большие, хороший бизнес.
в добре, в согласии со Словом.
отхлебывая черный навар быстрыми птичьими глотками. - А что такое человек?
Это по идее приближение к Создателю, к Отцу... Но ведь подражать ему в
частностях не означает того, что мы по-настоящему повторяем Создателя.
Скольких вы знаете людей, которые чтут свой духовный опыт? Да хоть одного
назовите - порадуюсь! Он у людишек юркий, опыт-то духовный, от любой
мелочи может перевернуться: прочел сегодня одну книжку - тянет вести себя
подобно ее героям, поглядел завтра кино какое - хочется совсем другого...
Множественность - греховна, ибо мы малы и безвольны, Валерий Васильевич...
Мы живем в постоянном духовном колебании, как камыш осенью, мы спокойно
относимся к тому, что приятель какой или книжка могут перевернуть нас
внутри, - разве с такими людьми дело сделаешь? Только незыблемость
постулатов! Если мы пронзим каждого этими едиными для всех ипостасями,
глядишь, сдвинемся с мертвой точки.
побаиваюсь: летуны, земли не чувствуют, от земли идет добровольная
дисциплина, а от таких - казарма и концлагерь; тем не менее всяк человек -
человек, пусть себе говорит, может, ему облегчиться надобно, а я от него
ничего, кроме добра, не имел, он мне руки развязал для главной работы, как
не выслушать?
всех людей, я напоминал ему о Сталине, надменные его слова о нашем русском
долготерпении, что-то бесовское было в этом, - посадил в лагеря самых
работящих да умных, самих честных пострелял, и - нате вам - хороший народ,
потому как все сносит... Вообще-то о Сталине я думаю с состраданием:
воистину вырвался человек - силою случая - к высшей власти, был поначалу
окружен высверком талантов, поэтому и жил в страхе, постоянно ожидая конца
своему царствию... Оттого, видно, и сделал ставку на бюрократов, которые
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Лондон Джек
Контровский Владимир