с тонкими пальцами (его излюбленная поза) и с тоской воскликнул:
желание Евгения Николаевича показалось естественным.
натренировался в поисках себе места, черт побери. Но оказаться безработным
на пути в созвездие Ориона... Еще немного, и я объявлю забастовку!
бездействие позволительно считать активным способом привыкания к новой
среде?
улицу"... А работы еще хватит на всех, не беспокойтесь!
солнечную систему и прильнул к окуляру.
звездочкой, а планеты тонули во мраке бесконечности.
бы на маятник: вправо - полгода, влево - полгода. Вправо - полгода, влево -
полгода... И так тысячи тысяч лет. Воистину-образец терпения!"
- мы были рядовыми тружениками Сегодня, здесь-стали Хранителями Вчерашнего,
земной истории.
детской сказке свежеотпечатанный снимок относится к негативу: считал его
ненужным. Теперь я стал постигать его истинное значение.
и почти физически ощущаю: вправо-полгода, влево-полгода...
верхнюю площадку корабля, защищенную такой прочной пластмассовой броней, что
не требовалось скафандров: мы были одеты в обычные костюмы.
общения с космосом. Даже голова закружилась, и я присел в кресло.
одном месте. Существа, обладающие объемом, весом (пусть даже искусственным),
массой покоя, но прилагающие немалые усилия, чтобы не терять мудрого
внутреннего спокойствия. Не сразу научились мы находить во Вселенной детали,
создававшие хоть какое-то впечатление космического полета: меняющийся цвет
звезд, вспыхивающие редкие искорки метеоров.
зябко при взгляде в Вечность и Необозримость. Одиночество и безысходность,
интеллектуальную робость, потускнение мысли - вот что подарил мне космос в
первую встречу...
звездолета. Но реакция его была иной: глаза лихорадочно заблестели, лицо
стало вдохновенным. Он всю жизнь ожидал этой встречи, готовился к ней...
пера!..
Маяковского, иногда перефразируя их, но сейчас простые и знакомые слова
встряхнули меня, я вновь почувствовал себя человеком, землянином, и
пугающее, принижающее влияние космоса ослабело.
(вблизи было Великое Ничто!), будто окунаясь в неизмеримую, неизвестную
дотоле Тишину.
начнем определять место ракеты.
даже в полете в облаках. Там кто-то из экипажа непрерывно наблюдал за
полетом- здесь мы все дружно проспали пять лет! Там уйма приводных
радиостанций, пеленгаторов и локаторов, есть полетная карта, измеренная и
проверенная тысячи раз, - здесь карта Галактики лишь приблизительная,
никаких диспетчеров, помогающих тебе со стороны, а ксаны разбросаны друг от
друга на миллиарды километров.
за все прошедшие пять лет не было ни одного существенного - и
неисправленного! - отклонения.
"везли" с собой в бронированном контейнере: самонастраивающиеся часы- целый
кибернетический комплекс.
пребывания в космосе, и тогда истинная путевая скорость также будет
определена.
движении корабля за пять лет.
оказалась на должной высоте и в космосе: нам лететь еще немногим более ста
четырнадцати лет... Так-с... Приступим теперь к новому определению места
ракеты, но уже только по небесным светилам, сиречь звездам.
чертова уйма, и я готов вам помочь, если...
этой чертовой уймы мы отберем десяток (для первого раза!). Но вы что-то
хотели сказать... Если?..
мою сторону. - Пересчитывать колючки-его страсть, а числа есть числа!
коллекцию изумительных по красоте кактусов, этих подлинных шедевров земной
природы!
примирительно произнес Шелест, поло -жив руку на мое плечо. - Так точнее
будет.
телескопа.
утомительная работа-испытание нашей выдержки, наблюдательности и
сообразительности.
снова расчеты, - в общем, было не до дневника. Определение места ракеты (уже
действительного, а не расчетного!) привело нас к такому неожиданному
результату, что у всех опустились руки. Получилось, будто мы так далеко
умчались от своей Земли, что до Гаяны оставался всего год полета, вместо ста
четырнадцати лет!!!
спрашиваю: как быть?
Но согласись, что даже на самом идеальном спокойствии невозможно залететь
так далеко в какие-то жалкие пять лет... Разве это не так?
невозмутимо вставил Глебов.
вашей программе, но... Как это говорится по-русски? Ага!.. Воз и ныне там!
времени его движения, - спокойно заметил Шелест.
разбудила нас не через пять, а через сто с хвостиком?..
куда, мы не имеем не только детальной, но даже общей ориентировки, да еще не
уверены в бортовых часах, без которых немыслим точный расчет никакого
полета!
эмоций. Мы можем внутренне верить им или не верить-это условно. Прошу... Как
бы сказал Маяковский в данном случае, Евгений Николаевич?
войдем в Зону гаянской ксаны номер тридцать три. Вот тогда и запеленгуемся
точнее.
займется уроками гаянского языка: мы рассчитывали на большее время, теперь
же - кто знает! - возможно, придется сокращать программу.
Русанов Владислав
Перумов Ник
Грабб Джеф
Посняков Андрей
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий