забытье...
разбила левый наушник шлемофона и разорвала ухо. Тело его обмякло, а голова
стала тяжелой и склонялась все время на плечо. Тогда он поднял руку с
сектора газа и, упираясь локтем в борт, стал поддерживать голову ладонью.
высчитал: до аэродрома оставалось тридцать километров, почти шесть минут
полета. Эти шесть минут надо выдержать во что бы то ни стало.
как бы легче, будто, качаясь на качелях, он все время устремляется вниз, в
прохладное сырое утро. Яркое весеннее небо потускнело и тоже стало
холодным, чужим. Вот впереди, с левой стороны мотора, на горизонте
показалось голубовато-серое пятно озера. Надо держать нос самолета на это
пятно: так легче, чем по цифре и черте компаса, выдержать заданный курс.
Тонкая длинная стрелка часов кольнула черточку пятой минуты, и почему-то
это отозвалось сильной болью в голове, точно кто-то вонзил в левое ухо
длинную иглу. Рязанов прикусил нижнюю губу, и боль отступила. Он не совсем
понял, что с ним произошло, но в груди его сейчас стало так, будто в ней
была дверь и кто-то распахнул ее настежь, - стало прохладно и хорошо...
Мысли его теперь как будто четче, острее взгляд, но челюсти дрожат, как в
лихорадке, тело охватил озноб.
друге, жизнь которого сейчас зависела только от его стойкости, встряхнула
его. "Пилотировать надо внимательно, - продолжал думать Рязанов. - Если я
потеряю скорость, то самолет сорвется в штопор, и тогда нам обоим будет
конец... Нужно проверить скорость по прибору. Где прибор скорости? Вот
приборная доска..."
на знакомые ориентиры - оставалось еще минуты две...
борется, то глупо думать о том, будет ли эта борьба последней. Надо всего
себя подчинить самой борьбе.
борт: внизу мелькнула знакомая поверхность аэродрома и ровная, блестевшая в
лучах яркого солнца лента бетонки.
воздушных тормозов и самолет бежит так долго, дольше обычного? Лишь в самом
конце бетонки самолет потерял инерцию и остановился. Винт сделал еще
несколько оборотов и замер. Рязанов выключил мотор. Наступила глубокая,
спокойная после воздушной битвы и пережитого тишина.
землю, шатаясь, подошел к крылу, взобрался на него, цепляясь за уступы
борта, и заглянул сквозь прозрачный плексигласовый фонарь в кабину. Рязанов
сидел, опершись грудью на ручку управления и низко опустив голову. Раздирая
пальцы до крови, Андрей торопливо отодвинул фонарь и наклонился к летчику.
До Харькова оставалось несколько минут полета. Серафим, не прерывая
рассказа командира, настроил автоматический радиокомпас на приводную
радиостанцию Харьковского аэропорта. Стрелка радиокомпаса дрогнула и,
описав полукруг, опустилась острием к полу кабины, показывая, что приводная
радиостанция находится внизу, под ними. Позади Андрея громко заливался
электрический звонок, а на приборной доске вспыхнула зеленая лампочка.
опустил нос и стал как бы тонуть в облаках. Командир и второй пилот сняли
темные очки. Если бы не приборы, можно было подумать, что машина висит
неподвижно, а не снижается над аэродромом по большому прямоугольнику
пеленой окутал крупный и мокрый густой снег. Стекла помутнели по краям.
достигли наибольшей силы. Теперь некогда стало разговаривать, пилоты в шуме
и неистовстве снежной бури в облаках молча вели машину. Когда прошли
ближнюю приводную и внизу всего в сорока - пятидесяти метрах показалась
земля, Андрей крикнул Веневу:
взялся за штурвал. Машина мягко коснулась бетона и побежала по земле.
сообщили со старта. - Заруливайте к аэровокзалу.
дорожку.
ушей заслуженную похвалу.
виделись года четыре.
в Москве, в КГБ.
пути разошлись!..
Дела давно минувших дней..
на трассах между Черным морем и Москвой, Бештау и Киевом, Ростовом-на-Дону
и Уралом. Нередко им изрядно доставалось, но порой полет протекал так
спокойно, что у них оставалось свободное время для веселых воспоминаний и
разговоров о будущем. В такие минуты Петушок любил вспоминать свое
новогоднее знакомство с Ниной Константиновной. Андрей слушал эти разговоры
и лукаво улыбался.
мартовских дней они в самом деле встретили Нину в Москве, в поезде метро в
час пик. В вагоне Петушок очутился возле старика с длинной седой бородой,
сидевшего у двери. Чтобы не обеспокоить его, Петушок уперся руками в
никелированные поручни и подался назад.
оттого, что быстро очень живут!
мужчина с фотоаппаратом через плечо. - Просто нервные...
Петушку ногу острым каблуком.
форменное... - Тут глаза его округлились и лицо стало радостным: - Нина
Константиновна?!
когда выходили из вагона, Петушок цепко держал Нину за руку, чтобы она не
затерялась в толпе.
Вы рейсом в Москве?
мы передали свой самолет другому экипажу и временно остались безлошадными.
командир?
засмеялся Андрей, - мы все равно приедем в ней!
козырнул:
зеркальными стеклами прилавков Петушок остановился возле изящных шкатулок
палешан и задумчиво осмотрел их. Сделав знак продавщице, тихо попросил.. -
Заверните, пожалуйста, вот эту.
показывайте ему!