я пересмотрел эту точку зрения. С женой он держался вполне достойно, без
малейших признаков заискивания и раболепства. А за ужином затеял спор с
Пирсом по поводу налогообложения доходов с недвижимости и без малейших
усилий загнал сего достойного политика в угол и посадил в лужу. Потом
весело посмеялся, встал на позицию поверженного противника и торжествовал
новую победу, выставив на посмешище Дейну Хэммонда.
собаку отравила я. С другими вы держали себя более пристойно. - При этих
словах она легонько коснулась пальцами тыльной стороны моей руки.
Когда мужчины держат себя с вами менее пристойно, чем с другими?
служащая девушка.
вы явно строили из себя простушку.
который умыкнул Лину Дарроу; первым моим побуждением было вызвать его на
дуэль, но потом я решил не связываться. Мы все сгрудились у камина,
попивали кофе и толкли воду в ступе, пока кто-то не предложил включить
телевизор, что Барри Рэкхем и сделал. Потом они с Аннабель повыключали
свет. Когда все удобно устроились вокруг экрана, миссис Рэкхем куда-то
вышла. Немного позже, когда я, сидя в полумраке, уныло пялился на рекламу
какой-то косметики, неясное чувство поведало, мне, что приближается
опасность, и я резко обернулся. И точно: у самого моего локтя восседал
здоровеннейший (в темноте у страха глаза велики) доберман-пинчер и
таращился на экран.
истолковала мой жест и поспешно затараторила, пытаясь перекричать голос
диктора:
смотреть телевизор.
Когда они миновали Кэлвина Лидса, преданное создание приостановилось,
чтобы обнюхать его и удостоилось поглаживания по голове. Никто другой
проявить подобную фамильярность не рискнул.
до половины одиннадцатого. Я так и не сумел составить определенного мнения
о Барри Рэкхеме. К сожалению, телевидение подрубает сыскной бизнес на
корню. Раньше, бывало, собравшись в подобном обществе в чьем-нибудь доме
или на квартире, вы получали превосходную возможность раздобыть ценные
сведения, толкаясь среди гостей, наблюдая, разговаривая и держа ушки на
макушке; теперь же, когда включают телевизор, вы можете с таким же успехом
остаться дома в постели. Лиц в темноте не разглядеть, брошенных кем-то
реплик не расслышать, если это не истошный визг, и даже глубоко личное
расследование (например, чтобы выяснить, насколько изменилось скептическое
отношение к вам молоденькой вдовушки) предпринять вам не удастся. В
кинотеатре можно, по крайней мере, держаться за руки.
выключили телевизор и мы поднялись поразмять затекшие конечности, Аннабель
предложила подбросить нас с Лидсом до его дома, но Лидс сказал, что мы
лучше пройдемся пешком, и тогда Барри Рэкхем, который словно ненароком
приблизился ко мне, осведомился, не слишком ли утомила меня
телетрансляция. Я ответил, что нет, могло быть и хуже.
потряхивая стаканом, так что льдинки тихонько звякали.
Вульфа. О гонорарах Вульфа все наслышаны. Лидсу он не по карману. - Рэкхем
растянул губы в улыбку. - Возвращаетесь в город сегодня?
движение здесь не слишком оживленное, если вы, конечно, выедете рано. - Он
ткнул меня в грудь указательным пальцем. - Вот, вот, если вы выедете рано.
приехал в Берчвейл только для того, чтобы понаслаждаться ее зевками. Лина
Дарроу посматривала то на меня, то на Барри Рэкхема, делая вид, что на
самом деле ее лучезарные взгляды предназначаются вовсе не мне.
Доберман-пинчер стоял настороже, а Пирс футах в десяти от него - на целый
фут больше, чем длина прыжка, - почитая себя в безопасности, разглядывал
пса с таким выражением на лице, что я невольно ему посочувствовал, хотя
прежде особого сочувствия к политическим деятелям не питал.
лиц были совсем другие.
перекармливаешь его.
им как следует. Сегодня я была занята. Пожалуй, я его сейчас выведу.
Замечательная ночь для прогулки... Барри, ты не составишь мне компанию?
предложением к остальным, но желающих не нашлось. Тогда она предложила
проводить рас с Лидсом до дома, но Лидс сказал, что она ходит слишком
медленно, а ему уже давно надо лежать в постели, поскольку он встает в
шесть. И двинулся к выходу, велев мне следовать за ним, если я и вправду
иду с ним.
но луны не было, так что в одиночку, да еще без фонаря, я наверняка сбился
бы с лесной дорожки и блуждал до утра. Лидсу же фонарик был бы только
помехой. Он уверенно вышагивал с той же скоростью, что и днем, а я,
чертыхаясь, поспешал за ним, то и дело спотыкаясь о корни и поскальзываясь
на камешках, а однажды даже потерял равновесие и плюхнулся оземь.
Представляете, какой охотник на оленей получился бы из меня? Когда мы
приблизились к псарне, Лидс подал голос и до моих ушей донесся шорох
множества лап, но ни одна из этих тварей даже не тявкнула. Ну, скажите
сами, кому нужна собака, не говоря уж о тридцати и сорока, у которой не
хватает сердечности даже для того, чтобы залиться радостным лаем по поводу
возвращения хозяина?
свои владения, прежде чем отправиться на боковую, а я вошел в дом и
поднялся в крохотную комнатенку, где оставил свою сумку. Когда Лидс
вернулся, поднялся наверх и зашел спросить, все ли у меня в порядке, я
сидел на кровати в пижаме, почесывая шею и ломая голову над прощальными
репликами Барри Рэкхема. Я рассеянно ответил, что все замечательно, Лидс
пожелал мне спокойной ночи и ушел спать в свою комнату, расположенную
напротив моей через маленький коридор.
спустя понял, что не тут-то было. Обычно я изгоняю любые мысли в тот миг,
когда опускаю голову на подушку. Если какая-то мысль все же застревает в
лабиринте моих извилин, я даю себе три минуты и ни секунды больше, чтобы
извлечь ее оттуда. Потом я отключаюсь. На сей раз, ясное дело, в моем
мозгу угнездился Барри Рэкхем. Я должен был со всей определенностью
решить, знал он или нет истинную причину моего появления; либо как
альтернативный вариант я должен был принять твердое решение, что отложу
эти мысли до утра. Так размышляя, я вылез из постели и уселся на стул.
я добился, так это того, что сумел выкинуть Барри Рэкхема из головы,
убедив себя, что утро вечера мудренее. Парень оказался слишком крепким
орешком. Приняв решение, я с удовольствием нырнул в постель, потратил
десять секунд на то, чтобы удобно расположиться на непривычном матрасе и
на сей раз, кажется, успешно...
ставень или нечто в этом роде. Но в первый миг я подумал, что ставень, и
вдруг весь сон как рукой сняло: никаких ставней на окнах не было! Я уже
достаточно проснулся, чтобы это утверждать. Звук повторялся с небольшим
интервалом. Мало того, что не ставень, это был вовсе не скрип. Похоже на
всхлипывание или хныканье младенца; нет, чепуха, звук раздавался за
распахнутым окном, а младенцев снаружи не было. Ладно, ну его к черту. Я
перевернулся на другой бок, спиной к окну, но звук повторился снова. Я был
неправ. Не хныканье, а слабое поскуливание. Наваждение какое-то!
двери Лидса, постучался и вошел.
моим окном.