суждено достигнуть, так и задумчивый взгляд мистера Дэчери обращается к
этому маяку и сквозь него еще куда-то дальше.
понять, на что ему понадобился этот, казалось бы, совсем излишний по его
привычкам предмет туалета. Затем он снова выходит. Соборные часы показывают
половину одиннадцатого. Он неспешно идет по монастырским владеньям, все
время оглядываясь, как будто в этот колдовской час, когда мистера Дердлса
загоняют домой камнями, он надеется встретить где-нибудь дьяволенка,
которому поручены заботы о почтенном каменщик.
мишени для обстрела, он развлекается тем, что побивает камнями умерших
сквозь ограду кладбища, находя в том особо пикантное удовольствие, так как,
во-первых, место их упокоения считается священным, а во-вторых, высокие
надгробья в лунном свете похожи отчасти на самих мертвецов, вставших из
могил и пустившихся в свои ночные странствия, - и бесенок может тешить себя
сладкой надеждой, что, попадая камнями, причиняет им боль.
только не говори никому, - добавляет чертенок, - что меня так зовут. Им ведь
непременно имя подай. А я ни в каких именах не признаюсь. В тюрьме вот тоже,
как в книгу записывать, так сейчас спрашивают - как твое имя? А я говорю -
сами догадайтесь! И когда спрашивают - какой ты веры, я тоже говорю - сами
догадайтесь!
даже при самой разработанной статистике.
поспать никак не удается, все время будят. Один глаз засыпает, а другой уже
моргает, вот что это значит - Моргун. Но я и в этом не признаюсь. Надо им
меня как-нибудь звать, пусть зовут Депутат, а больше из меня ничего не
вытянешь!
познакомились? И с тех пор тебе еще не раз перепадало от меня по шесть
пенсов, а, Депутат?
хватал?
заработать еще шесть пенсов? У вас сегодня новая постоялка прибавилась, я с
ней недавно разговаривал, - старуха с кашлем.
Дэчери, и, загнув голову набок и страшно закатив глаза, делает вид, что
курит трубку. - Опивом курит.
дельцов, взаимно достойных доверия, сделка считается состоявшейся.
завтра идти хочет? В собо-о-о-ор! - Он восторженно растягивает это слово,
хлопает себя по ляжке и сгибается чуть не до земли в припадке визгливого
смеха.
меня, говорит, мне надо утречком хорошенько помыться, красоту на себя
навести, хочу, говорит, прогуляться в собо-о-ор! - Смехотворность этой затеи
приводит его в неистовый восторг; он исступленно топает ногами; и под конец,
не зная, как еще выразить свои чувства, пускается в медленный торжественный
пляс, думая, вероятно, что изображает настоятеля.
задумчиво, словно еще что-то прикидывая и взвешивая в уме. и на том их
свидание кончается. Вернувшись в свое причудливое жилье, мистер Дэчери долго
сидит за ужином, рассеянно поглощая хлеб с сыром, салат и эль,
приготовленный для него стараниями миссис Топ; да и кончив ужинать, он еще
долго сидит за столом. Наконец он встает, подходит к буфету в углу и,
отворив дверцу, разглядывает несколько неровных меловых черточек на ее
внутренней стороне.
старинных трактирах. Никому не понятно, кроме того, кто ведет запись, но все
тут, как на ладони, и в свое время будет предъявлено должнику. Гм! Пока еще
очень маленький счет. Совсем маленький!
останавливается с занесенной рукой.
большую. Так, средней величины. - Он проводит короткую черту. - Это,
пожалуй, все, на что я имею право. - И, захлопнув дверцу буфета, он
отправляется спать.
облеклись в невиданную красоту; густые завесы плюща сверкают на солнце,
мягкий ветер колышет пышную листву деревьев. Золотое отблески от
колеблющихся ветвей, пенье птиц, благоуханье садов, полей и рощ, - вернее,
единого огромного, сада, каким становится наш возделанный остров в разгаре
лета, - проникают в собор, побеждают его тлетворные запахи и проповедуют
Воскресенье и Жизнь. Холодные каменные могильные плиты, положенные здесь
столетья назад, стали теплыми; солнечные блики залетают в самые сумрачные
мраморные уголки и трепещут там, словно крылья.
распахивает двери собора. Приходит миссис Топ со своей свитой вооруженных
метелками эльфов. Приходит в положенное время органист и с ним мальчики, его
подручные, которые тотчас поднимают страшную возню на хорах, заглядывают
вниз из-под красных занавесок, хлопками сгоняют пыль с нотных тетрадей и
смахивают ее с клапанов и педалей. Со всех сторон словно по сигналу
слетаются к соборной башне грачи; им, должно быть, нравится та раскачка,
которую сообщает их гнездам колокольный звон и звуки органа, и они отлично
знают, когда можно ожидать этого удовольствия. Стекаются - лениво и в малом
числе - прихожане, главным образом из Уголка младшего каноника и прочих
домиков в ограде собора. Появляется мистер Криспаркл, очень свежий и бодрый,
и его братья-священнослужители, далеко не столь свежие и не столь бодрые.
Спешат в ризницу певчие (они вечно спешат и лишь в последний момент
натягивают свои ночные рубашки, как дети, увиливающие от постели); их
вереницу возглавляет Джон Джаспер. Последним приходит мистер Дэчери; он
располагается на пустующей церковной скамье - они почти все пустуют и все к
его услугам, на выбор, - и оглядывается по сторонам, высматривая Ее
Королевское Высочество принцессу Курилку.
Наконец мистер Дэчери обнаруживает ее в темном уголке. Она прячется за
колонной, надежно укрывшись от взглядов регента, но сама смотрит на него с
неотступным вниманием. А он, не подозревая о ее присутствии, поет,
разливается. И в минуту его наивысшего музыкального пыла она вдруг злобно
смеется и даже - мистер Дэчери ясно это видел! - грозит ему кулаком.
вот опять! Тощая и уродливая, как одна из тех фантастических фигур, что
вырезаны на кронштейнах алтарных сидений, злобная, как сам Отец 3ла,
жесткая, как бронзовый орел *, держащий на крыльях священные книги (и отнюдь
не почерпнувший из них христианской кротости, если судить по свирепым
атрибутам, коими его снабдил скульптор), она сидит, сцепив на груди худые
руки; потом вдруг вздевает их вверх и обоими кулаками грозит руководителю
хора.
Депутат, сумевший обмануть бдительность мистера Топа с помощью хитрых
уловок, на которые он такой искусник; он заглядывает украдкой сквозь решетку
и застывает в изумлении, перебегая глазами с той, кто грозит, на того, кому
она угрожает.
Мистер Дэчери задерживается на паперти; и когда певчие, сбросив свои ночные
рубашки с такой же поспешностью, с какой час назад их надевали, выбегают,
толкаясь, из ризницы и рассеиваются по аллеям, он подходит к своей новой
знакомке.
взятые.
и опрятно поданный завтрак. Но прежде чем сесть к столу, он отворяет угловой
буфет, достает с полки кусочек мела и проводит толстую длинную черту - от
самого верха дверцы до самого низа; а затем с аппетитом принимается за еду
ПРИЛОЖЕНИЕ
ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ
Панов Вадим
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Березин Федор
Посняков Андрей
Суворов Виктор