матерью Ноэлли.
до смерти. Жена Жака пребывала в постоянном страхе, с ужасом ожидая того
момента, когда муж поднимет карающий перст и потребует назвать истинного
отца Ноэлли. Однако, к ее великому удивлению, эгоистическое чувство
заставило его принять ребенка за своего собственного.
унаследовала их кровь, - хвастался он перед друзьями, - но вы же видите,
что у нее есть и мои черты.
и удивлялась мужской глупости.
игривость и исходящие от него странные, непонятные запахи, но в то же
время ее пугала его жестокость. Широко раскрытыми глазами она смотрела,
как, задыхаясь от злобы, он ругал мать и бил ее по лицу. Мать пронзительно
кричала от боли, но в ее крике чувствовалось что-то животное и плотское, и
Ноэлли охватывала ревность, поскольку ей самой хотелось быть на месте
матери.
ее на пристань и показывал грубым, неотесанным людям, с которым ему
приходилось работать. Все знали ее там как принцессу, и она гордилась этим
сама и испытывала чувство гордости за отца.
она научилась стряпать, готовя его любимые блюда, и постепенно заменила на
кухне мать.
превратилась в изысканную женщину. У нее были прекрасные, тонкие черты
лица, живые фиалковые глаза и пепельные волосы. Ее кожа сохранила свою
свежесть и золотистый оттенок, и казалось, что она покрыта тонким слоем
меда. У Ноэлли была потрясающая фигура с полной, твердой, молодой грудью,
стройными ногами и изящными лодыжками. Она обладала своеобразным, мягким и
мелодичным голосом. Во всем ее облике бросалась в глаза необыкновенная
чувственность, которая пока только тлела в ее душе. Но не она очаровывала
окружающих. Волшебство Ноэлли заключалось в том, что в этом океане
чувственности всем виделся необитаемый остров совершенной невинности, и
такое сочетание чувственности и детского простодушия делало ее
неотразимой. Она не могла спокойно пройти по улице. Прохожие заговаривали
с ней и предлагали встретиться в интимной обстановке. Но это были не
обычные предложения, с которыми обращаются к марсельским проституткам
местные мужчины. Даже самые тупые из них замечали в Ноэлли нечто особое,
что-то такое, чего они никогда раньше не видели и, возможно, не увидят
никогда, и каждый из них с готовностью заплатил бы сколько мог, чтобы хоть
на время приобщиться к этому нечто.
Жак Пейдж только об этом и думал. Он прекрасно знал, какой огромный
интерес у мужчин вызывает Ноэлли. Несмотря на то что ни он, ни его жена
никогда не говорили с дочерью о сексе, он не сомневался, что она еще
девственница, что придает женщине определенную ценность. Его
проницательный крестьянский ум долго и упорно работал над тем, как бы
повыгоднее использовать то неожиданное счастье, которое подарила ему
природа. Задача Жака Пейджа состояла в том, чтобы красота Ноэлли принесла
как можно больше выгоды ей и ему самому. В конце концов, он участвовал в
ее появлении на свет, кормил, одевал и воспитывал ее. Она обязана ему
всем. И теперь пришла пора возместить расходы. Хорошо бы сделать Ноэлли
любовницей богача. Тогда он, ее отец, получил бы возможность жить, не
особенно утруждая себя, на что вполне имел право. С каждым днем честному
человеку становилось все труднее зарабатывать на жизнь. Над Европой
нависла зловещая тень войны. С помощью молниеносного удара нацисты вошли в
Австрию и этим шагом ошеломили Европу. Вскоре они захватили Судетскую
область и вторглись в Словакию. Несмотря на заверения Гитлера о том, что
он не заинтересован в дальнейших завоеваниях, все ожидали расширения
конфликта.
как правительство тратило все больше средств на оборону, в магазинах и на
рынках стала ощущаться нехватка товаров. Жак Пейдж боялся, что скоро
придет конец рыболовству и он останется без средств к существованию.
Спасти положение можно было только с помощью дочери, если подыскать ей
богатого любовника. Загвоздка состояла в том, что он не знал, где найти
богача. Все его друзья были так же бедны, как и он сам, а он не собирался
допускать к ней мужчин, которые не могут дать за нее достойную цену.
она становилась все беспокойнее. Ноэлли хорошо училась, но школа ей
надоела. Она заявила отцу, что хотела бы поступить на работу. Не говоря ни
слова, он посмотрел на дочь изучающим взглядом.
папа.
приходил домой с работы, тщательнейшим образом мылся, чтобы избавиться от
запаха рыбы на руках и в волосах, надевал свой лучший костюм и спускался
на главную улицу города, Канебьер, ведущую из старой гавани в богатые
кварталы. Прогуливаясь по ней туда и обратно, он изучал там все ателье
мод, не замечая, насколько нелепо он, неуклюжий крестьянин, выглядит в
мире шелка и кружев, но ему это ничуть не мешало. Пейдж просто искал то,
что ему нужно, и наконец нашел, дойдя до "Бон Марше", самого шикарного в
Марселе ателье женской одежды. Однако он выбрал это заведение отнюдь не за
его изысканность. Жак остановил на нем свой выбор, потому что им владел
Огюст Ланшон, безобразный лысый человек старше пятидесяти лет, с
маленькими толстыми ножками и дрожащим ртом скупердяя. Его жена, крохотная
женщина с продолговатым лицом, выступающими скулами и резко очерченным
носом, хозяйничала в примерочной, следя за работой портных и сурово
покрикивая на них. Стоило Жаку Пейджу взглянуть на господина Ланшона и его
жену, как он тут же понял, что нашел решение своей проблемы.
к нему в ателье.
толстым пальцем в грудь и, самодовольно улыбаясь, сказал:
своей дочери работать на вас.
неотесанного незнакомца.
происшествии. На следующее утро в девять часов, взглянув на вход в ателье,
он увидел в дверях Жака Пейджа. Ланшон хотел было сказать своему
управляющему, чтобы тот вышвырнул Пейджа вон, но вдруг заметил у него за
спиной Ноэлли. Отец и его невероятно красивая дочь шли прямо к Ланшону.
Папаша широко улыбнулся и представил ему Ноэлли.
мне, что у вас для меня есть работа.
ему, заикаясь, выдавить из себя фразу. Ланшон изучал ее лицо и фигуру и не
верил своим глазам. Он тут же представил себе, какое это наслаждение -
лежать на ее нагом теле.
познакомиться.
можно было истолковать десятью разными способами, но ни один из них не
оставил у Ланшона ни малейшего сомнения относительно намерений Пейджа.
мир. Женщины, посещавшие ателье, носили красивую одежду и отличались
изысканными манерами, а сопровождавшие их мужчины не имели ничего общего с
теми грубыми и шумными рыбаками, среди которых она выросла. У Ноэлли
создалось впечатление, что впервые в жизни ее ноздри освободились от
рыбного зловония. Раньше она никогда не обращала на это внимания, потому
что запах рыбы представлялся ей частью ее существования. Теперь же все
вдруг изменилось, и только благодаря отцу. Девушка гордилась тем, как отец
сговорился с господином Ланшоном. Два или три раза в неделю они
отправлялись вместе пропустить рюмочку коньяка или выпить пива, а когда
возвращались, между ними устанавливался некий дух товарищества. Поначалу
Ноэлли невзлюбила Ланшона, но он вел себя с ней осторожно. От одной из
девушек Ноэлли узнала, что жена Ланшона как-то застала его в кладовой с
манекенщицей, схватила ножницы и чуть его не кастрировала. Ноэлли видела,
что Ланшон не спускает с нее глаз, но он всегда оставался предельно
вежливым. По-видимому, рассуждала она, он боится моего отца, и это ее
вполне устраивало.
постоянная грызня между ними прекратилась. На стол стали подаваться
бифштекс и жаркое, а после обеда отец доставал новую трубку и набивал ее
дорогим табаком из кожаного кисета. Он купил себе выходной костюм.
Международное положение продолжало ухудшаться, и Ноэлли часто слышала, как
отец говорил с друзьями о политике. Все они были встревожены надвигавшейся
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Вронский Константин