Чтение 7–й страницы книги ~Воин поневоле~

Она судорожно глотнула воздух.

- Около полудня, светлейший...

- Да? - он ободряюще кивнул.

- Я вышла, светлейший... всего на минутку. Мне надо была Меня не было
всего лишь минуту.

- Хорошо, - его внимание и терпение пугали, - и что же ты увидела?

Она видела, как какая-то жрица пятого ранга, полная женщина средних
лет, шла по дороге и заглядывала во все домики. Раньше такого никогда не
было, к тому же она вспомнила, что ее хозяйка Кикарани строго ей наказала,
что никто не должен знать об этом благородном господине.

Хонакура зашипел.

- Даже жрецы здесь продажны, этого я и опасался! Вас обнаружили,
светлейший!

- Минуточку, - громко сказал воин, не спуская глаз с Джа и все так же
улыбаясь. - Так она вошла и увидела меня?

- Нет, светлейший, - Джа почувствовала, что краснеет.

- Но уже сам факт того, что ей не дали войти, позволит им сделать все
выводы, - рассерженно произнес жрец.

Воин не обратил на него внимания.

- И что ты сделала, Джа?

Она опустила голову и прошептала, что сняла платье, закрыла воина
своим телом и сделала вид, что они развлекаются. Женщина не вошла, а
снаружи она не могла хорошо его рассмотреть.

Наступило молчание, потом, все еще дрожа, она посмотрела на него и
увидела, что он улыбается, нет, смеется, и странно было видеть эту
мальчишескую усмешку на таком мужественном лице.

- Жаль, что я был без сознания! - сказал он. Потом он повернулся к
жрецу. - Повторяю, у меня нет претензий относительно слуг.

Хонакура сиял.

- Это рука Богини! Да, я не ошибся, когда подумал, что это Она
привела вас сюда! Возьмите миллион рабынь, светлейший, и вы не найдете ни
одной, которая догадалась бы защитить вас таким образом и захотела бы это
сделать.

- Рабыня? - Ее пугала его улыбка, а о том, каков он в гневе, она не
решалась и подумать. - Так эта линия на лице означает, что ты рабыня?

Она робко кивнула, и его гнев теперь обратился на жреца.

- И кто же владеет этой рабыней?

- Я полагаю, храм или жрица Кикарани, жрец не испугался, он только
слегка удивился. - А что, светлейший?

Воин не ответил. Некоторое время он хмуро смотрел перед собой, потом
невнятно произнес:

- Из какой помойной ямы все это взялось? - он пожал плечами и опять
обратился к жрецу - Итак, я должен убить этого человека... Хардуджу... да?
А его друзья?

Кажется, старика это удивило.

- Если вы говорите о воинах, светлейший, то они с почтением отнесутся
к вызову и к тому, что за ним последует. Я уверен, что большинство из них
- люди чести. Затем, когда вы получите власть правителя, вы сможете
наказать изменников, обеспечить паломникам должную защиту и выловить
разбойников.

- Понятно, - он замолчал и уставился в пол. Мимо с грохотом прошла
вереница мулов, копыта выбивали стаккато по булыжникам дороги, погонщики
радостно кричали, завидев впереди конец своего долгого путешествия. По
дороге брела лошадь. Солнечный бог спустился совсем низко, и светлое пятно
на стене порозовело. Жужжали мухи. Воин лениво отгонял их, а иногда ловил
муху рукой. Потом он хмуро посмотрел на жреца.

- Хорошо, а где я сейчас?

- В этом домике обычно останавливаются паломники, - пояснил Хонакура.

- Где это?

- Сразу за городом.

- А что это за город? - голос его звучал все глуше, в нем таилась
опасность.

- Город у храма, светлейший, - терпеливо отвечал жрец. - Храм Богини
в Ханне.

- Ханн? Благодарю вас, - кивнул воин. - Никогда раньше об этом не
слышал. Какой... Где... - он взревел от бессилия, а потом резко выпалил: -
На какой большой части суши, окруженной соленой водой, мы находимся? -
Казалось, он сам удивлен не меньше, чем они.

- Соленой водой? - повторил Хонакура. Он взглянул на Джа, как будто
надеясь получить у нее помощь. - Мы сейчас на острове, светлейший. Он
лежит между Рекой и ее маленьким рукавом, но вода здесь не соленая. Рукав
не имеет имени, но иногда его называют Рекой Судилища, - быстро добавил
он, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.

- А как называется большая река?

- Просто Река. - В голосе старика послышалось отчаяние. - Другой нет,
поэтому зачем ей имя? - Он замолчал, а потом добавил: - Река - это Богиня,
а Богиня - это Река.

- Вот как? - Воин в раздумье потер подбородок. - А какой сегодня
день? - спросил он.

- Сегодня День Наставников, светлейший, - ответил жрец. Увидев, как
смотрит на него воин, он нахмурился и резко произнес: - Третий день
двадцать второй недели года двадцать семь тысяч триста пятьдесят пятого от
основания храма.

Воин застонал, а затем вновь воцарилось долгое молчание.

Светлое пятно на стене исчезло, и в домике стало темнее. Воин
поднялся, подошел к окну и, опершись локтями о подоконник, стал смотреть
на дорогу. Его огромное тело загородило и без того слабый свет. Через
шторы, закрывающие вход, Джа могла различить очертания прохожих -
работники шли домой с полей, рабыни - такие же, как и она сама, вели
паломников в домики. Проехал всадник, и воин, выругавшись, отпрянул от
окна.

Он прижался спиной к стене между окном и дверью, так что его лицо
скрылось в тени, сложил руки на груди - у большинства мужчин такие ноги,
как у него руки, - и опять обратился к жрецу.

- Очень интересная сказка. - Его глухой голос звучал совсем тихо. -
Есть только одна маленькая неувязка - я не воин. Я не знаю даже, как взять
меч в руки.

- Светлейший, - взмолился Хонакура, - вас все еще беспокоят
последствия изгнания демона и удара по голове. Я пришлю к вам целителя...
Вы отдохнете еще несколько дней, и потом ваши силы восстановятся.

- Или я умру, вы сами так сказали.

- Да, это так, - отозвался старик печально, - сейчас опасность
возросла, ибо если правитель застанет вас больным, он несомненно вызовет
вас на поединок. Это - его последняя надежда.

- Нет, все не так, - глухой голос звучал все с той же непривычной
мягкостью. - Я объясню. Вы не существуете, светлейший - я правильно
говорю? - священный Хонакура. И ты, прекрасная Джа, как ни жаль, тоже не
существуешь. Вы оба - порождения больного рассудка. На самом деле я Вэлли
Смит. Я болен. У меня... о черт! Опять забыл! У меня в мозгу насекомое...

Он посмотрел на их лица и разразился громким низким смехом.

- Не то говорю, да? Жук? Это тоже маленькое насекомое, да? Какое-то
насекомое меня укусило, и началось воспаление мозга. Я много спал, и у
меня были странные... сны. - Он опять в раздумье потер подбородок. - Мне
кажется, что имя "Шонсу" в них звучало. Во всяком случае, я был очень
болен. Вот поэтому вы и не существуете. Я все это придумал.

Посмотрев на жреца, он нахмурился.

- Видимо, я не выживу, потому что прилетела моя сестра, она прилетела
из... Ну ладно, не будем об этом!

- Светлейший, вы ударились головой, - произнес Хонакура тактично. -
Повреждения головы так же, как и воспаление мозга, могут вызвать странные
сны и даже дать дорогу младшим демонам. Утром можно будет провести еще
одно изгнание.

- Утром, - сказал воин, - я проснусь в.. доме исцеления. Или, может
быть, уже умру. Я очень болен. Но изгнаний больше не надо. И дуэлей. И
воинов.

Наступило долгое молчание.

- Интересно. - Жрец вытер губы. - Когда я был еще мальчишкой,
примерно две жизни назад.. Пришел воин, он искал новобранца. Конечно, все
мальчишки хотели принести воинскую клятву, - он усмехнулся. - Поэтому он
устроил нам испытание. Вы знаете, какое это было испытание, светлейший?

- Нет, - мрачно отрезал воин.

- Он заставил нас ловить мух.

- Мух? Мечом?

Старик опять усмехнулся и посмотрел на Джа.

- Рукой, светлейший. Мало кто может поймать муху рукой Но вы это
делаете - вы ловите их не глядя.

Теперь и воин слегка усмехнулся, но по-прежнему остался мрачным.

- Тогда как вы, священный Хонакура, приманиваете их своими речами.
Давайте поговорим обо всем этом завтра - если вы не исчезнете.

Жрец поднялся - казалось, он еще больше постарел и сморщился,
поклонился, пробормотал официальные слова прощания, вышел, раздвинув
шторы, и отправился вниз по склону.

А Джа осталась наедине с воином.

- Мухи! - фыркнул он. - Джа, есть хочешь?

Она умирала от голода. Она не ела весь день.