из них болезненно ударил его по ноге. Мэллори выругался сквозь зубы, собрал
проклятые кругляки, взвалил их на другое плечо и побрел дальше.
размазанные расстоянием и прогорклым туманом, по Найтсбриджу ехали боевые
пароходы - приземистые гусеничные чудовища Крымской войны. Туман приглушал
тяжелое пыхтение моторов и слабое, мерное бряцание железных траков. Мэллори
стоял, сжимая свою ношу, и смотрел на вереницу машин. Каждая из них тащила
на прицепе зарядный ящик.
стальная щетина штыков. Десятка полтора боевых машин, а то и все два.
Мэллори недоуменно протер слезящиеся от дыма глаза.
выбежавшую из разбитого дверного проема; к счастью, его самого никто не
трогал.
никто не защищал. Было совсем не трудно проскользнуть мимо них, а затем, по
скользким от тумана ступеням, к главному входу. Огромные двустворчатые двери
Дворца были защищены мокрой парусиной, свешивавшейся с кирпичной арки до
самого низа; от ткани резко пахло хлорной известью. За этой вонючей
портьерой двери Дворца были слегка приоткрыты; Мэллори протиснулся внутрь.
Другие, целая толпа, старательно подметали и мыли полы, обмахивали карнизы
длинными метелками из перьев. Лондонские женщины и значительное число
разнокалиберных детей, все - в стандартных фартуках дворцовых уборщиц,
работали не покладая рук; виду них был возбужденный и озабоченный.
родственники дворцовых служителей, пришедшие в поисках убежища и защиты
сюда, к наиболее представительному, в их глазах, зданию. И кто-то, скорее
всего - Келли, комендант здания, с помощью тех ученых, кто еще остался во
Дворце, приставил беженцев к делу.
бумажной ноши. А ведь это, подумал он вдруг, наш рабочий класс. При всей
скромности своего общественного положения каждый из них - британец до мозга
костей. И эти люди не поддались страху, они инстинктивно встали на защиту
своих научных учреждений, на защиту закона и собственности. Такой нацией
можно гордиться! Мэллори воспрянул духом, осознав, что грозное безумие хаоса
достигло предела, уперлось в непреодолимую преграду. В стихающем водовороте
возникло ядро спонтанного порядка! Теперь все изменится и организуется -
подобно тому, как муть, оседающая на дно лабораторной колбы, принимает
правильную кристаллическую структуру.
дальнем ее конце судорожно отстукивал телеграф, змеилась на пол
свежепробитая лента. Взглянув на это маленькое, но знаменательное чудо,
Мэллори вздохнул, как ныряльщик, чья голова вышла наконец из-под воды.
все-таки здесь можно было вздохнуть полной грудью; Мэллори снял грязную
маску и запихнул ее в карман. Где-то в этом благословенном приюте можно
найти еду. Тазик, мыло и серную присыпку от блох - проклятые твари совсем
распоясались. Яйца. Ветчина. Вино для поднятия сил... Почтовые марки,
прачки, чистильщики обуви - вся волшебная взаимосвязанная сеть цивилизации.
артиллерийских войск в элегантном мундире. Синий двубортный китель сверкал
нашивками, медными пуговицами и золотом эполетов, на безукоризненно
отглаженных брюках краснели узкие лампасы. Фуражку офицера украшал золотой
галун, с белого лакированного ремня свисала кобура; великолепная осанка,
гордо вскинутая голова, четкая армейская походка, вид решительный и
целеустремленный. Мэллори торопливо выпрямился, болезненно ощущая, как
ужасно выглядит его измятая, насквозь пропотевшая одежда рядом с этим
образчиком армейского совершенства. В лице офицера было что-то знакомое.
припустил бегом, как самый обыкновенный деревенский мальчишка.
по крымской моде, бородкой расцвела радостная улыбка. Мэллори протянул брату
руку и болезненно сморщился, его пальцы словно попали в медвежий капкан.
Шестой ребенок в семье, он зачастую казался робким тихоней, но теперь этот
младший братик возвышался на добрых шесть футов четыре дюйма, а взгляд
окруженных морщинками голубых глаз говорил о том, что он успел повидать мир.
интонации, отзвук тех далеких лет, когда шумная, вечно чего-то требующая
орава мелюзги не давала своему старшему брату Неду ни сна, ни отдыха. Как ни
странно, сейчас это напоминание о не слишком веселом прошлом вдохнуло в
Мэллори новые силы. Смятение рассеялось, как дым, и он почувствовал себя
сильнее, решительнее; появление юного Брайана вернуло ему самого себя.
в твоей комнате - а потом ты ушел и пропал, как в воду канул! Мы с Томом
прямо не знали, что и думать!
сник. - У нас ужасные новости, Нед, и обиняками ничего не выйдет, придется
сказать тебе напрямую.
отец?
Дело в бедняжке Маделайн!
пробормотал Брайан. - Джерри вел себя очень порядочно, он только о Маделайн
и говорил, никогда, ну, не гулял на сторону. Но потом он получил это письмо,
Нед, такое жуткое и грязное! Оно его совсем убило.
который его послал, вправду знает о нас буквально все - о семье, я хочу
сказать, все наши мельчайшие дела, и вот он написал, что Маделайн была...
ну... нецеломудренная. Только более грубыми словами.
она впала в такую меланхолию, что ты и представить себе не можешь. Поначалу
вообще хотела руки на себя наложить, а теперь забросила все дела, только
сидит на кухне и ревет в три ручья.
запинаясь на каждом слове. - Я не знаю обстановку. Скажи мне правду - ты
ведь не думаешь, что в этой сплетне что-то есть? Ведь не думаешь?
Мэллори с грохотом опустил кулак на конторку. - Нет, все это грязная
клевета. Подлые нападки на честь нашей семьи!
сейчас прячется! Брайан потрясенно молчал.
лишнего. - Это связано с одной темной историей. С делом государственной
важности. Я теперь обладаю некоторым весом, Брайан; и я открыл такой секрет,
такой тайный заговор, честный солдат, вроде тебя, может и не поверить!..
самых крепких мужчин, - покачал головой Брайан. - Но знать, что подобное
творится у нас в Англии, - это невыносимо! - Брайан подергал себя за бороду
- жест, показавшийся Мэллори до странности знакомым. - Я знал, что нужно
идти прямо к тебе, Нед. Ты всегда все понимаешь. Ну, так что же? Как нам
быть с этим кошмаром? Мы можем что-нибудь сделать?
офицера снял... - Он начал расстегивать кобуру.
воспринял этот вопрос как оскорбление.
резкости. - Как раз за это мы и воевали с русскими - за спокойствие тех, кто
остался дома.
переполнены шумными, хриплоголосыми обедающими - по большей части, из
рабочих, - которые жадно сметали с дворцового фарфора плебейскую вареную
картошку. Том Мэллори, принарядившийся в короткую полотняную куртку и
клетчатые брюки, скучал над остатками жареной рыбы и недопитым стаканом
лимонада.
придвинул еще один стул. - Присаживайся к нам, присаживайся! Нас угощает
твой друг, мистер Фрейзер.