пять раз больше нашей. И только добравшись туда - только утянув армию
Фаула на юг, в места, подобные этому, - мы уже спасем многие подкаменья и
настволья в Центральных Равнинах. Для многих из вас это значит, что мы
спасем ваши семьи.
воинов. Затем сказал:
рассчитывает найти нас. Он и его Боевые Дозоры сражаются в аду, чтобы дать
нам эти еще пять дней. Если мы не достигнем Отступления до того, как они
сделают это, они все умрут.
купил нам три из необходимых пяти дней. Все вы видели шторм, прошедший
шесть дней назад. Вы знаете, что это было - атака на Боевой Дозор
хилтмарка. Это значит, что шесть дней назад он все еще сдерживал армию
Фаула в долине Мифиль. И вы знаете хилтмарка Кеана. Вы знаете, он не
позволит каким-то двум дням встать между нами и победой.
прибудем в Отступление вовремя, я не боюсь за исход.
он молча стоял под этой овацией с опущенной головой, допуская это только
потому, что мужество раздающихся вокруг бодрых выкриков, мужество его
армии поглотило его. Когда одобрение смолкло и Боевая Стража стала вновь
тихой, он сказал хрипло в безмолвии:
Сопровождаемые Руэлом, Террелом и восемью другими Стражами Крови, эти двое
поскакали галопом прочь от Боевой Стражи. Трой установил жесткий темп до
тех пор, пока его армия не скрылась из его взгляда за холмами позади них.
Затем он ослабил Мехрила до походки, которая покроет расстояние до
подкаменья Мифиль и Смотровой Кевина за три дня. С Морэмом рядом, он
легким галопом скакал к востоку через холмистость Южных Равнин.
они воодушевили меня.
что ты имел в виду. Они лояльны ко мне. Но если я когда-либо их брошу,
если я совершу какую-либо любую человеческую ошибку, они будут чувствовать
себя преданными. Я знаю. Я слишком понадеялся на их мужество, на их веру в
меня, в мои планы. Но если это приведет их в Роковое Отступление вовремя,
риск будет того стоить.
Когда я впервые понял твое намерение идти к Роковому Отступлению таким
темпом, мне показалось, что это невозможная задача.
Почему ты ждал до сего момента чтобы сказать что-либо о своих сомнениях?
все будет невозможно.
испытующий взгляд Лорда, он понял, что Морэм не стал бы поднимать такого
вопроса просто так. Принуждая себя расслабиться, он сказал:
выразить свое отношение к тому, что ты сделал. Я верю тебе. Я буду
следовать твоему руководству в этой войне при любых опасностях.
пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать глупую улыбку. Чтобы ответить на
доверие Морэма, он прошептал:
много таких обещаний он уже успел дать. Казалось, они увеличивались по
мере продвижения марша. Его речь перед Боевой Стражей была только первой в
серии таких утверждений. Сейчас он чувствовал себя так, словно дал свою
личную гарантию успеха практически всей Стране. Он загнал себя в угол - в
такое место, где поражение и измена становятся вещами равнозначными.
отдаваться в голове.
тогда Трой мог видеть, что это вызывает вполне определенное чувство. У
него было жестокое имя для этого чувства. Оно называлось т_р_у_с_о_с_т_ь_.
Он силился отогнать такие мысли прочь и обратить свое внимание на
Центральные Равнины.
пространства острой, жесткой травы, испещренные полосами серого орляка и
вереска, становящимися пурпурными осенью. Эта земля не была щедрой - Трою
говорили, что было всего лишь пять подкамений во всех Южных Равнинах, - но
ее нерасточительное здоровье было жизнестойким и сильным, как у коренастых
мускулистых людей, которые на ней жили. Что-то в ее строгости привлекало
его, как будто эта земля сама была предназначена для войны. Он ехал
спокойно, сохраняя медленный темп чтобы сберегать силу Мехрила для тяжелой
скачки от Смотровой Кевина до Рокового Отступления.
после восхода луны Лорд Морэм внезапно проснулся, вскрикнув так неистово,
что кровь Троя застыла. Трой ощупью пошел к нему через темноту, но он
ударил вомарка своим Посохом и начал палить свирепыми взрывами силы в
неуязвимые небеса, как будто они атаковали его. Безумие охватило его. Он
не останавливался до тех пор, пока Террел не поймал его руки, заорав ему в
лицо:
беспокойстве до тех пор, пока в конце концов он не услышал, как Морэма
выдохнул:
абсолютно устало.
на них. Сила предвидения покинула его молчаливо и с дрожью. Он едва смог
сдержать подрагивание губ для нескольких слов, которые он проговорил,
чтобы успокоить Троя.
пламя лагерного костра, Трой увидел пылающий жар тоски и угрозы в глазах
Морэма. Это успокоило его, вызвав с его стороны предложение поддержки и
утешения. Но ему пришлось все же оставить Лорда одного в его муках
пророческой боли.
наступил рассвет и зрение вернулось к нему, он понял, что Морэм
благополучно пережил кризис. Лихорадка в его взгляде сменилась тяжелым
проблеском подобия предостережения, что опасно пытаться противостоять ему,
проблеск, который напомнил Трою картину в Зале Даров, озаглавленную
"Победа Лорда Морэма". Лорд не стал давать никаких объяснений. Весь третий
день они продолжали свой путь в молчании.
Смотровой Кевина, хотя до подкаменья Мифиль оставалось все еще двадцать
две лиги. После напряжения ночи ему еще больше хотелось подняться скорее
на Смотровую и увидеть армию Лорда Фаула. Увидев это, он узнает судьбу
своего плана битвы. Но он не гнал ранихина на самой лучшей скорости,
поэтому долина была полна уже вечерних теней, когда он и Морэм достигли
реки Мифиль и последовали вдоль ее течения вверх, в Южную Гряду.
проблеск подкаменья Мифиль. С вершины тяжелого каменного моста над рекой
он посмотрел на юг, в сторону восточного берега, и в окружающем мраке
заметил группу каменных лачуг. Затем последнее проникновение его взгляда
поблекло, и скакать дальше в селение ему пришлось, доверившись ранихину.
подкаменья, Лорд Морэм спокойно заговорил с людьми, которые вышли
поприветствовать его. Вскоре к жителям подкаменья присоединилась группа из
пяти человек, неся с собой широкую чашу со светящимся гравием. Они
установили ее на подставку в центре круга, и теплое свечение и запах
свежей глины обильно окружили их. Этот свет позволил Трою слабо видеть.
были светловолосые, пожилые и величавые, но один мужчина был примерно
вдвое моложе. Его черные густые волосы были с серыми полосами, и поверх
своей коренастой, мощной фигуры он носил традиционную коричневую тунику
жителя подкаменья со странным узором из пересекающихся молний на плечах.
Он имел постоянное двойственное горькое выражение, будто что-то рано
сломалось в его жизни, обратив вкус всего его жизненного опыта в кислый.
Но несмотря на кислость его выражения и относительную молодость, его
спутники уступили ему. Он заговорил первым.
вомарк Хайл Трой. Чувствуйте себя в подкаменье Мифиль как дома. Я Триок,
сын Тулера, первый среди круга старейшин подкаменья Мифиль. Это не в наших
традициях - расспрашивать наших гостей прежде, чем гостеприимство развеет
усталость. Но это ужасные времена. Стража Крови оповестила нас о грозящей
войне. Что за нужда привела вас сюда?
Лорд Морэм. - Нам также делает честь то, что ты нас знаешь. Мы не
встречались.