искр. Кир-Кор оборонялся на пределе своих бойцовских возможностей, зомби
наседал всерьез, и огрызком палки невозможно было сдержать его натиск -
приходилось полагаться больше на защитные свойства железобетонной колонны,
нежели на фехтовальные навыки. И на скорость реакции. Помогало одно: Олуэн
почти не маневрировал - пер напролом, вкладывая в каждый удар всю силу
мышц, все свое умение, словно был уверен, что это финальный удар. Но,
когда с финалом не получалось, он, ничем не выдавая досады, с пугающе
искаженным недвижным лицом упрямо пытался снова и снова достать
коллекционным оружием горло обреченной на заклание жертвы. Кир-Кор,
сосредоточив внимание на увертках от смертоносного лезвия, никак не мог
выбрать момент, чтобы метнуться к соседней колонне, где торчал манекен с
зажатой в руке спасительной алебардой, - ни на мгновение нельзя было
терять из виду артурида и порхающий нож грозной нагаты. Ошибка в движении
на полсантиметра могла стоить жизни: дважды кончик ножа прошел в опасной
близости от подбородка.
пятился вокруг колонны, и вдруг что-то выпуклое неподатливо уперлось в
спину; миг замешательства. Расторопный зомби успел сделать шаг вперед и
послать нагату в горизонтальной плоскости срезающим махом. За колонной не
скроешься (Кир-Кор уже понял, что наткнулся спиной на щит принайтованного
к железобетону витязя) - значит, движение влево - смерть. Он нырнул вправо
- под налетающее сверкание бело-голубой стали, и лезвие со свистом
скользнуло по волосам - фью!.. Одновременно прозвучало - шурх!.. Огибая в
броске бронированный торс манекена, Кир-Кор увидел в воздухе полет
светлобородой головы молодого воина и кувыркание на полу шлема с
позолоченным шишаком.
встретить сталь сталью. Ударом ноги перебил древко. "Спасибо, Претичь, сын
Твердислава", - мысленно поблагодарил он обезглавленного бойца и клинком
отодвинул шлем к постаменту.
против меча. Звериный оскал угас на его бледном и будто окаменелом лице.
отшвырнул меч далеко в сторону. Произнес внятно, спокойно:
вспомнить.
И прежде чем обманутый его неспешным шагом Кир-Кор позволил себе понять
намерения зомбированного противника, Олуэн отобрал алебарду у генуэзца.
Очень напрасно... Плохая для тебя примета.
он мастер нагатно-алебардного боя".
кольчуге с нагрудными бляхами. На поясе - меч и шипастая булава, на голове
- островерхий шлем с металлическими полями вокруг околыша, в одной руке -
удлиненный книзу червленый щит, в другой - бердыш (по счастью, боевой
топор был насажен на металлическую рукоять). Бердыш Кир-Кор позаимствовал
без колебаний и вовремя увильнул за колонну - верхняя кромка щита под
ударом алебарды звучно треснула, и ужасная секира застряла в доске.
"Спасибо и тебе, Ратибор, сын Доброгнева".
светящейся колоннады, черных грифонов и бранного мусора), Кир-Кор
машинально оглаживал лезвие топора, зорко следил за приближением зомби.
Бердыш был серьезным оружием, нисколько не уступающим алебарде, и
спортивные навыки обращения с ним у Кир-Кора имелись. Но одно дело -
рубиться в спарринге с манекеном фехтовального тренажера, другое - с живым
человеком. С ни в чем не повинным и пока живым человеком...
предусмотрителен был Агафон!.."
крови.
бердыша. И зазвенела сталь, полетели искры.
межколонном пространстве цирхауза. Кир-Кор поскользнулся на каком-то
обломке, чуть не упал, секира со звенящим визгом врезалась рядом с коленом
в каменный пол, крошка разбитой мозаики брызнула в грудь. На этот раз
обошлось... Этнический родственник рубился мастерски, напористо, и было
совершенно ясно, что втиснутая в его зомбированный мозг программа владеет
им полностью.
брани стал манекен в экипировке рыцаря тевтонского ордена: отбитая
бердышом алебарда рикошетом скользнула к затылку рогатого плосковерхого
шлема и перерубила пластиковый найтов.
ужасающим грохотом, что бойцы на мгновение оцепенели. Со словами "Извини,
Герхард!" Кир-Кор перемахнул через накрытые белым плащом металлические
останки. Олуэн - следом, но зацепил край плаща штыком алебарды - плащ
развернулся, как белое знамя с черным крестом. Оценив ситуацию, Кир-Кор
отбросил бердыш и кинулся на магистра.
рукоять алебарды, а закованное в металл запястье зомби. Рука-протез
осталась на свободе... Удар снизу в челюсть бронированным кулаком был
совершенно неожиданным, мощным и точным.
увидел, что Олуэн целится из небольшого арбалета прямо ему в лицо с
близкого расстояния. Деваться некуда - палец магистра нажал на спусковой
крючок (было видно, как сходит с ложа короткая стальная стрела), и
единственный способ защиты - головой резко вправо, рука ладонью наружу.
Обжигающий удар в ладонь тяжелой, как охотничья пуля, стрелой - руку
отбросило к левой щеке, стрела отлетела куда-то в сторону рикошетом.
Другая ладонь сама (помимо сознания) отбила брошенный с прицелом в горло
кинжал. Зомби издал странный звук, похожий на всхрап, и неподвижная маска
звериного безучастия на его лице сменилась маской мрачного ожесточения. В
мгновение ока он снова схватил со стенда оружие - хвала Ампаре, не
арбалет.
длинными, острыми, как иглы дикобраза, стилетами. Память услужливо
подсказала: леворукие даги... кажется, так называют стилеты для фехтования
в паре с мечом или шпагой.
Кир-Кор явственно воспринимал мощную, как цунами, тошнотворную,
обволакивающую сознание волну мелодичного рева.
производителей эгрегора и слышал сквозь мелодический рев голоса детского
спора: пять реалетов, четыре. Теперь фактография спора понятна: на корт
возле палестры Олуэн высадился не один, и сейчас злосчастного артурида
посредством эгрегора держат в жестком ошейнике на пси-поводке, отсюда все
эти странности. Цирхауз - ловушка для двух простаков.
кассетника первый же попавшийся под руку меч, направил острие клинка
противнику в грудь. Зомби метнул в него стилет блестящей рукой, сорвал со
стенда меч с шаровидной гардой - Кир-Кор поймал дат в воздухе за рукоять.
быть, инстинктивно) задержал клинч в расчете на результаты своего дерзкого
силового давления. Если противник в таком положении уступает и начинает
пятиться, то каждый шаг назад легко может стать его последним шагом. Чтобы
не пятиться, Кир-Кор оттолкнул магистра ногой, освободился от клинча. И
лишь теперь обратил внимание на необычный цвет своего оружия - зеленоватый
с разводами, почти малахитовый. Окисел? Патина? Во всем остальном меч как
меч - в меру тяжел, удобен в руке и при других обстоятельствах мог бы,
пожалуй, доставить хозяину спортивное удовольствие.
Европы по фехтованию сражался мастерски, виртуозно, опасно: обманные
движения, серии внезапных выпадов, дубль-атаки - сразу мечом и кинжалом,
мощные эстакады; его закованная в латы правая рука с искусственной кистью
не знала усталости. Вдобавок он, подобно грагалам, был амбидекстром -
одинаково хорошо владел обеими руками, а это опасно вдвойне. И еще одна
неприятность: Олуэн иногда ошибался в глубоких контратакующих выпадах
после защиты - слишком спешил, рискованно раскрывался - и приходилось
контролировать сразу свою и чужую атаки, чтобы, случаем, не убить артурида
в момент редублемана и не подставиться самому. Надо, надо, очень надо
найти бескровный способ утихомирить зомби.
дзинь-дзань-дзинь! И не только клинки - аккомпанементом к лязгу и звону
оружия был проникающий сквозь пси-защитную "шубу" агрессивно-мелодический
рев-возбудитель: "Быстрее! Сильнее! Убей, убей!!!" Кир-Кор ощущал, что
"шуба" истончается и сдерживать далее мощный напор черного
пси-проникающего диктата становится все труднее; в голове шумит, кровь
закипает. Бедняга Олуэн совершенно осатанел, прет напропалую - успевай
отбиваться. План бескровного его обуздания никак не складывался главным
образом потому, что навязать борьбу без оружия среди оружейного изобилия
такому физически сильному и опытному бойцу, как артурид, заведомо
невозможно. Пробовать еще раз - самоубийственно. Как быть?..
воспламенял и раскалял желание покончить с противником одним ударом.
Кир-Кор, стараясь что-то противопоставить мучительно-жгучему наваждению,
просто взвинчивал темп боя. Олуэн уже не успевал грамотно защищаться и
Посняков Андрей
Акунин Борис
Березин Федор
Афанасьев Роман
Громыко Ольга