погрузился в мрачное уныние. Вся эта история вызвала в нем сильнейшее
отвращение. Больше всего его мучило сознание, что его преследуют, как
вора. Он начал понимать, сколь несправедливо так называемое общественное
мнение, которое видит только одну сторону вопроса и судит о длительной
трагедии подчас по какому-нибудь отдельно взятому эпизоду. Все газеты
отметили только одно: что он захватил чужие деньги. Но почему и как - уже
не играло для них никакой роли. Их нисколько не интересовало, какие
осложнения в жизни привели человека к подобному шагу. И теперь его
обвиняли, так и не поняв, что побудило его так поступить.
деньги. Да, он напишет Фицджеральду и Мою, объяснит им все и телеграфом
перешлет деньги. Возможно, что они простят его. Быть может, они даже
предложат ему вернуться. Кстати, будет оправданно и его заявление сыщику,
будто он уже написал своим бывшим хозяевам. А затем он покинет этот город.
проблемы. Ему хотелось написать хозяевам о своих отношениях с женой, но на
это он не мог решиться. И в конце концов он написал лишь, что, выпив в
компании друзей и случайно найдя сейф открытым, вынул оттуда деньги, а
потом нечаянно захлопнул дверцу. Теперь он очень сожалеет о своем поступке
и о том, что причинил мистерам Фицджеральду и Мою столько беспокойства. Он
постарается возместить нанесенный ущерб, вернув деньги, то есть большую
часть того, что он взял. Остальную сумму он вернет при первой же
возможности.
исполнению прежних обязанностей, если мистеры Фицджеральд и Мой найдут это
возможным.
о том, в каком смятении пребывал этот человек. Он даже забыл, как
мучительно было бы для него вернуться в бар, если бы владельцы и пошли на
это. Он забыл, что отсек от себя прошлое, словно ударом меча. Если бы даже
ему каким-то образом и удалось восстановить связь с этим прошлым, на месте
разреза навсегда остался бы заметный рубец.
о Керри, то о нужде в деньгах. Сейчас он просто не способен был трезво
рассуждать. Все же он отправил письмо, отложив посылку денег до получения
ответа.
что Керри с ним. Среди дня выглянуло солнце, его золотые лучи залили
комнату. За открытыми окнами чирикали воробьи, слышались смех и пение.
Герствуд не мог оторвать глаз от Керри. Она казалась ему единственным
светлым лучом среди всех его бедствий. О, если бы только она любила его!
Только бы она хоть раз обняла его и стала опять такой нежной и радостной,
какой он видел ее в маленьком парке в Чикаго! Как он был бы счастлив! Это
вознаградило бы его за все пережитое! Тогда он знал бы, что не все еще
потеряно. Ему не было бы тогда никакого дела до всего остального...
останешься ли ты со мной?
искреннее сочувствие, как только она увидела выражение его лица. Это была
любовь, горячая, страстная любовь, еще более возросшая от всевозможных
затруднений и тревог. И Керри невольно улыбнулась ему.
мне больше горя? Я буду предан тебе. Мы поедем в Нью-Йорк и наймем там
уютную квартирку. Я снова займусь делом, и мы будем счастливы. Ты хочешь
быть моей?
человеку, но его близость и само стечение обстоятельств пробудили в ней
некоторое подобие чувства. Ей было искренне жаль Герствуда, - и это была
жалость, которую породило недавнее восхищение этим человеком. Настоящей
любви к нему она никогда не питала. Она сама убедилась бы в этом, если бы
пожелала хорошенько разобраться в своих чувствах. Но то, что она
испытывала сейчас под влиянием его сильной страсти, все же разрушило
преграду между ними.
новую жизнь. С сегодняшнего дня моя фамилия Мердок.
сегодня же достану разрешение.
поступок Герствуда чрезвычайно удивил его и что он искренне скорбит о
случившемся. Если Герствуд вернет деньги, они не станут затевать против
него дела, так как отнюдь не питают к нему каких-либо враждебных чувств.
Но что касается его возвращения на прежнее место, то они еще окончательно
не решили этого вопроса, так как трудно сказать, какие последствия это
может иметь для бара. Они еще подумают и сообщат ему позднее, возможно,
даже очень скоро...
Владельцы бара хотят вернуть свои деньги, по возможности избегая огласки.
В ответе мистера Моя Герствуд прочел свой приговор.
бара, девять с половиной тысяч долларов, оставив себе тысячу триста.
Герствуд телеграфом известил об этом своих бывших хозяев, вручил
явившемуся в тот же день доверенному лицу деньги и, получив от него
расписку, предложил Керри укладываться. Сначала он был несколько угнетен
новым оборотом дела, но постепенно оправился. Его и теперь еще не покидал
страх перед возможностью ареста и выдачи американским властям. Поэтому,
как это ни трудно было, Герствуд постарался уехать незаметно. Он
распорядился отправить сундук Керри на вокзал и там сдал его в багаж на
Нью-Йорк. Никто, по-видимому, не обращал на него никакого внимания, но
все-таки он покинул отель глубокой ночью. Герствуд волновался, ему
казалось, что на первой же станции по ту сторону границы или на вокзале в
Нью-Йорке его встретят представители закона и арестуют.
краже, ни о его страхах, радовалась тому, что едет в Нью-Йорк. И утром,
приближаясь к гигантскому городу, она залюбовалась зелеными холмами,
окаймляющими широкую долину Гудзона. Она была очарована красотой
местности, по которой мчался поезд, следуя изгибам реки. Она уже слыхала о
Гудзоне и об огромном Нью-Йорке и теперь наслаждалась развертывавшейся
перед нею чудесной панорамой.
Герствуд, сильно нервничая, сообщил своей спутнице, что они находятся на
окраине города. Знакомая с чикагскими вокзалами, Керри ожидала увидеть
длинные ряды вагонов и гигантское переплетение рельсовых путей, но здесь
ничего подобного не было. Вместо этого она увидела большие суда на реке -
предвестники близости океана. Дальше показалась обыкновенная улица с
пятиэтажными кирпичными домами, и затем поезд вошел в туннель.
нескольких минут пребывания в мраке и в дыму снова вылетел на свет.
взвинчены до предела. Он постоял вместе с Керри у дверей и вышел из
вагона. Никто не подошел к нему, но, направляясь к выходу на улицу, он все
же боязливо озирался по сторонам. Он был настолько взволнован, что совсем
забыл про Керри, которая отстала от него и дивилась рассеянности своего
спутника.
успокоился. Они вышли на улицу - никто, кроме кэбменов, и не думал
заговаривать с ним.
обернулся к ней.
сказала она.
Герствуд.
его ответа.
Впервые за многие годы в голове его мелькнула мысль, что теперь нужно быть
более расчетливым даже в мелких расходах. И мысль эта была весьма
неприятна.
денег на отели. Он сказал об этом Керри, и та вполне согласилась с ним.
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Каргалов Вадим
Березин Федор
Прозоров Александр
Шилова Юлия