предавались только идеалисты вроде тамплиеров и, как ни странно, племена
мутантов, обитавшие на возвышенностях, поблизости от которых были некогда
затоплены атомные электростанции.
Древняя формула - "цель оправдывает средства" - приобрела в новом мире
статус универсального закона.
отползать, . пока его не обнаружили в общей сумятице. Вскоре он увидел
"лендровер" Клейна, протаранивший бампером дверь вражеских "жигулей" со
стороны водителя. Через несколько минут брату Максиму предстояло
превратиться в живую мишень верхом на бензиновой бочке, и с каждой секундой
его решимость таяла. Идеальные солдаты хороши тем, что не рассуждают. Он сам
был таким в течение долгого времени. Сейчас сомнения мешали ему действовать.
Но если не теперь, то когда же?!..
"Музыка - твой единственный друг до самого конца". "Это точно, " - подумал
Голиков и врубил заднюю передачу. Машины со скрежетом расцепились, и Макс
погнал тачку гроссмейстера в сторону города. Где-то под сидениями был
спрятан несгораемый ящик, в котором хранился "Путеводитель", но сейчас ему
было не до бумаг.
беспрепятственное 'вторжение неверных в Лиарет. Рискуя жизнью, Максим
проскочил мимо тягача и успел заметить, что настил уже установлен на башне
танка. Он был сварен из труб и стальных полос и вряд ли выдержал бы вес
тяжелого грузовика, но мотоциклы и легковые автомобили проскакивали по нему
без проблем. Лежавшее на нем измочаленное тело в джинсовых тряпках вполне
могло быть трупом брата Саввы.
это превращало мост в невысокий трамплин. Вслед Максиму ударили автоматы из
кузова тягача. Он ушел от пуль, бросая "ровер" из стороны в сторону. Дела
были плохи как никогда.
из "галила". Потом узнал перекошенное и почерневшее лицо Клейна... Вместе с
тремя уцелевшими рыцарями гроссмейстер вскочил в машину. Клейн ничего не
сказал, только показал в сторону ворот.
двухсотметровку, ведущую прямиком в ад. Они очутились в узком коридоре из
горящих машин. Плотность огня здесь была сумасшедшей. В конце коридора
виднелись простреливаемый с двух сторон участок земли и раскачивающийся
MOOT, за которым можно было наткнуться на огнеметы и сабли неверных...
него. Остальные четверо тамплиеров открыли почти непрерывную стрельбу.
"Лендровер" быстро разогнался до ста с лишним километров в час. Прямо перед
ним в город въехали двое бандитов на "харлее", а справа к мосту уже
подъезжал "шевроле" без задних дверей и крышки капота.
сыпались прямо на него. Он попал под кинжальный огонь справа. Ему
показалось, что пулеметная очередь разрежет "ровер" пополам, но укрепленный
стальными листами корпус выдержал. Зато не выдержала чья-то голова.
на руках появились серые брызги. У него не было даже возможности вытереть
то, что еще секунду назад было человеческим мозгом...
бросило влево, и Голиков с трудом удержал руль. Вдобавок по ним начали
стрелять из "шевроле". Масон был в сознании, хотя его правая рука не
действовала.'
мосту под опасным углом. Он знал, что, скорее всего, их ожидает участь мух,
размазанных по стене... Еще один рыцарь выпал из машины, прошитый десятком
пуль. Губы Клейна, спрятавшего голову в плечи, слабо шевелились. Максу
показалось, что тот беззвучно читает какую-то молитву. По его мнению, это
было жалкое и немного смешное зрелище...
стальные листы. Лиарет, затянутый дымом, закачался перед глазами. Настил
накренился, трубы душераздирающе заскрежетали. Через мгновение машина
взлетела... Стена промелькнула так близко, что камни, из которых она была
сложена, срезали козырьки, прикрывавшие колеса. Заодно автомобиль лишился и
зеркала заднего вида. Тамплиера, сидевшего справа за Клейном, выбросило из
кузова уже в воздухе.
убогими постройками, между которыми вряд ли могли разъехаться две машины...
"Лендровер" приземлился на передние колеса, и сразу стало ясно, что больше
ему не ездить. Взорвался радиатор, вслед за ним тихо скончался двигатель.
его собственный позвоночник сложился, как телескопическая антенна. Он
ударился лбом о рулевое колесо, и в глаза брызнула тьма. "Ровер" по инерции
пропахал еще метров пятьдесят по пыльной улице, оставляя за собой части
рассыпающегося переднего моста...
каменное строение впереди и даже фигура Клейна, выползавшего из машины. Этот
цвет напоминал о чем-то. Спустя некоторое время, кроме цвета, появился
вкус...
"галил".
человеческих рук и голов. Макс выпустил по ним длинную очередь и побежал
вслед за гроссмейстером, который потащился к узкому боковому проходу. Старик
хромал, его правая рука выглядела так, будто ее только что освежевали; тем
не менее, в левой руке он держал "рашид" и даже сумел выстрелить пару раз.
Отдача встряхивала его, словно тряпичную куклу.
соединялись над проходом, образуя извилистый туннель. В этом лабиринте было
несложно спрятаться, а еще проще. - заблудиться самому. Тамплиеры дважды
сменили направление, пока не оторвались От преследователей. Те были не
слишком настойчивы; зачистка территории ожидалась после боя.
землю. Глаза постепенно привыкали к полумраку. На зубах привычно скрипел
песок; воздух с хрипом вырывался из двух пересохших глоток.
не слишком крутой бритоголовый сумел бы расправиться с ними, орудуя
кинжалом. Но здесь не было не только бандитов. Обитатели трущоб пропали
куда-то, и это казалось странным.
почувствовал себя крысой, затаившейся в заброшенной канализационной трубе.
Неизвестно, удастся ли найти выход отсюда. Они попали в город, но что же
дальше? Гроссмейстер получил пулю впервые на его памяти. Макс был почти
уверен, что тот не мог одновременно контролировать большое количество
людей... Он без всякого интереса размышлял об этом, пока рвал халат Клейна
на полосы и накладывал повязку на кровавый кратер, в который превратилось
плечо масона.
Глава шестьдесят девятая
заметно увеличилась в объеме. Он давно отвык от охоты и забыл о том, что
такое полуголодное существование. Ему снились только приятные сны, а
призраки из кошмарного прошлого больше не тревожили его. Свежая еда
неизменно появлялась на одном и том же месте, а ручей, бегущий с гор,
никогда не пересыхал. Источники пищи и воды оставались неизвестными.
окрестным холмам. Здесь никогда не бывало слишком долгих дождей и слишком
жаркого солнца. Вечнозеленые деревья не плодоносили и не осыпались.
первый раз. Они приходили на берег, чтобы искупаться, полежать на траве под
солнцем и поиграть в свои внесезонные брачные игры. Как-то бультерьер
отправился по их следам и открыл, что люди живут в доме, стоящем на вершине
самого высокого холма, - белом днем, розовом на закате, призрачно-голубом
при свете луны. Дом был прекрасен, как мираж, и так же не подвержен
разрушающему действию времени.
шумел, наполняя пространство самой естественной в мире музыкой. Цепь холмов
тянулась до горизонта; кое-где были видны извивающаяся между ними лента реки
и бирюзовые пятна зарослей.
люди как-то раз запаслись едой и надолго отправились в путь. Их не было
недели две или три (Зомби не считал дни, чрезвычайно похожие друг на друга);
потом они вернулись, разочарованные и недовольные. Буль услышал фразу,
которую произнес мужчина: "Везде одно и то же". Он не понимал человеческого
языка, но воспринял интонацию, с которой это было сказано.
хватало. Им всегда и всего было мало. Когда они осуществляли свою мечту или
достигали желанного покоя, жизнь ускользала от них с неуловимостью
фантома...
ссорились, вымещая друг на друге свое раздражение. Их неудовлетворенность
пагубно влияла на атмосферу в доме и вносила диссонанс в музыку парка. Зомби
предпочитал находиться в отдалении от них, проводя время в безмятежности и
наслаждаясь беззаботным существованием.