Чтение 7–й страницы книги ~Операция прикрытия~

стойкой парил огромный усатый мужчина. Увидев Яроша, он приветливо закивал
ему.

- Как торговля, пан Анджей? - Ярош подошел к стойке и облокотился на
нее.

- Сегодня все должно быть хорошо - базарный день. Как всегда?

- Да, - Ярош кивнул.

Хозяин налил рюмку бимбера, наполнил пивом две высокие кружки. Беря
деньги, он наклонился, словно случайно, и прошептал:

- Пришли двое из лесу, просили показать тебя.

- Где они?

- Ждут сигнала.

- Ну что ж, знакомь.

Ярош выпил водку, взял пиво и пошел к свободному столику.

Хозяин, подождав, пока он сядет, достал из-под стойки пластинку,
положил ее на патефонный круг, опустил мембрану. Зал наполнили звуки
грустного танго.

Ярош спокойно пил пиво.

Двое подошли к стойке.

- Ну? - тихо спросил один.

Хозяин глазами указал на Яроша. Он пил пиво и слушал довоенное танго.

Младший лейтенант Сергеев проснулся. Он так и не понял, что его
разбудило. В классе, где он спал, было темно, только квадрат окна синел в
темноте.

Сергеев прислушался. Тихо. Ветер раскачивал ветви деревьев, и они
шуршали за окном.

Но не это разбудило Сергеева. Он сел и начал зашнуровывать ботинки. И
тут он услышал шепот, похожий на шорох. Говорили за стеной.

Сергеев достал пистолет, спустил предохранитель и подошел к двери
класса, что вела в комнату Анны, нажал. Дверь была заперта. Тогда он
осторожно, стараясь не шуметь, открыл окно и вылез на улицу.

Огляделся. Никого.

Сергеев сделал первый шаг к крыльцу.

Из кустов двое в приплюснутых <полювках> наблюдали за ним. Сквозь
завешенное окно комнаты Анны пробивалась тонкая полоска света. Сергеев
припал лицом к стеклу, стараясь рассмотреть комнату. В узкую щель он
увидел широкую спину, обтянутую зеленоватым сукном френча.

Младший лейтенант слишком поздно почувствовал опасность.

На крыльцо вышел человек.

- В чем дело, Поль?

- Убрали чекиста.

- Оттащите его подальше. Лучше к дому Ковальского.

Ковальский чистил наган. Масляные пальцы блестели в свете свечи.
Свеча была добрая, из костела, толстая, крашенная золотыми полосками. Она
горела ярко, чуть потрескивая.

Распахнулась дверь, и свет свечи забился, заплясал на сквозняке. В
комнату вошли двое. Зеленые френчи, <полювки>, высокие сапоги с твердыми,
негнущимися голенищами, автоматы <стен>.

Ковальский замер, с ужасом глядя на белых орлов, увенчанных короной,
на конфедератках вошедших.

- Ну, - сказал человек с погонами поручика, - здравствуй, пан войт.

Ковальский попытался что-то сказать, но ужас сделал его тело
непослушным. Он что-то замычал, глядя на стволы автоматов, на красивое
лицо поручика, подергивающееся нервным тиком.

- Я-а-а, - попробовал выдавить он из горла, - па-ан...

Поручик подошел, выбил из-под него стул и уже упавшего ударил
сапогом.

- Ты, прихвостень красный... - Поль усмехнулся, передернул затвор
автомата.

- Не надо, - прохрипел Ковальский, - не надо... Я не хочу... пан
добрый... пан...

Поручик наклонился, прошептал что-то.

- Нет, - ответил Ковальский. Он дополз до стены и теперь сидел,
вжавшись в нее спиной. - Не знаю, - выдавил он.

Поручик опять ударил его ногой, и Ковальский начал сползать безвольно
и расслабленно.

В комнату вошел Колецки. Он с интересом поглядел на распростертое
тело и сказал, доставая сигарету:

- Надеюсь, Поль, вы не убили его.

- Нет, оберштурмбаннфюрер. Простите, пан полковник. Жив, холера.

Ковальский застонал, открыл глаза, увидел Колецки и вскочил. Разом.
Словно в нем распрямилась пружина.

- Господин... - начал он.

- Вы простите нас, надеюсь, за маленькое испытание. Мои люди чуть
перестарались. Проводите нас к схрону Резуна. - Колецки прикурил,
рассматривая Ковальского сквозь дым сигареты.

- Конечно, господин штурмбаннфюрер, давно ждем вас. - Ковальский
вытер рукавом разбитый рот, покосился на поручика.

- Пошли, - сказал Колецки, - нам надо управиться до рассвета.

На крыльце Поль спросил Колецки:

- Он ваш агент?

- Да.

- Что же вы меня не предупредили?

- Хотел его проверить. Мне показалось, что он еще может пригодиться.

- Может или пригодится?

- Вы умный человек, Поль, зачем нам свидетель?

- В отряде Резуна есть надежные люди.

- Это издержки нашей профессии, Поль. Хозяевам надо, чтобы на этом
участке границы было тихо, как в морге. Нам слишком дорог человек, который
встретит резидента. Есть весьма правдоподобная легенда. Практически
безупречная. Тем более что люди идут сюда на долгое оседание. Они станут
законопослушными гражданами, попытаются вступить в партию, занять
соответствующие посты. Их время придет.

- Значит, мы своей кровью мостим им дорогу? - зло спросил Поль.

- Конечно. Наша задача - провести резидента и уходить. Все.

- А как же...

- Поль, пусть поляки сами разбираются с русскими, а русские с
немцами. Поверьте, вам тяжело слушать, а мне тяжело говорить. Но, выполнив
приказ, мы уйдем.

- Куда?

- К англичанам. Здесь нас никто не должен видеть. Наше дело проводить
человека из Лондона. Он в тысячу раз дороже всех костоломов Резуна и людей
Жеготы, думающих только о том, сколько они убили коммунистов. Их диверсии
- кровавое, бесполезное сегодня, а за тем человеком - будущее. Будущее
новой войны с Советами.

- А мы с вами кто же? Кровавое настоящее?

- Нет, Поль, мы с вами автоматически на службе у будущего. И мы очень
нужны тем, кто думает о пятидесятых, шестидесятых годах. А пока пошли
мостить дорогу в завтра.

- Приедет взвод маневренной группы отряда, ты дашь человек десять - и
конец банде Резуна. Понял? - Тамбовцев лег на раскладушку. - Ох, и устал
же я, Кочин, если бы ты знал! Как на границе?

- Спокойно.

- Ну, слава богу.

- Ладно, я пойду наряды проверю. - Кочин встал. - А ты спи...

- Товарищ старший лейтенант... - вошедший дежурный так и не успел
договорить.

В палатку вбежала Анна Кучера.

Она была в кофте, юбка сбилась, волосы распущены.

- Скорее... Скорее... Там...

- Что?! Что случилось?!

- Сашу убили.

- Сними маскировочные щитки, - приказал Тамбовцев шоферу, - освети
место убийства.

Шофер немного повозился, и фары вспыхнули в темноте нестерпимо ярко.

Сергеев лежал, подогнув под себя руки, белая рубашка стала черной от
крови. Тамбовцев наклонился, перевернул его.

Кинжал вошел точно под лопатку и остался в теле.

Тамбовцев осторожно вытащил его, осмотрел. На ручке, сделанной из
рога, был прикреплен серебряный трезубец.

- Разверни машину чуть вправо, - крикнул он шоферу.

Свет фар побежал по траве, по поломанным кустам, мимо забора.

Рядом с трупом на влажной земле четко отпечатался след сапога с
рифленой подошвой.

Тамбовцев полез в машину, вынул чемодан, достал фотоаппарат.
Синевато-дымно вспыхнул магний.

- Его убили не здесь, - повернулся он к Кочину. - Сюда они перетащили
труп. А зачем?

На подножке машины сидела закутанная в шинель Анна.

Тамбовцев поднялся, сел рядом с ней, закурил.

- Как вы обнаружили труп?

- Я... Я спала... Потом шум услышала... Я встала... Смотрю, Саша мимо
дома крадется...

- Что вы еще видели?

- Потом двух людей видела с автоматами.