дело в некотором смысле срочное, но не настолько.
Дику покинуть Англию сразу же после завершения расследования, хотя было
оговорено, что он должен поддерживать постоянную связь с управлением,
чтобы в случае поимки убийцы вернуться для дачи показаний в суде. Об этой
договоренности известили и мистера Хейвлока.
после дачи свидетельских показаний дальнейшее расследование было отложено
на неопределенное время. В субботу в 12 часов Дик покинул Англию,
отправляясь на самую дурацкую охоту, в которой когда-либо участвовал
человек.
об убийстве Лу Фини уже вовсю писали газеты, и столь же много места это
происшествие занимало в мыслях Дика. Но постепенно другие мысли и
впечатления, связанные с путешествием, овладевали молодым человеком, и
воспоминания об убитом взломщике постепенно стирались из памяти. Все чаще
перед его взором всплывала пара серых насмешливых глаз, которые улыбались
ему, и Дику слышался низкий, приятный, поддразнивающий голос.
крайней мере, посылать ей время от времени красочные почтовые открытки с
видами тех чудесных краев, в которых ему доведется побывать. Но в спешке
перед отъездом, занятый к тому же делом Фини, он не смог ни выкроить
время, ни найти предлог поговорить с девушкой. Письмо, адресованное
"хорошенькой леди с серыми глазами" в библиотеку Беллингхема, могло дойти
до нее только в том случае, если бы там не работали другие леди с таким же
цветом глаз. К тому же (он размышлял над этим вполне серьезно) такое
письмо могло бы ей не понравиться.
вступительный взнос и заявлением о членстве, хотя научные труды, так
хранящиеся, ему нужны были не более, чем бродячий зверинец диких котов.
Дик надеялся, что сможет прочесть ее фамилию на квитанции о получении
заявления, но, уже опустив письмо, сам понял, что к тому времени, когда
квитанция вернется в Чикаго, он уже будет за тысячи миль отсюда, и выругал
себя за безрассудство.
Дику приходилось полагаться только на редкие английские газеты,
попадавшиеся ему в руки, чтобы хоть немного быть в курсе дела об убийстве
Лу Фини. Очевидно, следствие зашло в тупик, полиция до сих пор никого не
арестовала, и постепенно заметки об этом преступлении сократились до
маленьких сообщений в уголках газет.
прибыл из Буэнос-Айреса в Кейптаун и здесь, наконец-то, впервые за все
путешествие получил обрадовавшее его известие. Ему пришла телеграмма от
Хейвлока, в которой тот просил немедленно возвращаться домой. С радостью в
душе Дик сел на пароход "Грейл Кастл". В тот же день Дик сделал и второе
важное для себя открытие (первое было сделано им в Буэнос-Айресе).
дела, из-за которого он объехал полмира, еще ни разу не появлялся, да и
пыл охоты уже оставил его. От Кейптауна до Мадейры пароходом было
тринадцать дней пути, включая остановки. Уже четыре дня Дик не получал
почты. Для него, имеющего и другие интересы, кроме "палубных" видов
спорта, бесед с пассажирами и ежедневного тотализатора, эти тринадцать
дней были самым скучным периодом жизни. Но однажды, когда судно зашло в
порт для пополнения запасов топлива, произошло чудо. Перед самым отходом к
борту судна причалил катер и полдюжины пассажиров поднялись на палубу. На
мгновение Дику показалось, что он бредит...
других девушек. Она не замечала его и не давала повода ему самому
обратиться к ней. И вот теперь, когда они, как говорится, оказались под
одной крышей, и возможность, о которой он столько мечтал, сама
представилась таким неожиданным образом, Дик вдруг оробел и сам избегал ее
почти до последнего дня путешествия. Девушка же, когда они наконец
встретились, была само равнодушие.
фамилию в списке пассажиров, - сказала она, и Дик так разволновался, что
даже не обиделся, увидев усмешку в ее глазах.
стюард сказал, что большую часть времени вы проводите в курительной
комнате, наблюдая за картежниками. Интересно, когда вы собираетесь
посетить библиотеку? Вы ведь стали нашим абонентом, не так ли?
девушка.
дрогнул на лице девушки.
собираются невостребованные адресатами письма, - продолжала она
безжалостно.
уникальными способностями делать из собеседника дурака, как у вас, -
запротестовал Дик, смеясь. - Я имею в виду положение, в которое вы меня
все время ставите, - уточнил он.
не стемнело. Затем, находясь рядышком на темной палубе, они обменивались
любезностями, пока...
на мостике вверху.
пространство палубы, наблюдала, как на фоне темного ночного моря на долю
секунды вспыхивал и вновь исчезал живой свет маяка.
называют "стартовым", хотя больше подошло бы название "финишный".
за кого меня обычно принимают. Словом, ренегат.
встретить вас, когда только села в Мадейре на пароход? Вообще-то на борту
этого судна чрезвычайно много странных людей.
но он продолжал: - Наверное, вообще нет ни одного океанского судна, где не
находилось бы множество подозрительных людей. Я дам вам сто миллионов
долларов, если вам удастся совершить путешествие на суденышке, на котором
хотя бы один из пассажиров не скажет: "Боже, что за плавучий зверинец!" -
имея в виду остальных. Что самое странное в судовой жизни - не хватает
нахальства подойти и заговорить с человеком, который вам нравится, пока до
порта прибытия не останется всего лишь один день. Чем пассажиры занимались
все остальное время - мне ни за что не понять. Пять прошедших от Мадейры
дней я не мог заговорить с вами, вплоть до сегодняшнего дня! Вот это
испытание!
довольно поздно, и завтра нам рано вставать.
спокойно. - Может быть, о том, что я через мгновение возьму вас за руку и
скажу, как было бы чудесно, если бы мы всю жизнь плавали под звездами, как
сейчас... и все такое. Но я так не поступлю, хотя признаюсь - ваша красота
привлекает меня, я ею восхищаюсь. Я знаю, что вы красивы, поскольку в
вашем лице нет ничего лишнего (он услышал ее смех). Это красота
совершенства. Если бы ваш нос был толстым, глаза маленькими, а ваша фигура
- как карта, на которой показана плотность населения, я восхищался бы
добротой вашего сердца, но я бы не отнес вас к классу Клеопатры. Держу
пари, что она была не так уж хороша собой, если то, что о ней говорили,
соответствовало истине.
повернула разговор в русло, которое было менее затруднительным.
квартирку. В ней можно сидеть в центре любой комнаты и без труда касаться
стен рукой. Но для человека без амбиций этого вполне достаточно. Когда вы
будете в моем возрасте (а 14 сентября мне исполнится тридцать - можете
присылать цветы), вам будет приятно где-нибудь осесть и следить, как
вращается старый мир. Я буду рад вернуться домой. Лондон удерживает тебя
и, как только ты устаешь от него, он окутывает тебя туманом, как липким
газом, и ты уже не можешь найти выхода.
Василенко Иван
Маккарти Кормак
Панов Вадим
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий