я сын Леди, которой вы служите... Сказать что-либо подобное садовникам
было немыслимо, но он, возможно, сумеет передать это силой духа. Он
выпрямился и двинулся к центру своего существа, как делал это, готовясь
жонглировать перед взыскательной аудиторией, и улыбнулся такой теплой
улыбкой, от которой могли бы раскрыться почки на ветвях цветущих кустов.
Через минуту садовники подняли глаза от своей работы, увидели его улыбку и
продемонстрировали безошибочный ответ - реакцию удивления, растерянности
и... покорности. Он омыл их сияющей любовью.
мир Леди, и мы просим вас, во имя Божества, которому вы служите, помочь
нам на нашем пути; нужда наша велика, и мы устали от странствий.
без нашей помощи. Помогите нам, пока еще не стемнело. Мы просим только
показать нам дорогу, и Леди вознаградит вас за это.
на небо как бы прикидывая, не поздно ли. Наконец они хмуро встали,
отряхнули песок с колен и пошли к краю пляжа, в мелкий прибой, вокруг
острия большого пляжа и вниз к подножию утеса, где находилась вертикальная
тропа к небу.
Валентин подошел к ней.
удачи в вашем паломничестве.
отойти, но она удержала его:
Валентин. Что это значит?
два назад.
шутка, потому что я тоже Валентин. Счастливого плавания, Наморинта.
саней, установили их как нужно, и жестом пригласили путешественников.
Валентин сел в первые сани с Карабеллой, Делиамбером, Шанамиром и Коном.
Садовница вошла в будку, где, как видно, было управление санями. Сани тут
же приподнялись на воздушной подушке и поплыли. Начался страшный,
головокружительный подъем на белый утес.
Когда настанет время идти дальше, ваша дорога приведет вас на Террасу
Начала, затем на Террасу Зеркал, где вы встретились с собой. Если
увиденное удовлетворит вас и ваших гидов, вы пойдете внутрь Второго Утеса,
где вас ждет другая группа террас. Так вы дойдете до Террасы поклонения.
Затем если над вами будет милость Леди, вы получите вызов во Внутренний
Храм. Но я бы не советовал вам надеяться, что это случится скоро. Но те,
кто надеются достичь Леди, в конце концов, вероятно, доходят до нее.
это было просто жизненно необходимо. Однако он понимал, что имел в виду
служитель. В этом священном месте паломник ничего не требовал: он
подчинялся, он отказывался от требований, нужд и желаний, он уступал, если
желал покоя. Здесь не место для Короналя. Главное в жизни Короналя -
пользоваться властью, мудро, если способен к мудрости, но в любом случае
твердо. Главное в жизни пилигрима - подчинение. В этом противоречии
Валентин легко мог пропасть, но иного выбора не было.
вершине утеса служители встретили их без всякого удивления: видимо, они
знали, что к ним поднимаются внесезонные паломники. И теперь их,
выглядевших благочестиво и несколько глупо в мягкой бледной одежде
пилигримов, собрали в длинном низком здании из гладкого розового камня,
которое стояло у гребня утеса. Плиты из того же камня составляли большой
полукруг для прогулок, тянувшийся, видимо, на большое расстояние вдоль
кромки леса, венчавшего утес. Это была Терраса Оценки. Дальше шел лес.
Другие террасы располагались далеко за ним. В глубине, невидимый отсюда,
поднимался второй утес. Третий утес, насколько понял Валентин, был выше
второго и находился в сотнях миль где-то в глубине острова, и это была
священнейшая территория, где был Внутренний Храм и где жила Леди. Несмотря
на то, что Валентин прошел уже так много, казалось немыслимым, что он
когда-нибудь одолеет эти последние несколько сотен миль.
Валентин увидел темнеющее небо и широкую темную полосу моря. На гладкой
поверхности воды виднелось пятнышко. Валентин надеялся, что это идет домой
тримаран "Королева Родмента", а дальше вольванты видят свои бесконечные
сны и морские драконы плывут к Великому Океану, а еще дальше - Зимрол с
его городами, заповедниками и парками, фестивалями и миллиардами жителей.
Для него многое осталось позади, но теперь он должен смотреть вперед.
высокого худощавого, с молочно-белой кожей и лысой головой, неизвестного
пола. По росту и ширине плеч можно было предположить, что это мужчина, но
изящество лицевых костей, особенно хрупкий изгиб легкого выступа над
странными синими глазами создавали обратное впечатление. Талинот Изолд
объяснил все: ежедневную рутину молитв, работы и медитации, систему
толкования сна, устройство жилых помещений, диету, исключающую любые вина
и некоторые пряности и многое другое. Валентин пытался помнить все это, но
тут было так много правил, требований, обязанностей и обрядов, что они
перепутались в его уме, и через некоторое время он оставил усилия надеясь,
что ежедневная практика вобьет в него все правила.
искрящегося каменного бассейна, где они вымылись прежде чем одеть данную
им одежду, и где должны были мыться дважды в день, пока находятся на этой
террасе, и в обеденный зал. Здесь им подали простую еду из супа и рыбы,
безвкусную и малопривлекательную даже для зверски голодных паломников.
Обслуживали их новички вроде них, но в светло-зеленой одежде. Большой зал
был занят лишь частично - час обеда уже почти прошел, как объяснил Талинот
Изолд. Валентин оглядел других паломников. Они были разных рас, может,
лишь около половины человеческого корня, но были много вруонов, гейрогов,
скандаров, несколько лименов, были и хьорты, а в дальнем конце маленькая
группа су-сухирисов. Сеть Леди охватывала все расы Маджипура - кроме
одной.
участвуют в наших ритуалах. Они живут сами по себе, словно они одни на
Маджипуре.
предположил Валентин.
стенного шкафа в напоминающей муравейник квартире. Постель, раковина,
место для одежды и ничего больше. Лизамон сердито оглядела свою комнату.
Похоже, что я промахнулась, став пилигримом, Валентин.
на Острове.
Карабеллы. Свет тут же потускнел. Он лег на койку и неожиданно заметил,
что засыпает, хотя было еще рано. Сознание покинуло его, и он увидел Леди,
явную бесспорную Леди Острова.
цветок за ухом, оливковую кожу, но сейчас образ был резче, детальнее. Он
разглядывал мелкие морщины в уголках глаз, крошечные зеленые камни в
серьгах, узкую серебряную полоску над бровями. Во сне он протягивал к ней
руки и говорил: - "Мать, я здесь, позови меня к себе!" Она улыбнулась ему,
но не ответила.
инструментом она отщипывала цветочные бутоны, чтобы оставшиеся цвели лучше
и сильнее. Он стоял рядом и ждал, когда она обернется к нему, но ее работы
по ощипыванию все продолжались. Наконец она сказала, не глядя на него:
"Нужно быть очень внимательным к своему делу, чтобы хорошо его выполнить"
- "Мать, я твой сын Валентин!" - "Видишь, на каждой ветке пять бутонов.
Оставь их, и они все раскроются, но я уберу два здесь, один здесь, один
тут, и цветение будет великолепным".
воздух, а громадные желтые лепестки вытянулись, как тарелки, открыв черные
тычинки и пестик. Леди слегка коснулась их, и в воздух разлетелась
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий