даже нравится ехать вместе с начальством, что он хоть попутешествует, будто
чин какой, на мягком сиденье, а то всю жизнь на конях да на попуткых машинах
до города мотался, и надоела ему такая жизнь.
вступал. Кирька вертел баранку, штурмуя дорожные хляби, и что-то угрожающе
выстанывал сквозь стиснутые зубы. Травмы никакой ему Парасковьин-овощевод не
нанес -- спасла Кирьку кучерявая шапка. Однако в голове гудело, наплывал на
левый Кирькин глаз синяк, а главное -- облило его "Даром осени", и по всей
машине плыл запах сена, свеклой пареной пахло и еще вроде бы назьмом,
сгоревшим на грядах, наносило. Сомневался в напитке Кирька -- как бы не
скоробилась от него кожаная куртка, не вылез бы волос на шапке.
примчаться в райцентр, высадить уполномочен- ного, а потом завернуть за
угол, напинать Парасковьина- овощевода, не глядя на то, что он крестный, и,
насладившись местью, сдать его в милицию, паразита такого.
Упав рылом на переднее сиденье, он вдохновенно доказывал уполномоченному,
какой он есть трудовой человек, почему и имеет полное право выпить.
Уполномоченный долго крепился, но не вытерпел, обернулся и сказал
Парасковьину- овощеводу:
фулиган! Я на фронте ранетый, медаль у меня "За оборону Севастополя" лежит в
ящике. -- Парасковьин-овощевод попытался вспомнить о себе еще что-нибудь
положительное и вспомнил: -- Мне грамота за огурцы дадена!..
тебе еще одну грамоту. До-олгую, аж рублей на тридцать с прицепом...
растерзать Кирьку, но руки у него были связаны и весь он был спеленат
вожжами, как ребенок. От резких усилий он свалился с сиденья на пол машины.
Возился, пытаясь влезть обратно. -- Кот колхозный! Ты что с Шуркой с моей
сделал? Ты хто такой? Почему девок пикорчишь безвозмездно?
-- Я свои печати-штампеля не ставлю тама. Не докажешь!..
разобъясню им все как есть буквально-досконально!
так, что забрякала голова Парасковьина- овощевода об пол. Он еще покричал
маленько, погрозил, а потом курить попросил. Уполномоченный достал папиросу
"Беломорканал", прижег ее и сунул Парасковьину-овощеводу в рот. Тот умилился
поступком уполномоченного, сказал, чтобы на него не обижались, и покурив,
уснул на полу между сиденьями.
суеты. Он четыре дня скреб тротуары возле райисполкома и долбил помойку, что
ледяным айсбергом плыла по вытаявшему пустырю сзади столовой и начинала
вонять. В труде он проявил прилежание, режима не нарушал и освобожден был
досрочно по настоянию председателя колхоза, потому как Шура скрылась из села
и овощное дело в ковыринской бригаде начало приходить в запустение и упадок.
Председатель же сам и штраф выплатил в счет будущих заработков
Парасковьина-овощевода.
помылся, сменил одежонку и скрылся в теплицу от жены, которая то и дело
налетала на него с ухватом и срамила так, что уж никакого терпения больше не
хватало.
показывался, ссылаясь на занятость да большой объем работы. Дел у него в
весеннюю пору и всегда-то было много, а тут еще и помощника не стало --
убежала Шурка из села от стыда и позора, от грозной матери спряталась.
Парасковьин неделю-другую. Село Ковырино устало обсуждать поступок овощевода
и дочери его, нагулявшей "брюхо другое". Началась пахота в огородах, и пашни
к севу приспевали, а давно известно, что делу -- время, потехе -- час.
буйства и отчуждения жены своей Парасковьи, овощевод Парасковьин купил в
сельпо конверт с фестивальным цветочком и послал письмо дочери в заречное
село, где жила Шуркина бабушка, то есть его, Парасковьина-овощевода, мать,
-- дальше нее, как рассудил отец, Шурке с ее характером и сноровкой не уйти.
Парасковьин. -- Дорогая дочь Александра! Пишет тебе родной твой отец, Данила
Евсеич Замаракин, да еще мать твоя, Парасковья Архиповна Замаракина, как
есть ты у нас одна дочь и писать больше некому нам, горемышным, то вертайся
домой. Мать плачет об тебе, и я тоже скоро заплачу, а мне нельзя, как есть я
фронтовик бывший и медаль имею "За оборону Севастополя", да и работы шибко
много. Об ребенке не думай, прокормим как-нибудь. Еще из рук ничего не
выпадает, и ноги ходят. А какая баба чево вякнет, так наплевай. Нонче не
старое время. Нонче мать-одиночка конституцией окружона и которым даже
деньги дают за это. Так что не сумлевайся в себе и нас не бросай. Мы скоро
уже старые сделаемся и трудицца не сможем, а кто нас доглядит и докормит,
как не родная дочь. Низко кланяюся мамаше Аксинье Ивановне, а еще поклон
передай куму Замятину и его супруге Евдокии Федоровне.
твои Данила Евсеич и мать Парасковья Архиповна, которая уже все окошки
проглядела и глаза выплакала".
поставили, а потом уж со штемпелем оно обратно в село Ковырино попало,
потому что здесь ходил паром на ту сторону Валавурихи, точнее, должен был
ходить, но его не наладили, оттого что лед не весь прошел по реке.
затопила низинные покосы и лес по берегу, после добралась до огородов и
бань.
нервничал, таскаясь с сумкой по берегу, говорил, что служба его не может
ждать, когда вода спадет.
полмесяца со дня отправления благополучно достигло заречного села. Шура,
теперь уже молодая мама, вся уревелась, читая письмо, да тут же и домой
стала собираться. Укутала ребеночка в тряпицы и старенький полушалок,
поклонилась бабушке. Та перекрестила ее, узелок с гостинцами наладила, -- и
отправилась Шура на переправу.
гусей в корзинах наволокли и всякого разного грузу натащили столько, что
низко сел паром и, как пошел он по реке, захлестывать его стало, трос до
звона натянулся. На середине реки паром застрял, огрузать начал. Все люди
бросились к тросу, чтобы помочь руками скорее паром двигать. Паром
скособочился, покатилась телега, ударила в ноги лошадь, та рванулась на
людей, сшибла кого-то, падая. Поднялись крики, забились гуси в корзинах и
тоже заорали. Паром качнулся, медленно на ребро стал крениться и, оборвав
трос, медленно перевернулся.
к себе ребеночка и, зажмурившись, бросилась в воду. Остальных накрыло
паромом, побило телегой и мешками.
но не могли разнять -- так крепко она притиснула к себе ребенка. Но в
полушалке закхекало, зачихало, и Шура, услышав живые звуки, тут же потеряла
память.
Парасковья, потом появился отец и, суетясь по берегу, бледными губами
твердил:
происшествия, и грустно посмотрел в мутные воды Валавурихи, где болтались
концы оборванного троса, панически орал, плавая по реке, вырвавшийся
каким-то чудом из корзины единственный гусь, вдали, выброшенный на обмысок,
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Куликов Роман
Журавлев Владимир