Чтение 7–й страницы книги ~Встреча с медузой~

прожектора.

Километрах в ста за этой полосой возникла другая, она летела параллельно
первой и с той же скоростью. А за ней - еще одна, и еще, и еще... И вот уже
все небо переливается чередующимися полосами света и тьмы!

Фолкену казалось, что он уже привык ко всяким чудесам, и он не
представлял себе, чтобы эти беззвучные переливы холодного света могли ему
хоть как-то угрожать. Но зрелище было настолько поразительным и
непостижимым, что в душу, подтачивая самообладание, проник леденящий страх.
И какой человек не ощутил бы себя пигмеем перед лицом недоступных его
пониманию сил... Может быть, на Юпитере все-таки есть не только жизнь, но и
разум? И этот разум наконец-то начинает реагировать на вторжение
постороннего?

- Да, видим. - В голосе из Центра звучал тот же трепет, который обуял
Фолкена. - Никакого понятия, что это может быть. Следи, вызываем Ганимед.
Феерия медленно угасала. Выходящие из-за горизонта полосы стали намного
бледнее, словно породившая их энергия иссякла. Через пять минут все было
кончено. Последний тусклый световой импульс растаял в небе на западе. Фолкен
почувствовал безграничное облегчение. Невозможно было долго созерцать такое
завораживающее и тревожное зрелище без ущерба для душевного покоя.

Он гнал от себя саму мысль о том, как сильно потрясло его виденное.
Электрическую бурю еще как-то можно было понять, но это... Это было нечто
совершенно непостижимое.

Центр управления молчал. Фолкен знал, что сейчас на Ганимеде люди и
электронные машины лихорадочно ищут ответ в информационных блоках. Не найдут
- придется запросить Землю, это означает задержку почти на час. А если и
Земля не сумеет помочь? Нет, о такой возможности лучше не думать. Голос из
Центра управления обрадовал его, как никогда прежде. Говорил доктор Бреннер,
говорил с явным облегчением, хотя и глуховато, как человек, переживший
серьезную встряску.

- Алло, "Кон-Тики". Мы решили загадку, хотя до сих пор как-то не
верится... То, что ты видел, биолюминесценция, очень похожая на свечение
микроорганизмов в тропических морях Земли. Правда, здесь они находятся в
атмосфере, но принцип один и тот же.

- Но рисунок! - возразил Фолкен. - Рисунок был такой правильный, совсем
искусственный. И он простирался на сотни километров!

- Даже больше, чем ты можешь себе представить. Тебе была видна только
малая часть. Вся эта штука достигала в ширину пять тысяч километров и
напоминала вращающееся колесо. Ты видел спицы этого колеса, они проносились
со скоростью около километра в секунду...

- В секунду! - невольно перебил Фолкен. - Никакой организм не может
развить такую скорость!

- Конечно, не может. Я сейчас объясню. Полосы, которые ты наблюдал, были
вызваны ударной волной от очага Бета, а она распространилась со скоростью
звука.

- Но рисунок? - не унимался Фолкен.

- Вот именно. Речь идет о редчайшем явлении, но такие же световые колеса,
только в тысячу раз меньше, наблюдались в Персидском заливе и в Индийском
океане. Вот послушай, что увидели моряки британского торгового судна "Патна"
майской ночью в 1880 году в Персидском заливе. "Огромное светящееся колесо
вращалось так, что спицы его, казалось, задевали судно. Длина спиц
составляла метров двести-триста... Всего в колесе было около шестнадцати
спиц..." А вот сообщение от 23 мая 1906 года, дело происходило в Оманском
заливе: "Ярчайшее свечение быстро приближалось к нам, один за другим
направлялись на запад четко очерченные лучи, вроде луча из прожектора
военного корабля... Слева от нас возникло огромное огненное колесо, его
спицы терялись вдали. Колесо это продолжало вращаться две или три минуты..."
ЭВМ на Ганимеде раскопала в архиве около пятисот случаев и принялась все
выписывать, да мы ее вовремя остановили.

- Вы меня убедили. Хотя я все равно ничего не понимаю.

- Еще бы - полностью объяснить это явление удалось только в конце
двадцатого века. Судя по всему, такое свечение возникает при землетрясениях
на дне моря. И всегда на мелких местах, где отражаются ударные волны и
возникает устойчивый волновой спектр. Иногда видны полосы, иногда
вращающиеся колеса - их назвали колесами Посейдона. Гипотеза получила
окончательное подтверждение, когда произвели взрывы под водой и
сфотографировали результат со спутника. Да, недаром моряки были склонны к
суеверию. Кто бы поверил, что такое возможно?! Так вот в чем дело, сказал
себе Фолкен. Когда центр Бета дал выход своей ярости, во все стороны пошли
ударные волны - и через сжатый газ нижних слоев атмосферы, и через толщу
самого Юпитера. Встречаясь и перекрещиваясь, волны эти где-то взаимно
гасились, где-то усиливали друг друга. Наверное, вся планета вибрировала,
точно колокол. Объяснение есть, но чувство благоговейного трепета осталось.
Никогда ему не забыть этих мерцающих световых полос, которые пронизывали
недосягаемые глубины атмосферы Юпитера. У Фолкена было такое ощущение,
словно он очутился не просто на чужой планете, а в магическом царстве на
грани мифа и действительности.

Поистине, в этом мире можно ожидать чего угодно, и нет никакой
возможности угадать, что принесет завтрашний день. И ведь ему еще целые
сутки тут находиться...

Глава 6

Когда наконец рассвело по-настоящему, погода внезапно переменилась.
"Кон-Тики" летел сквозь буран. Восковые хлопья падали так густо, что
видимость сократилась до нуля. Фолкен с тревогой думал о том, как оболочка
выдержит возрастающий груз, пока не заметил, что ложащиеся на иллюминаторы
хлопья быстро исчезают. Они тотчас таяли от выделяемого "Кон-Тики" тепла. На
Земле в слепом полете пришлось бы еще считаться с опасностью столкновения.
Здесь хоть эта угроза отпадала, горы Юпитера находились в сотнях километров
под аппаратом. Что до плавучих островов из пены, то наскочить на них, должно
быть, то же самое, что врезаться в слегка отвердевшие мыльные пузыри...

Тем не менее Фолкен включил горизонтальный радар, в котором прежде не
было надобности; до сих пор он пользовался только вертикальным лучом,
определяя расстояние до невидимой поверхности планеты. Его ожидал новый
сюрприз.

Обширный сектор неба перед ним был насыщен отчетливыми эхо-сигналами.
Фолкен припомнил, как первые авиаторы в ряду грозивших им опасностей
называли "облака, начиненные камнями". Здесь это выражение было бы в самый
раз.

Тревожная картина... Но Фолкен тут же сказал себе, что в атмосфере
Юпитера не могут парить никакие твердые предметы. Скорее всего, это какое-то
своеобразное метеорологическое явление. Так или иначе, до ближайшей цели
было около двухсот километров. Он доложил в Центр управления, но на сей раз
объяснения не получил. Зато Центр утешил его сообщением, что через полчаса
аппарат выйдет из бурана.

Однако его не предупредили о сильном боковом ветре, который вдруг
подхватил "Кон-Тики" и понес его почти под прямым углом к прежнему курсу.
Возможности управлять воздушным шаром невелики, и понадобилось все умение
Фолкена, чтобы не дать неуклюжему аппарату опрокинуться. Через несколько
минут он уже мчался на север со скоростью больше пятисот километров в час.
Потом турбулентность прекратилась так же внезапно, как родилась. Может, это
был местный вариант струйного течения?

Тем временем буран угомонился, и Фолкен увидел, что для него припас
Юпитер.

"Кон-Тики" очутился в огромной вращающейся воронке диаметром около тысячи
километров. Шар несло вдоль наклонной мглистой стены. Над головой Фолкена в
ясном небе светило солнце, но внизу воронка ввинчивалась в атмосферу до
неизведанных мглистых глубин, где почти непрерывно сверкали молнии.

Хотя шар опускался так медленно, что никакой непосредственной угрозы не
было, Фолкен увеличил подачу тепла в оболочку и уравновесил аппарат. Только
после этого он оторвался от фантастических картин за иллюминатором и снова
обратился к радару.

Теперь до ближайшей цели было километров сорок. Он быстро разобрал, что
все цели привязаны к стенам воронки и вращаются вместе с ней - очевидно, их,
как и "Кон-Тики", подхватило вихрем. Фолкен навел телескоп по радарному
пеленгу, и взгляду его явилось странное крапчатое облако. Хотя оно заполнило
почти все поле зрения, рассмотреть его было непросто - облако цветом лишь
немногим отличалось от более светлого фона, образованного вращающейся стеной
мглы. И прошло несколько минут, прежде чем Фолкен сообразил, что однажды уже
видел такое облако. В тот раз оно ползло по склону плывущей пенной горы, и
он принял его за исполинское дерево с множеством стволов. Теперь
представилась возможность точнее определить его размеры и конфигурацию. А
заодно подобрать название, лучше отвечающее его облику. И вовсе не на дерево
оно похоже, а на медузу. Ну конечно, на медузу, из тех, что медленно плывут
в теплых завихрениях Гольфстрима, волоча за собой длинные щупальца. Но эта
медуза больше полутора километров в поперечнике... Десятки щупалец длиной в
сотни метров мерно качались взад-вперед. На каждый взмах уходила минута с
лишком. Казалось, будто диковинное существо тяжело идет на веслах по небу.

Остальные, более удаленные цели тоже были медузами. Фолкен рассмотрел в
телескоп с пяток - никакой разницы ни в форме, ни в размерах. Наверное, все
представляли один вид. Но почему они так неспешно вращаются по
тысячекилометровому кругу? Может быть, кормятся атмосферным планктоном,
который засосало в воронку так же, как и "Кон-Тики?"

- А ты подумал, Говард, - заговорил доктор Бреннер, придя в себя от
удивления, - что эти создания в сто тысяч раз больше самого крупного кита?
Даже если это всего лишь мешок с газом, он весит около миллиона тонн! Как
происходит у него обмен веществ - выше моего разумения. Ему ведь, чтобы
парить, нужны мегаватты энергии.

- Но если это мешок с газом, почему он так хорошо лоцируется?

- Не имею ни малейшего представления. Ты можешь подойти ближе?