Сиятельного князя Хорта оке Та-мая не называют ни имени, ни свойств этого
предмета. Следовательно, Сиятельный князь с одной стороны полагает, что
мне не должно знать о нем ничего, а с другой - что вы прекрасно поймете
его намеки.
скромник, да? - подмигнул ему Лагха, продолжая давиться смехом. - Так знай
же, Лорм оке Цамма, что имя этому предмету - Овель исс Тамай, а сущностные
свойства его - деланая скромность, необузданная похоть и небесная красота.
идет о каком-то колдовском мече или древнем свитке с рецептом сожжения
глади вод и тверди небес) опомниться, опальный гнорр продолжал:
потому, что подвернулся очень редкий и удобный случай, который выпадает
раз в десятилетие. Преданные мне люди содержат ее в Пинна-рине, в тайнике.
Она цела и невредима, и эти слова вошли бы в уши Хорта оке Тамая
сладчайшим медом. Но знай также, Лорм оке Цамма, что цена, которую я
востребую с Сиятельного князя за ее шелковую кожу, будет очень и очень
высока. Первое - голова гнорра-самозванца. Второе - полное восстановление
моей должности и моих привилегий. И третье - рука и сердце Овель исс
Тамай. В обмен за это Сиятельный князь получит: первое - преданного слугу
князя и истины в моем лице на вечные времена; второе - мое согласие на его
княжеский титул или, иными словами, полное одобрение того гнусного
преступления над династией Саггоров, которое свершилось на днях по его
воле; и третье - тело прекрасной Овель исс Тамай.
Дома, но страшные и захватывающие события, которые творились в Варане,
обострили все его природные добродетели. Покрасневший было до корней волос
вместе с началом тирады Лагхи, Лорм довольно быстро успокоился, оценил
ситуацию и пришел в ровное расположение духа. Пауза, повисшая после слов
гнорра, была недолгой.
условиях вы согласны предоставить искомый предмет Сиятельному князю, и я
это выяснил. Я не имею полномочий принимать или оспаривать ваши условия,
от которых, как я прекрасно понимаю, вы не отступитесь ни на иглу. Мне
осталось неясным лишь названное вами "третье". Вы просите руку и сердце
прекрасной Овель исс Тамай, в то же время вы предлагаете Сиятельному князю
ее тело. Я не знаток изысканных иносказаний, к которым прибегают в
Пиннарине столичные господа для описания любовных отношений, и потому
хотел бы уяснить... .
подмигивая, Лагха. - Зачем тебе уяснять? Напишешь Сиятельному князю просто
"тело предмета" и, скажем, "руку и сердце предмета". Можешь не
сомневаться. Сиятельный князь - большой знаток "изысканных иносказаний",
он все поймет.
гиазир, - отводя глаза, пробормотал Лорм оке Цамма.
убьет его.
совершив над собой усилие, остался стоять, а не упал перед безумным
сероглазым монстром на колени и не взмолился о пощаде. Нет, он умрет стоя.
гарнизон Перевернутой Лилии, взмахнул мощными крыльями и отбыл на запад. В
запечатанном наглухо футляре "крылатый корабль Пел-нов" нес послание,
написанное Лагхой Коаларой за скудным завтраком, который напрочь
отказывался лезть в его пересохшую глотку. То и дело сглатывая комки,
которыми подкатывала к горлу отвратительная горькая изжога, Лагха Коалара
писал:
запоздалые поздравления со столь стремительным взлетом к княжескому
престолу, о котором еще совсем недавно вы не могли и помыслить..."
условий. Потом почерк его стал расползаться, и распущенные с особой и
оттого весьма угрожающей небрежностью мазки красной туши повествовали:
вам Флот Открытого Моря, я требую при поддержке морской пехоты убить
самозваного гнорра. В случае сопротивления разрешаю вам штурм
пиннаринского Свода Равновесия.
"Голубых Лососей" войдут в пин-наринскую гавань. Я буду на борту одного из
них и хочу видеть вас на пристани Отдельного морского отряда близ памятной
стелы "Голубого Лосося". С вами должны быть неоспоримые доказательства
смерти самозваного гнорра. Я со своей стороны обязуюсь привести вам
неоспоримые доказательства жизни Овель исс Тамай. Вслед за чем между нами
состоятся публичные дружеские переговоры и церемония полного взаимного
признания.
будет подвергнута мучительной смерти на ваших глазах. (Это, в общем-то,
было правдой, хотя Лагха Коалара где-то в глубине души опасался, что в
решительный момент ему не хватит духу подать своим людям роковой знак.)
сил, чтобы полностью уничтожить Пиннарин точно так же, как мною была
сокрушена цитадель смегов Хоц-Дзанг. (В этом гнорр лгал совершенно
бесстыдно; самое большее, что он мог устроить сейчас в военном отношении -
скромную кровавую баню в порту, исходом которой стала бы гибель и его
самого, и всех его людей.)
Лилии оскорбительные демонстрации, уничтожено по не зависящим от меня
причинам. Ваш полномочный посол Лорм оке Цамма казнен, чтобы у вас не
возникало сомнений в моей решимости отвечать на вероломство - жестокостью,
на кровопролитие - бойней, на зло - злом.
а Лагха Коалара, чувствуя полнейший упадок сил, с едва слышным стоном,
сочащимся сквозь его намертво сжатые зубы, катался по полу своих
апартаментов, пытаясь унять дикую боль, буравом входящую в недра его
мозга. Никогда ничего подобного с гнорром не случалось. И он впервые
чувствовал себя столь бессильным. О если бы Хорт оке Тамай видел его
сейчас! Как бы он смеялся над бескомпромиссными, лязгающими сталью
строками его ультимативного послания!
обрушил на пол свои небольшие, но немыслимо сильные кулаки.
пил с Сафом подогретое сухое вино и вполголоса обсуждал свое удивительное
положение. Мертвый для внешнего мира, он был вполне жив и весел.
скалясь, мотал головой Лорм оке Цамма. - Как врезали, шилолово отродье!
сравнительно вялые кулаки.
в кости три золотых (которых, впрочем, ему никто не собирался отдавать),
он, удовлетворенный и немного грустный, в одних штанах сидел у окна и
листал отобранный у младшего по чину трактат с аппетитным названием "О
правильных способах метания алустральского криса с пламевидньш клинком и о
неправильных способах того же вышеуказанного действия".
более что способ представился - по коридору, топоча и спотыкаясь, неслись
двое, явно из числа солдат гарнизона Перевернутой Лилии. Только они
способны бегать столь неуклюже. Они спешили наверх - туда, где
располагались спальные покои гнорра. Впрочем, клопов там было ничуть не
меньше, чем в остальных покоях.
того, что происходит что-то важное и интересное, хотя и не предназначенное
для всеобщих глаз и ушей. Иначе били бы тревогу. Альсим бросил взгляд на
Эгина, распустившего пьяные слюни по всей подушке, и на цыпочках подошел к
окну. Раздвинул занавеси. Пересчитал корабли на пристани. Их стало ровно
на один больше. По силуэту - фелюга смегов.
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий