Геббельс садился к роялю, а Геринг, Карина и Томас, ее сын от первого
брака, пели народные песни: в доме лидера нацистов не переносили
разнузданных ритмов американского или французского джаза.
года приехали Гитлер, Шахт и Тиссен. Именно этот шикарный особняк услышал
слова сговора финансовых и промышленных воротил с лидером
национал-социалистов Гитлером, призывавшим рабочих Германии "сбросить иго
коминтерновского большевизма и растленного империализма и сделать Германию
государством народа".
ветераны, пошли разговоры:
принимает товарищей по партии, их унизительно ставят на очередь в
канцелярии... Он погряз в роскоши...
когда Геринг в 1935 году построил под Берлином замок Каринхале, Гитлеру
пожаловались уже не рядовые национал-социалисты, а главари - Лей и
Заукель. Геббельс считал, что Геринг начал портиться еще в своем особняке.
дорог всем нам.
представляться дипломатам. Пусть Каринхале будет его резиденцией для
приема иностранных гостей. Пусть! Герман этого заслужил. Будем считать,
что Каринхале принадлежит народу, а Геринг только живет здесь...
- это были два его самых любимых писателя. Здесь он охотился на ручных
оленей, а по вечерам просиживал долгие часы в кинозале: он мог смотреть по
пять приключенческих фильмов подряд. Во время сеансов он успокаивал своих
гостей:
вылетал в Мюнхен - принимать капитуляцию Чемберлена; в Варшаву - наблюдать
расстрелы в гетто, в Житомир - планировать уничтожение славян...
Киль, когда город был сожжен и разрушен, Геринг сообщил фюреру, что в
налете участвовало триста вражеских самолетов. Гаулейтер Киля - Грохе,
поседевший за эти сутки, измученный, документально опроверг Геринга: в
налете принимали участие восемьсот бомбардировщиков, а "Люфтваффе" была
бессильна и ничего не смогла сделать для того, чтобы спасти город.
пробегала по его лицу. Потом он взорвался:
с болью заговорил он, не глядя на Геринга. - Кто говорил об этом нации?
Кто уверял в этом нашу партию?! Я читал в книгах об азартных карточных
играх - мне знакомо понятие блефа! Германия не зеленое сукно ломберного
стола, на котором можно играть в азартные игры. Вы погрязли в довольстве и
роскоши, Геринг! Вы живете в дни войны, словно император или еврейский
плутократ! Вы стреляете из лука оленей, а мою нацию расстреливают из
самолетов врага! Призвание вождя - это величие нации! Удел вождя -
скромность! Профессия вождя - точное соотнесение обещаний с их
выполнением!
что Геринг выслушал эти слова Гитлера, вернулся к себе и слег с
температурой в сильнейшем нервном припадке.
Гитлера, был подвергнут такой унизительной критике, да еще в присутствии
аппарата фюрера. Это событие немедленно легло в досье Гиммлера, и на
следующий день, не испрашивая разрешения Гитлера, рейхсфюрер СС отдал
директиву начать прослушивание всех телефонных разговоров "ближайшего
соратника фюрера".
уже после скандала с его братом Альбертом, руководителем экспорта заводов
"Шкода". Альберт, слывший защитником обиженных, написал на бланке брата
письмо коменданту концлагеря Маутхаузен: "Немедленно освободите профессора
Киша, против которого нет серьезных улик". И подписался - "Геринг". Без
инициалов. Перепуганный комендант концлагеря отпустил сразу двух Кишей:
один из них был профессором, а второй - подпольщиком. Герингу стоило
большого труда выручить брата: он вывел его из-под удара, рассказав об
этом фюреру как о занятном анекдоте.
он никогда не лез в самостоятельную политику, во-вторых, он популярен в
народе, и, в-третьих, он - главный объект для карикатур во вражеской
печати.
работу по захвату власти, о человеке, который совершенно искренне сказал -
и не кому-нибудь, а жене, и не для диктофонов - он тогда не верил, что его
когда-либо смогут прослушивать "братья по партии", - а ночью, в постели:
сильным венским акцентом. Он знал, что сердило фюрера и Гиммлера, и
поэтому одно время занимался с фонетологом, чтобы научиться истинному
"хохдейчу". Но из этой затеи ничего путного не вышло - он любил Вену, жил
Веной и не мог заставить себя даже час в день говорить на "хохдейче"
вместо своего веселого, хотя и вульгарного венского диалекта. Поэтому в
последнее время Кальтенбруннер перестал подделываться под немцев и говорил
со всеми так, как ему и следовало говорить - по-венски. С подчиненными он
говорил даже на диалекте Инсбрука: в горах австрийцы говорят совершенно
особенно, и Кальтенбруннеру порой нравилось ставить людей своего аппарата
в тупик: сотрудники боялись переспросить непонятное слово и испытывали
острое чувство растерянности и замешательства.
к товарищам по партии и по совместной борьбе, но факты говорят о
следующем: первое - Штирлиц косвенно, но все-таки причастен к провалу
Краковской операции. Он был там, но город по странному стечению
обстоятельств остался невредим, хотя должен был взлететь на воздух. Второе
- он занимался исчезнувшим ФАУ, но он не нашел его, ФАУ исчез, и я молю
бога о том, чтобы он утонул в болотах междуречья Вислы и Свислочи...
Третье - он и сейчас курирует круг вопросов, связанных с оружием
возмездия, и хотя явных провалов нет, но и успехов, рывков, очевидных
побед мы тоже не наблюдаем. А курировать - это не значит только сажать
инакомыслящих. Это также означает помощь тем, кто думает точно и
перспективно... Четвертое - блуждающий передатчик, работающий на
стратегическую - судя по коду - разведку большевиков, которым он
занимался, по-прежнему работает в окрестностях Берлина. Я был бы рад,
Мюллер, если бы вы сразу опровергли мои подозрения. Я симпатизирую
Штирлицу, и мне хотелось бы получить у вас документальные опровержения
моим внезапно появившимся подозрениям.
поэтому он ответил без обычных своих грубоватых шуток:
нашем деле никто не застрахован.
усталость, понял их.
проанализировать со всех сторон, иначе зачем держать мой аппарат? Больше у
вас нет никаких фактов? - спросил Мюллер.
лицо его посинело, жилы на шее сделались громадными, взбухшими, багровыми.
несколько дне пописать его разговоры с нашими людьми. Те, кому я
беспрекословно верю, открыто говорят друг с другом о трагизме положения, о
тупости наших военных, о кретинизме Риббентропа, о болване Геринге, о том
страшном, что ждет нас всех, если русские ворвутся в Берлин... А Штирлиц
отвечает: "Ерунда, все хорошо, дела развиваются нормально". Любовь к
родине и к фюреру заключается не в том, чтобы слепо врать друзьям по
работе... Я спросил себя: "А не болван ли он?" У нас ведь много тупиц,
которые бездумно повторяют абракадабру Геббельса. Нет, он не болван.
Почему же он тогда неискренен? Или он никому не верит, либо он чего-то
боится, либо он что-то затевает и хочет быть кристально чистым. А что он
затевает в таком случае? Все его операции должны иметь выход за границу, к
нейтралам. И я спросил себя: "А вернется ли он оттуда? И если вернется, то
не повяжется ли он там с оппозиционерами или иными негодяями?" Я не смог
себе ответить точно - ни в положительном, ни в отрицательном аспекте.
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий