пять сотен.
королева Франции! о гордая и отважная женщина! Парижские простолюдинки ни в
чем не уступят мужчинам; быть может, настанет день, когда они заставят вас
признать за ними силу поистине дьявольскую.
войнах?! Нет? В таком случае я расскажу вам об этом, и вы убедитесь, что при
определенных обстоятельствах одна женщина стоит двух солдат.
пулями они призывали мужчин взяться за оружие, грозили кулаками вашим
закованным в броню швейцарцам, выкрикивали проклятья над убитыми, поднимая и
зовя в бой живых? Видели ли вы, как они варят смолу, катят пушки, одаривают
храбрых воинов патронами, а робких - патронами с поцелуем в придачу? Знаете
ли вы, что по подъемному мосту, ведущему в Бастилию, прошло столько же
женщин, сколько мужчин? Знаете ли вы, что, пока мы с вами ведем беседу, они
орудуют кирками, разрушая стены Бастилии? О, государыня, примите в расчет
парижских женщин, примите в расчет их, а заодно и детей, которые отливают
пули, точат сабли, бросают булыжники с седьмого этажа; примите их в расчет,
ибо пуля, отлитая ребенком, убьет вашего лучшего генерала, сабля, наточенная
им, подкосит ваших лучших лошадей, а камень, брошенный им с высоты, разобьет
головы вашим драгунам и гвардейцам. Примите в расчет и стариков, сударыня,
ибо если они уже не в силах поднять шпагу, они в силах послужить щитом своим
сыновьям. В штурме Бастилии, государыня, участвовали и старики; знаете ли
вы, что делали эти старики, которых вы не принимаете в расчет? Они
становились впереди юношей и те целились во врага из-за их спин, так что
пули ваших швейцарцев впивались в тела бессильных стариков, служивших
крепостной стеной мужчинам в расцвете лет. Примите стариков в расчет, ибо
это они вот уже три сотни лет передают из рода в род рассказы о насилии,
которому подвергались их матери, о полях, потравленных во время барской
охоты, о бедствиях их сословия, страждущего под пятой феодалов, и,
наслушавшись этих рассказов, сыновья хватают топоры, дубины, ружья, все, что
есть под рукой, и отправляются убивать, заряженные стариковскими
проклятиями, как пушка заряжена порохом и ядрами. В этот час в Париже все -
мужчины, женщины, старики, дети - славят свободу, избавление от гнета.
Примите в расчет всех, кто кричит, государыня, а их в Париже восемьсот тысяч
душ.
ли?
на месте армии Ксеркса - ваши пятьдесят тысяч солдат.
меня в клочья, лишь бы мне не слышать подобных речей от человека из рода де
Шарни, моего слуги!
видит в этом свой долг, ибо в жилах этого де Шарни нет ни капли крови,
которая не была бы достойна его предков и не принадлежала бы вам.
погибнет.
даже не сможем начать сражение, мы растворимся в ночи, как филистимляне или
амаликитяне. Идти на Париж! Да знаете ли вы, что в тот час, когда мы войдем
в Париж, дома обрушатся на нас, словно волны Красного моря на фараона; имя
ваше будет проклято французами, а дети зарезаны, как волчата.
молю вас.
гибнут королевы, улыбаясь и прощая тем, кто отнимает у них жизнь. Ах, если
бы у вас было пять сотен тысяч таких слуг, как я! Тогда я сказал бы вам:
"Уедем нынче же ночью, и завтра вы воцаритесь в Тюильри, завтра вы
возвратите себе трон!"
в победе?
ваша армия, даже если она победит в Париже, не сумеет совладать с Лионом,
Руаном, Лиллем, Страсбургом, Нантом и сотней других ощетинившихся городов.
Будем мужественны, государыня, спрячем шпагу в ножны!
пыталась вдохнуть мужество в их сердца! - воскликнула королева.
двинемся на Париж. Вам стоит сказать одно-единственное слово.
сильнее, чем если бы он проявил строптивость; в отчаянии, не в силах
совладать с собственным надменным нравом, она бросилась на софу.
королеву печальными глазами, в которых светилась неизъяснимая любовь.
улыбнуться.
имеет такой низкий чин?
права командовать, оттого, наконец, что если вашему величеству было угодно
снизойти до меня, носящего имя де Шарни, и почтить меня своей дружбой, это
отнюдь не означает, что мои родственники должны делать карьеру в ущерб
множеству отважных молодых людей, куда более достойных, нежели мои братья.
вашему величеству не только жизнь, но и состояние.
величавую покровительницу, произносил эти слова, а королева внимала ему,
потрясенная его предупредительностью и бескорыстием, из соседней комнаты
донесся стон, заставивший их обоих вздрогнуть.
она слышала наш разговор?
своем присутствии.
двигаясь с места.
Глава 29
ТРОЕ
подсказывало ей, что рядом кто-то есть, Ухватившись за нежданную опору, она
встала.
все качалось и плыло у нее перед глазами, словно в полусне.
духовной.
полубреду, не узнавая поддерживающего ее человека, Андре вскрикнула и резко
оттолкнула его.
которой подобало утешить, ободрить страдалицу, отвернулась от нее.
королеве, чопорно и безучастно стоявшей в стороне, сказал:
Госпожа да Шарни не склонна к обморокам, и сегодня я впервые вижу ее без
чувств.
слышала весь разговор.
вашего величества позволения отвезти ее домой. Там о ней позаботятся.
а изумленный граф опустил жену на софу. Дверь открылась, вошел слуга.
ее были закрыты, казалось, она вновь погрузилась в беспамятство.