казалось ему безнадежным; все трое прекрасно знали, что Шеа надеется
отнять у воров камни. Оставалось придумать, каким образом это возможно
совершить. Шеа был убежден, что умный Панамон Крил с интересом поиграет с
ним, хитро выяснит, каким именно образом он собирается вернуть себе камни,
а затем с улыбкой затянет у юноши на шее петлю.
безмолвного скального тролля, размышляя, что за личность скрывается под
этой невыразительной внешностью. Панамон говорил, что тролль был изгнан из
своего племени и стал спутником порывистого вора лишь потому, что тот
отнесся к нему по-дружески. Эта банальная история могла оказаться и
правдой, но что-то в поведении тролля заставляло юношу сомневаться, что
тот был лишившимся племени изгнанником. Тролль держался с нескрываемой
уверенностью, высоко держа голову и распрямив могучую спину. Он все время
молчал; очевидно, он и в самом деле был нем. Но в его глубоко посаженных
глазах светился разум, и Шеа подозревал, что Кельцет далеко не так прост,
как убеждал его товарищ. Шеа чувствовал, что Панамон Крил, подобно
Алланону, утаивает от него часть истины. Но в отличие от друида, хитрый
вор мог с самого начала лгать, и юноша понимал, что ни одному его слову не
следует верить. Он был уверен, что истинная история Кельцета пока ему
неизвестна, либо потому, что Панамон лгал, либо потому, что он просто не
знал ее. Также он был уверен, что вор в алой одежде, спасший его жизнь, а
в следующий миг укравший у него бесценные Эльфийские камни, был не просто
бандитом и бродягой.
кухонную утварь, Панамон объяснил Шеа, что они находятся поблизости от
ущелья Дженнисона, у самой северной границы холмистых земель. Преодолев
это ущелье, они пересекут лежащие на западе Стрелехеймские равнины и
достигнут границ Паранора. Там они и расстанутся, решительно заявил вор, и
Шеа сможет встретиться со своими друзьями или же отправиться в Крепость
Друидов, как ему будет угодно. Юноша понимающе кивнул, уловив в голосе
Панамона нотки нетерпения, зная, что вор постоянно ожидает от него попытки
вернуть себе камни. Однако он промолчал, стараясь не выдавать того, что
знает о расставленной ему ловушке, а вместо этого собрал свои вещи и
приготовился продолжать поход. Трое путников медленно пробирались между
подножий холмов в невысоким горам, виднеющимся впереди. Шеа был уверен,
что горы далеко слева от них - это лишь отрог неприступных Зубов Дракона,
но эти вершины, казалось, принадлежали совершенно иному хребту, а ущелье
Дженнисона, должно быть, лежало между этими двумя горными цепями. Земли
Севера были уже совсем близко, и пути назад не было.
похождениях. Как ни странно, о Кельцете он в этих рассказах упоминал
редко, что лишний раз подтверждало, что вор знал о скальном тролле меньше,
чем говорил. Шеа начинало казаться, что прошлое громадного тролля было для
его спутника такой же загадкой, как и для него самого. Если бы они и в
самом деле два года вместе вели воровскую жизнь, как утверждал Панамон, то
Кельцет обязан был бы фигурировать хотя бы в части его историй. Более
того, если вначале Шеа казалось, что тролль подобно верному псу всюду
следует за вором, то после более внимательного наблюдения он начал
подозревать, что тот путешествует с Панамоном по совершенно иной причине.
К этому выводу Шеа пришел, не столько слушая Панамона, сколько наблюдая за
поведением немого тролля. Шеа поражала его гордая осанка и независимое
поведение. Кельцет быстро и уверенно расправился с охотничьим отрядом
карликов, но теперь юноше уже начинало казаться, что он лишь совершил то,
что должен был совершить - а не с целью услужить своему спутнику или
завладеть камнями. Шеа трудно было предполагать, кем на самом деле
является Кельцет но он был уверен, что это не бездомный бродяга, не
изгнанник, к которому питало ненависть все его племя.
Местность упорно не желала становиться более ровной, а карабкаться по
крутым склонам холмов было тяжело и долго. Панамон Крил беспрестанно
болтал, смеялся и шутил, словно они с Шеа были старыми друзьями,
компаньонами в поисках приключений. Он рассказывал юноше о Четырех землях:
он побывал повсюду, видел населяющие мир народы, знал их образы жизни. Шеа
казалось, что о землях Запада вор предпочитает говорить только общие
слова, и он всерьез сомневался, что тому удалось многое узнать о народе
эльфов, но не подчеркивал этого обстоятельства, опасаясь разозлить
Панамона. Он терпеливо выслушивал истории о женщинах, с которыми Панамон
встречался в своих странствиях, включая известный рассказ о прекрасной
королевской дочери, которую он спас от смерти и полюбил, но разгневавшийся
отец, узнав об этом, тут же отправил ее в далекие земли. Юноша вздохнул с
преувеличенным сочувствием, в душе посмеиваясь над этой историей, а вор с
печальным лицом поклялся, что не перестал искать ее и по сей день. Шеа
выразил надежду, что Панамон все же найдет ее и она убедит его сменить
образ жизни. Тот резко взглянул на него, изучил его серьезное лицо и на
несколько мгновений замолк, словно задумался над подобной перспективой.
представляло собой проход между двумя смыкающимися горными кряжами,
широкий и легкодоступный путь, ведущий к бескрайним равнинам севера.
Огромный хребет, тянущийся с юга, был отрогом мрачных Зубов Дракона, а
северный кряж был незнаком Шеа. Он знал, что где-то к северу отсюда лежат
Чарнальские горы, где обитают громадные скальные тролли, и этот кряж
вполне мог быть их южным отрогом. Эти голые и относительно неисследованные
горы много веков оставались пустынными и дикими, и в них обитали лишь
племена злобных и воинственных троллей. Хотя скальные тролли считались
самыми крупными из всех, в землях Севера жило также несколько других видов
троллей. Шеа подумал, что если Кельцет действительно относится к скальным
троллям, то они, должно быть, намного более разумны, чем представляют себе
люди. Ему казалось несколько странным, что его соотечественники могут быть
так плохо осведомлены о расе, живущей в одном мире с ними. Даже в книгах,
которые он изучал в детстве, народ троллей назывался диким и
невежественным.
несколько ярдов один, внимательно вглядываясь в высокие скалистые склоны,
очевидно, подозревая засаду. После нескольких минут пристального изучения
местности он велел невозмутимому Кельцету убедиться, что ущелье в самом
деле безопасно для них. Громадный тролль быстро зашагал вперед и вскоре
скрылся среди пригорков и скал. Панамон предложил Шеа присесть и
подождать, усмехаясь своей непростительно самодовольной улыбкой, которая
говорила, что исключительно умный, по своему мнению, вор удачно принял все
меры предосторожности и избежит любых ловушек, которые расставили на его
пути друзья Шеа. Хотя он и обеспечивал себе безопасность, держа Шеа рядом
с собой, ибо тот сам по себе не представлял для него угрозы, все же он
подозревал, что друзья юноши могут оказаться настолько сильны, что при
первой возможности устроят ему неприятности. Ожидая, пока вернется его
спутник, словоохотливый грабитель принялся излагать очередную леденящую
кровь историю из его вольной воровской жизни. Шеа счел ее, как и все
остальные его истории, невероятной и безмерно преувеличенной. Кажется,
Панамон получал от своих рассказов больше удовольствия, чем самый
внимательный слушатель, словно каждая история была для него первой, а не
пятисотой. Шеа терпеливо выносил его болтовню, молчал и пытался придать
лицу заинтересованное выражение, думая в это время о предстоящих
испытаниях. Сейчас они, должно быть, уже приближаются к границам Паранора,
откуда ему придется путешествовать дальше уже в одиночку. Если он хочет
остаться живым в этих землях, то ему придется быстро отыскать своих
друзей. Повелитель Колдунов и его охотники будут безустанно искать его
следы, и если они доберутся до него прежде, чем он окажется под защитой
Алланона и отряда, то смерти ему не избежать. Конечно, возможно, что к
этому моменту его друзья уже проникли в Крепость друидов и захватили
бесценный Меч Шаннары. Возможно, они уже победили.
вперед. Они поспешили присоединиться к нему и пошли дальше втроем. В
ущелье Дженнисона было мало укрытий, где можно было бы устроить засаду, и
очевидно было, что здесь им ничего не угрожает. Ни за одной из
разбросанных там и тут груд валунов или за низким пригорком нельзя было
спрятаться больше чем одному-двум врагам. Ущелье оказалось длинным, и
путники преодолевали его почти час. Однако этот путь был легким и
приятным, и время пролетело быстро. Приближаясь к северному концу ущелья,
они увидели впереди бескрайние равнины, а за ними, на горизонте - еще один
горный кряж, тянущийся на запад. Путники покинули ущелье и зашагали по
ровной земле Стрелехейма, с трех сторон, словно подковой, охваченной
горами и лесами, и открытой лишь с запада. На равнинах росла редкая
бледно-зеленая чахлая трава, разрозненными пучками покрывающая сухую
твердую землю. Маленькие кустики, тонкие и пригнутые к земле, доходили Шеа
лишь до колена. Очевидно, даже весной эти равнины не тонули в зелени, и на
безлюдных просторах равнин близ Паранора редко встречались звери.
севернее границы леса и лежащих слева от них гор, чтобы обезопасить себя
от внезапного нападения, Шеа понял, что они приближаются к своей цели. Но
когда юноша спросил вора в алой одежде, как далеко им осталось до
Паранора, тот только хитро усмехнулся и заверил его, что они все время
приближаются к нему. Дальнейшие расспросы были бесполезны, и юноша
смирился со своим неведением относительно их местонахождения, и стал
ждать, когда Панамон решит, что может расстаться со своим неожиданным
спутником. Поэтому Шеа принялся разглядывать лежащие впереди равнины, чья
пустынная бескрайность восхищала и поражала юношу. Он оказался в
совершенно новом для себя мире, и несмотря на естественный страх за свою
жизнь, старался изучить его весь. Он все же отправился в ту сказочную
одиссею, которую они с Фликом давно мечтали совершить, и хотя теперь оба
они могли погибнуть, не выполнив свою миссию и не найдя Меч, он, несмотря
ни на что, хотя бы посмотрит на далекие земли.
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Махров Алексей