детьми, уже бесил ее.
месяц, поскольку это совпадало с заседаниями административного совета в
Де-Панне, отстоящем от Коксейде меньше чем на четыре километра.
Наверняка ты выбросишь их в первую же канаву, но...
она походила на съежившийся манекен. Она подкидывала в плиту уголь, шу-
ровала в ней кочергой, протирала крышку, недостаточно чистую на ее
взгляд.
- на ней-то и родился Иорис Терлинк. Букет искусственного флердоранжа на
камине был свадебным букетом его матери, и до сих пор еще под портретной
фотографией его отца уцелели увядшие цветы, которые рассыпались бы от
малейшего прикосновения к ним.
Когда мы с твоим отцом купили этот дом... В те поры он даже тысячи фран-
ков не стоил... О чем я говорила?.. К тому времени мы уже десять лет
прожили в браке. Твой отец ловил креветок, а я с двумя корзинами ходила
по домам и торговала... Ах да! Купив дом, мы были счастливы: теперь мы
были уверены, что не умрем в богадельне. Ты еще учился в школе, и никто
не догадывался, что ты станешь богатеем и бургомистром Верне.
видя, что чашка его опустела, она подливала туда кофе, накладывала са-
хар.
ресе и Марии, - враждебную, коварную и часто довольно проницательную.
вкусные, как в Верне...
томобиля мягко поблескивала, дети вокруг машины благоразумно ждали.
что-то тебя беспокоит.
вечер в этот час, толкнул дверь "Старой каланчи". Обычно там за большим
столом должно было бы находиться в это время по меньшей мере шесть чело-
век: четверо за картами, двое - наблюдающих за игрой. Кроме них - шахма-
тисты в углу, Кес, содержатель заведения, стоящий спиной к огню, да, по-
жалуй, один-два клиента, читающих газету.
неврировавших шашками и костями для жаке. [4]
прошлом мастер по деревянной обуви, которого звали г-ном Кломпеном. Он
меланхолично смотрел на дверь, но партнер его упорно не появлялся.
деть слишком пристально на незанятые места. Как всегда, снял шубу, шап-
ку, стряхнул иней с усов, вытащил и раскурил сигару, а Кес тем временем
положил перед ним войлочную подстилку и поставил на нее кружку темного
пива.
прищуренными глазами за местным обойщиком. Тот отлично знал, что в конце
концов бургомистр задаст-таки интересующий его вопрос. Кес тоже это
знал. Тем не менее оба лениво раскрывали рот лишь для того, чтобы выпус-
кать кольца дыма.
фигуры на шахматной доске.
ему никто не приходит на помощь.
риоды, но когда случалось что-нибудь непредвиденное - где как не там
можно было узнать новости?
он вздохнул и поднялся. И Кес вовремя удержался от вертевшейся у него на
языке фразы: "Вы тоже отправитесь в собрание?"
когда Терлинк, руки в карманах, дошел до ворот, у которых была приоткры-
та лишь одна створка. Тотчас же в темноте за другой створкой он различил
красную точку сигары и услышал голос, который внезапно зазвучал тише, а
потом и вовсе смолк.
принялся не торопясь чистить обувь о скребок и стряхивать с плеч снежин-
ки.
был поклясться, что узнал глаза ван Хамме.
несколько ступенек и открытая дверь плохо освещенного холла. Запах, ца-
ривший в доме, напоминал запах школы в смеси с ароматами теплого пива,
писсуара и бенгальских огней.
Верне (кроме нескольких не идущих в счет исключений), тоже входил в Ка-
толическое собрание.
Большого, как выражались в городе, а не Малого собрания.
торого только что добрался Терлинк и в котором было что-то от театра,
хлебного амбара и вокзального зала ожидания, с висящими на облезлых сте-
нах старыми знаменами, геральдическими щитами и обрывками бумажных гир-
лянд, с рядами стульев, эстрадой, декорациями и пустыми бутылками на
стойке.
ным земляным покровом и четырьмя деревьями, где состязались в кегли лю-
бители этой игры.
было, мужчины со всего города, а когда устраивался спектакль - женщины и
дети с конфетами и тартинками.
как правило, стояло погруженное во тьму. А когда его освещала лишь малая
часть наличных ламп, оно выглядело еще более нереально.
застал его за разговором с одним из булочников с улицы Святого Иоанна.
той зал, где люди - там двое, чуть дальше - трое или четверо и еще двое
рядом со сценой, - всего секунду назад говорившие во весь голос, внезап-
но почувствовали себя неловко.
кругом и остановился под лестницей с железными перилами, над которой за-
метил свет.
назвать это место штабом, поскольку для того, чтобы быть впущенным в две
гостиные, напоминавшие собой помещение административного совета, надо
было принадлежать к числу нескольких семей, управлявших городом и с
юности связанных с фламандской консервативной партией.
Там можно было, коль скоро вы ходили к мессе, не заниматься активно по-
литикой и даже голосовать за демократа Терлинка.
новками чуть не на каждой ступеньке, Йорис тщательно раскурил новую си-
гару. За дверью расслышал голоса, в частности нотариуса Команса. Бурго-
мистр толкнул створку:
не случалось, чтобы кто-нибудь вот так распахнул эту грязную резную
дверь и хладнокровно поздоровался с каждым по очереди. Но никто не повел
даже бровью от изумления, лицо же у Терлинка казалось еще более невозму-
тимым, чем обычно.
седателю собрания.