отборных дивизий. Из демонстрантов некоторые немного струхнули и поневоле
замедлили шаг. Но Аглая, прервав предыдущую песню, сама запела:
ей, подхватив тоже скрипуче:
лицом к лицу и, топчась на месте, продолжили пение.
ударяя правой ногой в булыжник.
сохраняйте строй. Не выходите из строя.
заслона, и Аглая оказалась прямо перед милиционером, парнем лет двадцати
деревенского вида, с маленькими раскосыми глазками на круглом лице.
Демонстранты продолжали исполнять свою песню, и Аглая пела, глядя
милиционеру прямо в лицо. Он взирал на нее удивленно и не мигая. Аглая
перевела взгляд на других милиционеров, те тоже стояли твердо, но
переглядывались между собой и усмехались. Аглая испытывала полное раздвоение
чувств. С одной стороны - это были вроде бы наши советские, российские
ребята, с которыми она пошла бы в атаку на ненавистного врага, с другой
стороны - они-то как раз и были ненавистным врагом, готовым по приказу
сражаться с ней.
щита. Он хотел что-то сказать, но Глухов не дал ему этой возможности,
продолжая петь, и только когда песня кончилась, обратил свое внимание на
подошедшего:
передать, что на этом месте ваше движение заканчивается. Сообщите это вашим
людям, и пусть расходятся.
договоренность.
транспорта. И я этот приказ выполню.
венки...
препираться, но ваше шествие закончено. Если вы не исполните, что вам
говорят, против вас будет применена сила.
знаешь, с кем ты разговариваешь? А как ты передо мной стоишь? Ты стоишь
перед генералом. Смирно!
распоряжение правительства Москвы, и вы для меня не генерал, а лицо,
нарушающее общественный порядок.
Подонок! Да я Берлин брал! Я за тебя кровь проливал! Я с тебя погоны сорву!
провокации не поддаемся.
стали выбираться от греха подальше наружу, а другие, наоборот, продвинулись
вперед. Глухов попробовал успокоить толпу и, размахивая над головой руками,
стал выкрикивать:
колонне!
плевать в него и выкрикивать:
Разве мы не русские люди? Мы потомки Ленина, Сталина, Минина и Пожарского!
Вперед на Кремль! Вперед на Кремль!
людей с вытаращенными глазами. Они стали вопить хором:
ни на что не реагировал и по-прежнему, не мигая, смотрел на Аглаю.
какое время это все происходит, закричала:
знамени, как пику, с нешуточным намерением проткнуть насквозь стоявшего
перед ним полковника, сделал соответствующий выпад. Полковник увернулся, а
генерал, не рассчитавши движений, упал и задергался на земле.
но его никто уже не слушал. Демонстранты, превратившись в неуправляемую
толпу, нападали на омоновцев, толкая их в грудь, но те ловко прикрывались
щитами. Аглая перехватила портрет Сталина в левую руку, а правой стала
толкать своего омоновца. Тот лениво оттолкнулся щитом. Аглая рассердилась
еще больше и, перегнувшись через щит, ударила его портретом по каске. Каске
ничего не сделалось, а портрет развалился. Рамка треснула, и бумага
порвалась. Это привело Аглаю в еще большую ярость, и она, наклонив голову,
как бычок, кинулась на омоновца в намерении его забодать, но тот опять
подставил щит, и она врезалась в него непокрытой головой, как в бетонную
стену.
восьмидесятилетней старухи удар был слишком силен. Ей не было больно, но
почему-то захотелось сесть, и она опустилась на мокрый асфальт. Вокруг нее
продолжались толкотня, визг, крики, кто-то стонал и ругался матом. Над ней
склонялись незнакомые лица, молодые, красивые, мокрые, она смеялась, ее
спросили, чему смеется, и кто-то за нее ответил, что это она в горячке.
парусиновом лежаке. За столом сидела женщина в белом халате и в очках и
что-то писала. Рядом другая в белом халате, стоя, говорила по телефону на
незнакомом ей языке:
Кьянти - шестьдесят баксов... О'кей! Скинь на пейджер. Или факсани. Имэйла
пока нет, поменяли провайдера...
невозмутимый Митя.
было сотрясение мозга. Еще немного полежите, а потом отправим вас домой.
Глава 12
щемило сердце. Она полезла в сумку за валидолом и наткнулась на книжку.
Вытащила, прочла название "Лесоповал" и только сейчас вспомнила, где ее
купила. Чтобы скоротать время и отвлечься, попробовала почитать.
прочла она первую фразу и задумалась. На заданный вопрос она могла ответить
утвердительно. В тридцать пятом году по призыву партии она три месяца
работала на лесозаготовках и там кое-чего нагляделась. Там работали враги
народа, интеллигенты, которые до того ничего тяжелее карандаша в руках не
держали и поэтому страдали очень сильно от морозов и непосильной для них
работы. Примерно как в этой книге. Аглая пробовала читать этот роман
когда-то раньше, но, насколько ей помнилось, начало было немного другим. То
есть, была эта же ханты-мансийская тайга, мороз, снег, зэки, конвоиры и
рухнувшая сосна. Но под сосной, как Аглае помнилось, оказался какой-то
большевик по имени Алексей, а здесь - отец Алексий, пострадавший за веру
священник. Задавленный сосной, он прохрипел подбежавшему к нему рассказчику:
"Читайте святое Евангелие. Почитайте Господа нашего Иисуса Христа. Идите и
проповедуйте слово Божье. И вам воздас...".
проехала станцию.
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Суворов Виктор
Никитин Юрий