поверхностью воды. Несмотря на страшный испуг, он успел заметить, что
взволнованная, как будто кипящая вода образовала теперь небольшую полынью,
окруженную со всех сторон отвесными ледяными стенами высотой в несколько
десятков метров.
необычайно встревоженные, но целые и невредимые. Один лишь Скворешня охал и
кряхтел, потирая без видимой пользы для себя свои металлические бедра и
бока.
линии соединения обоих айсбергов. Держите все время связь с подлодкой и о
замеченном доносите.
шва. Удар при сближении айсбергов был, очевидно, гигантской силы. Линия их
соединения была исковеркана глубокими ямами и выдавленным кверху льдом.
Северный и южный концы полыньи сошлись неправильно, с выступами. Но, в
общем, льдины сомкнулись полностью, совершенно слитно, не оставив между
собой ни единого, даже самого ничтожного просвета. Выслушивая эти донесения,
капитан время от времени озабоченно произносил:
застал там, кроме капитана и старшего лейтенанта, также Шелавина и зоолога.
Лица у всех были крайне озабочены.
-- Возможно, что льдина надолго останется теперь в этом положении. Мороз
скует ее соединившиеся половины, попутный ветер, если он удержится, будет
действовать на них, как огромной силы пресс, который еще больше закрепит
работу мороза.
льдину. Ведь слабое ее место -- внутренняя полынья -- все-таки остается.
Шелавин. -- Не забывайте, что мы находимся в области непрерывных западных
ветров, обходящих в этих широтах весь земной шар над свободными
пространствами Мирового океана. Именно они, эти западные ветры, и создают
здесь великое непрерывное кольцо западного дрейфового течения.
заперты, словно в ловушке,-- мы еще осуждены на полную пассивность, между
тем как и ветер и течение будут относить нас на ост, в южную область
Атлантического океана.
лейтенант,-- то тот же шторм, продолжающий и теперь свирепствовать, может ее
опять разбить.
Но когда это будет? Сколько нам придется ждать? Между тем плавание подлодки
на исходе, а план научных работ в Тихом океане довольно значительный. Мы не
можем, мы не должны непроизводительно терять время. Каждый день нам дорог.
шторма может окончиться совсем не так, как нам хочется: шторм может пригнать
льдину к неподвижному ледяному полю, и там она примерзнет уже надолго...
Может случиться и так, что по пути мы сядем на мель и тоже надолго. Нет,
капитан прав: ждать нельзя!
молчания капитан сказал:
поверхностью льдины и выясните все, что нужно, чтобы иметь ясное
представление об окружающих нас условиях. Через два часа я созову совещание
всего командного состава, и тогда мы примем окончательное решение.
семьдесят пять метров в длину с веста на ост, а ширина в том месте, где
находится подлодка,-- триста шестьдесят восемь метров с зюйда на норд.
Ширина ледяной перемычки, отделяющей внутреннюю полынью от открытого моря,
равняется на норде девяноста двум метрам, на зюйде -- семидесяти шести.
Температура воды в полынье -- на границе замерзания: один и восемь десятых
градуса ниже нуля. Можно думать, что она скоро покроется льдом. Температура
наружного воздуха -- тридцать два градуса ниже нуля. Судя по высоте и длине
волн в открытом море, шторм десятибалльный, идет с веста; льдина крепкая, ее
части уже примерзли одна к другой.
дней выжидать результатов действия шторма, держать корпус подлодки "на
пару", согревая воду в полынье, чтобы не допустить ее замерзания и насколько
возможно ослабить этим смерзание частей льдины; кроме того, по предложению
старшего акустика Чижова, пустить в ход на полную мощность обе
ультразвуковые пушки, кормовую и носовую, действуя лучами по линии шва,
разрыхляя ими в этих местах лед и ослабляя его сопротивление шторму.
продолжался, не только не утихая, но даже усиливаясь. По поверхности океана
катились огромные волны, достигавшие порой двенадцати метров высоты, и, как
гигантские тараны, били по айсбергу. Их громовые удары, оглушительный грохот
и рев были ясно слышны даже в полынье под водой.
лед по линии соединения обеих частей айсберга.
подлодке.
лабораторию с головной болью. Работа не клеилась. Что-то непонятное,
какое-то неосознанное беспокойство уже два дня неотступно донимало его. Это
началось с вечера в честь Скворешни. Нет-нет, и вспыхнет перед Цоем злобный
взгляд черных, глубоко запавших глаз, испуг и бледность детского лица...
Какое злопамятство! Из-за мешка... Совсем по поговорке Скворешни: "Велыкий
до неба, а дурный, як треба". Мешок! Притронулись к его мешку!.. Экое
неуважение!.. Какая обида!.."
серьезного человека!
Вырвал со злобой и ненавистью..."
время глубоководных экскурсий? Зачем он там нужен? Да ведь он не выдержит
чудовищного давления воды... Однако выдержал... Значит, это не простой
комнатный ящичек для запасных частей... А может быть, он действительно был
сплющен? Павлик об этом не говорил. Надо спросить у него. Это очень, очень
важно..."
у переборки и что-то записывал в толстую тетрадь. Увидев Цоя, он смутился и
закрыл тетрадь.
приступить к разговору. Павлик в смущении заерзал на стуле:
А у меня голова разболелась от этого шума. Работать не могу... Вот и брожу
по подлодке, бездельничаю... А ты что записываешь? Дневник ведешь, что ли?
Это ты хорошо придумал, очень хорошо! И обиды свои тоже записываешь? --
добродушно усмехнулся Цой. -- И про ящичек Федора Михайловича?
забыть. Ребятам буду читать, когда приеду и поступлю в школу. Только ты,
Цой, никому не говори, пожалуйста.
Виктору Абрамовичу не говорю. Я всегда пишу, когда он на вахте. Ты первый
узнал об этом. И ты мне обещал об этом... и ты мне обещал никому не
говорить... Правда? Ты никому не скажешь?
И перед приходом подлодки во Владивосток должен будешь показать ему свой
дневник. Разве тебе неизвестно это правило? Оно обязательно для всех,
участвующих в плавании.
это нужно капитану?
секретного: и то, как она устроена и как вооружена. Представь себе, что ты
подробно опишешь что-нибудь из этих секретов в своем дневнике. Ты можешь
потерять свою тетрадь или ее украдут у тебя, и какими-нибудь путями она
попадет в руки врага... Ты же знаешь, что враг всегда и всюду следит за
нами, за всем, что делается в нашей стране: за нашими вооруженными силами,
за нашей армией и флотом, за заводами и фабриками, которые выделывают для
них оружие и боевое снаряжение. Враги всегда мечтают, как бы напасть на нашу
страну, уничтожить наших защитников -- армию и флот, отнять наши земли,
фабрики и заводы, посадить нам на шею капиталистов и помещиков, чтобы весь
советский народ работал на них, чтобы опять вернулись в нашу прекрасную
страну нищета, безработица, голод, холод, унижение, рабство... Надо всегда
помнить об этом, Павлик. Надо всегда помнить, что мы окружены врагами.
по тесной каюте, возбужденно размахивая руками. Его глаза горели, всегда
приглаженные волосы растрепались. Павлик сидел тихо, внимательно слушая.
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Березин Федор
Грабб Джеф
Рыбаков Вячеслав
Шилова Юлия