раскаленному железу, ибо результат был бы совершенно такой же. Итак,
работа была выполнена без всяких происшествий, и товары с "Ганзы"
разместили на складе в одной из обширных галерей Улья Нины.
до конца.
Хаккабут устроился на житье в том же коридоре, где были сложены его
товары. Надо признать, что он никого не стеснял. Его видели крайне редко.
Он спал возле своего добра и питался из своих запасов. Спиртовая лампа
служила ему для приготовления кушаний, более чем скромных. Обитатели Улья
Нины обращались к нему только в тех случаях, когда им надо было купить
что-нибудь, а он к ним, когда хотел что-нибудь продать. Несомненно одно -
мало-помалу все золото и серебро маленькой колонии перекочевало в ящик с
тройным запором, ключ от которого Исаак Хаккабут всегда держал при себе.
исполнится ровно год со дня встречи кометы с земным шаром, когда после
чудовищного толчка тридцать шесть обитателей Земли были разлучены со
своими ближними. Как бы то ни было, до сих пор ни один из них не погиб. В
этих новых климатических условиях здоровье галлийцев не оставляло желать
ничего лучшего. При неуклонном снижении температуры без всяких скачков и
колебаний и, можно добавить, при полном безветрии никто из колонистов даже
не простудился. Климат кометы оказался на редкость здоровым. Все вселяло
уверенность в том, что если расчеты профессора правильны и Галлия долетит
до Земли, то галлийцы вернутся туда все до единого.
наступлением галлийского календарного года и отмечал лишь начало второй
половины пути кометы, капитан Сервадак решил отпраздновать его с известной
торжественностью.
делам, - сказал он графу Тимашеву и лейтенанту Прокофьеву. - Им предстоит
вернуться на земной шар, и даже если этого не произойдет, необходимо
поддерживать в них привязанность к старому миру, почаще напоминая о нем.
Там, на Земле, будут праздновать Новый год, отпразднуем же его и мы здесь,
на комете. Общность мыслей и чувств вещь хорошая. Не надо забывать, что о
нас, вероятно, думают на Земле. С разных точек земного шара можно
наблюдать, как Галлия движется в пространстве, - если и не простым глазом,
то хотя бы с помощью зрительной трубы и телескопа. Научные интересы как бы
поддерживают нашу связь с земным шаром, и Галлия по-прежнему входит в
состав солнечного мира.
Несомненно, ученые астрономы крайне заинтересованы новой кометой.
Представляю себе, как отовсюду - из Парижа, Петербурга, Гринвича,
Кембриджа, Кейптауна, Мельбурна - на наш астероид направлены мощные
телескопы.
и я бы очень удивился, если бы газеты и журналы не сообщали читателям
обоих континентов обо всех перемещениях Галлии. Вспомним же о тех, кто
помнит о нас, и мысленно проведем вместе с ними ночь на 1 января земного
года.
заняты кометой, задевшей земной шар? Я уверен в этом так же, как и вы, но
думаю, что это вызвано не научным интересом и не чувством любопытства. Те
наблюдения, какими занимается наш астроном, несомненно произведены и на
Земле, притом с не меньшей точностью. Эфемериды Галлии уже давным-давно
определены и, конечно, вполне правильны. Элементы орбиты новой кометы
вычислены. Ее траектория в пространстве известна, известно и то, где и как
она должна вторично встретиться с Землей. В какой именно точке эклиптики,
в какую долю секунды, в каком месте комета вновь столкнется с Землей - все
это, без сомнения, вычислено с математической точностью. Неизбежность
столкновения - вот что должно главным образом занимать умы. Я иду дальше и
осмеливаюсь утверждать, что на Земле уже приняли меры предосторожности,
чтобы ослабить гибельные последствия нового толчка, - если, впрочем, это
вообще возможно.
логически. В страхе перед возвращением Галлии в точно предсказанный срок
люди, очевидно, забросили все земные дела. О Галлии думали, не столько
ожидая, сколько опасаясь ее приближения. Правда, и галлийцев, как ни
желали они этой встречи, не могла не тревожить мысль о последствиях нового
столкновения. И если, как предполагал лейтенант Прокофьев, на Земле были
приняты меры против грозящего бедствия, не следует ли принять их и на
Галлии? Это предстояло обсудить в свое время.
русские присоединились к французам и испанцам, хотя по их календарю эта
дата не соответствует новому году.
благочестием. Только Исаак в этот день казался еще нелюдимее, упорно
скрываясь в своем темном углу.
Необходимо было составить увлекательную программу, хотя развлечения на
Галлии и не отличались разнообразием. Итак, решили начать этот
торжественный день роскошным завтраком и закончить большой прогулкой по
льду в сторону острова Гурби. Обратно сговорились вернуться с наступлением
ночи, при свете факелов, изготовленных из того, что имелось на складе
"Ганзы".
себе Бен-Зуф, - а лучшего и желать нечего!"
тайные совещания между денщиком капитана Сервадака и поваром "Добрыни", и
в результате получилось искусное сочетание русской и французской кухни.
паштеты из дичи, купленные втридорога у Исаака Хаккабута, красовались уже
на огромном столе главного зала. Горячие блюда предстояло приготовить
утром следующего дня в печах, нагреваемых лавой.
торжественное празднество? Да, разумеется, его следовало пригласить.
Примет ли он приглашение? Более чем сомнительно.
лично подняться в обсерваторию, но Пальмирен Розет так нелюбезно встречал
незваных гостей, что предпочли послать ему пригласительный билет.
следующего содержания:
двадцать пятое июня, а завтра наступит первое июля, ибо на Галлии следует
вести счет согласно галлийскому календарю".
испанцы и маленькая Нина, представляющая Италию, уселись все вместе вокруг
большого стола, за роскошным завтраком; такого еще никогда не подавали на
комете Галлии. В обильных и сытных кушаньях Бен-Зуф и кок "Добрыни"
превзошли самих себя. Блюдо из куропаток с капустой, где капусту заменял
острый соус, настолько вкусный, что язык проглотишь и пальчики оближешь,
произвело эффект. Что касается вин, доставленных из запасов "Добрыни", то
они были превосходны. Французские и испанские вина распивали во славу
Франции и Испании, не забыли выпить и за Россию, по случаю нескольких
бутылок тминной водки, тоже поданных к столу.
родной сфероид, за "возвращение на Землю", раздались такие крики "ура",
что Пальмирен Розет не мог не слышать их с высоты своей обсерватории.
до наступления темноты. Солнце стояло в зените, бледное солнце, под
которым никогда бы не созрел виноград бордосских и бургундских вин,
выпитых с таким удовольствием; его диск разливал кругом тусклый свет и
совсем не грел.
которая должна была затянуться до ночи. Им предстояло выйти на жестокий
мороз, но при спокойной, безветренной погоде они переносили его без труда.
берегу каждый надел коньки, и все отправились в путь кто как хотел, одни
поодиночке, другие в компании. Граф Тимашев, капитан Сервадак и лейтенант
Прокофьев все время держались вместе. Негрете с испанцами рассыпались по
ледяным просторам, уносясь с невероятной быстротой чуть ли не до самого
горизонта. Они достигли большого искусства в катанье на коньках и
ревностно, с присущей им ловкостью предавались этому спорту.
подмышкой правой руки длинный шест, они умчались вереницей далеко вперед,
точно поезд по рельсам. Пабло с Ниной, рука об руку, с веселыми криками,
словно две птички, выпущенные на волю, скользили по льду с неподражаемой
грацией, то возвращаясь к капитану Сервадаку, то снова скрываясь вдали.
Эти юные существа олицетворяли собой всю радость, а может быть, и все
надежды галлийской земли.
неистощимым запасом веселых шуток, радуясь настоящему и нисколько не
заботясь о будущем.
дальше - дальше, за видимый горизонт Теплой Земли. Позади них постепенно
исчезали вдали гряды скал, обрывистый снежный берег, вершина вулкана в
шапке черного дыма. Порою они останавливались передохнуть, но только на
минуту, чтобы не замерзнуть. Затем снова пускались в путь, держа курс на
остров Гурби, хотя и не рассчитывали до него добраться, так как с
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Зыков Виталий
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Майер Стефани