дней, не раньше.
вашим ангелом-хранителем!
напротив Колин курил у окна, и дымок сигареты стройно поднимался вверх в
неподвижном воздухе.
говоря, портовой полиции, вернулся из клуба и открыл окно, окно консульства
тоже оказалось открытым и у подоконника замерла фигура в чем-то светлом.
уличную обувь, надеть домашнюю и заодно взять из кармана пиджака пачку
сигарет.
подоконник холодил руки через тонкую ткань рубашки.
каких-то очень отдаленных улиц. Ветер дул с северо-востока, и поэтому
чуть-чуть слышна была музыка из бара для иностранных моряков на набережной.
позже на подоконник рядом с мужем облокотилась грузинка, и они еле слышно о
чем-то заговорили.
стены, как это знал, хоть сейчас и не видел, Адиль бей.
растительности там, в горах. Жена Колина прижалась к мужу, ее тело, наверно,
было таким же нежным и теплым, ведь она только что встала с постели, где
ждала его.
отбросила одеяло и повернулась на другой бок.
ли он до дома напротив. Должно быть, персиянка выбрала духи с таким резким
запахом, оттого что от ее тела пахло мускусом, как от дикого животного.
даже не хотелось лежать рядом с пылающим телом Неджлы. И думал-то он сейчас
вовсе не о ней, а о том, спит ли сейчас Соня в той комнате, напротив, позади
этой пары, и остается ли ее лицо во сне таким же бесстрастным?
когда она выходила из своего дома с купальным халатом в руках, на углу
столкнулась с г-жой Амар, шедшей в консульство.
измерил давление, он чувствовал, как в жилах бьется кровь, и эти непрерывные
удары пугали.
вернется?
неестественным смехом, и нельзя было понять, чего в этом смехе больше -
веселья, раздражения или вызова.
и оба раза Адиль бею приходилось бороться с ней, чтобы выключить. Он
действительно с ней боролся, даже чуть не вывернул ей руку.
полюбила!
красный огонек сигареты в доме напротив, казавшийся ему символом сладостного
покоя. Похоже, надвигалась гроза.
думал. Наступило желанное блаженство. Он растворился во тьме И вдруг кто-то
обвил его шею. Он вздрогнул. Это персиянка прижалась к нему и, держа
сигарету, шепотом попросила спички.
Неджлы. Кожа ее была коричневой, как орех, и тело таким упругим, что грудь,
прижатая к оконной раме, не теряла формы.
напротив. Они облокотились на подоконник, как та пара.
Только тогда Колины отошли от окна. Оно закрылось. Капля дождя попала на
руку Неджлы, она спросила, вздохнув:
темное окно, а за ним - тонкий, бледный рисунок занавески.
Глава 4
шла под руку с двумя подругами - одна в голубом, другая в белом, обе без
чулок, с распущенными волосами. Должно быть, Соня сделала им какой-то знак,
только они уже издалека смотрели на него в упор, но не со смехом, как это
часто делали другие прохожие, а с серьезным любопытством.
дождь, и заходящее солнце успело позолотить лужи. Весь город, как всегда по
вечерам, вышел на набережную, и все прогуливались по ней туда и обратно, так
что через несколько минут встречались одни и те же лица. Молодой человек с
велосипедом был тут, как всегда, и осторожно пробирался сквозь толпу, усадив
все ту же девушку на раму.
идет разговор? Но он был еще довольно далеко от девушек, когда к ним подошел
молодой человек в рубашке с открытым воротом и пожал им руки.
островок. Адиль бей же остановиться не мог; обернувшись, он заметил, что все
стоят на том же месте. Молодой человек смеялся и обращался преимущественно к
Соне, а не к ее подругам.
что-то совсем незначительное, оставившее, однако, некий след.
она только сказала со вздохом:
часы, все еще не теряя надежды. Увы! В девять часов пришла Соня, а персиянка
все еще была тут и готовилась опять погрузиться в сон. Секретарша, как
всегда, принесла покупки и хотела пройти на кухню, но Адиль бей, пряча
глаза, стал у нее на дороге.
посетителей, Адиль бей ловил звуки, доносившиеся из спальни, и искал
предлог, чтобы туда сходить.
теплой постели. Она и не думала уходить. А в кабинете странный маленький
человечек, грязный, заросший бородой, изрезанный шрамами, терпеливо
рассказывал о себе, но внимательно слушала его только Соня.
плен к русским, его отправили в Сибирь, где он, как и другие пленные,
работал в поле вместе с крестьянами. Там он и женился. Теперь его дочери
было уже семнадцать. И вот, внезапно после всех этих лет он отправился в
путь, без денег, без документов. Он стоял, глядя прямо в лицо Адиль бею, и
настойчиво повторял: "Я хочу вернуться домой. Я хочу повидать мою первую
жену и остальных детей".
тянуться долго, а может быть, ничего и не получится. Наконец Соня потеряла
терпение и выпроводила его. Дождь все продолжался. Как всегда в Батуме, с
неба низвергался тропический ливень и на улицу выйти было невозможно.
что она там, в спальне.
письмо в сумочку. Когда она четверть часа спустя вернулась, Адиль бей как
раз вышел из спальни и увидел, что девушка вся промокла, волосы обвисли,
платье облепило тело, как птичьи перья. Она смотрела на него спокойно. И как
раз когда он пытался придумать, что бы ей такое сказать, дверь спальни
открылась и растрепанная г-жа Амар спросила:
Суворов Виктор
Березин Федор
Шилова Юлия
Белов Вольф
Белогорский Евгений
Курылев Олег