подземным переходом, устланным пестрым линолеумом, потом по темным
туннелям, потом вверх и вниз по галереям, мимо лабораторий и складов.
Итак, вот она, эта знаменитая истина, за которой он охотился неустанно, -
он поймал ее наконец или она поймала его. Теперь эта истина его разрушала
- разрушала то, что от него осталось. Он рыдал про себя. Он шел привычным
широким шагом, поджидая на поворотах сопровождавшую его сестру. В
застоявшемся воздухе, напоенном запахами нательного белья, болезни и
лекарств. Он чувствовал, что рассыпается на части: какие-то разнородные
куски в его организме плавятся, растекаются, вспыхивая болью. Элии не
стало - у него опять отняли, отобрали еще одно существо. Порвалась еще
одна нить, связывавшая его с жизнью. Он начал задыхаться. Серая медсестра
догнала его. Еще несколько сотен шагов подземными лабиринтами, пахнущими
серой, первичным бульоном, плесенью и брожением клеток. Сестра взяла шляпу
из рук Сэммлера и сказала: "Это здесь". Над дверью была табличка "P.M.".
Анджела подпишет нужные бумаги. А она, без сомнения, подпишет. Пусть они
выяснят, что же было не в порядке. А потом кремация.
простыню, прикрывавшую темное лицо. Ноздри, темные складки возле рта,
набухшие бледные веки закрытых глаз, лысая голова с покатым лбом,
испещренным размеренной вязью морщин. На губах застыло смешанное выражение
покорности и горькой обиды.
затем он добавил так же про себя: "Не забудь, о Господи, душу Элии
Гранера, который от всего сердца и со всем усердием, ему данным, и даже в
самых невыносимых ситуациях, и даже когда задыхался, и даже когда смерть
явилась за ним, и даже чересчур услужливо (да простится мне это), готов
был делать то, что от него требовалось. Этот человек в лучших своих
проявлениях был гораздо добрее, чем я мог бы когда-нибудь быть. Он
сознавал свой долг и выполнил его, выполнил - несмотря на всю неразбериху
и унизительное шутовство этой жизни, через которую каждому приходится
пройти, - действительно выполнил условия своего контракта. Условия,
которые каждый человек знает в глубине души. Как я знаю свои. Как знают
все. Потому что это и есть истина, о Господи, - что мы знаем, знаем,
знаем".
Флинт Эрик
Лукин Евгений
Маркелов Олег
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия