требующее руководства военного гения высшего полета. Но королю не хотелось
ее отпускать. Перемирие не распространялось на всю Францию; оставались еще
французские укрепления, которые надо было охранять и защищать; она ему еще
понадобится. Как видите, ла Тремуйль хотел держать ее под рукой только для
того, чтобы все время мешать и вредить ей.
объясняли, не говорили - почему. То был глас господний, и она ставила его
выше распоряжении короля. Жанна решила остаться. Но это повергло ла Тремуйля
в ужас: Жанна была слишком грозной силой, чтобы предоставить ее самой себе;
несомненно, она расстроила бы все его планы. Он хитростью убедил короля
прибегнуть к принуждению. Жанне пришлось покориться, поскольку она была
ранена и беспомощна. На Великом процессе она заявила, что ее унесли насильно
и что, если бы она не была ранена, этого никогда бы не случилось. Ах,
могучий дух был у этой хрупкой девушки, - такой дух, который мог бы
совладать со всякими земными силами и одолеть их! Мы так никогда и не
узнаем, почему эти загадочные "голоса" велели ей оставаться. Одно только нам
известно: если бы ее послушались, то история Франции была бы не такой, как
она теперь изложена в учебниках. Да, в этом мы твердо уверены.
повернула к Луаре, но уже без музыки. Да, в глаза бросалась именно эта
подробность. Двигалась похоронная процессия - да-да, только так можно было
это назвать. Унылое, бесконечное шествие, - ни веселого возгласа, ни шутки;
на всем пути сочувствующие провожали войска со слезами, враги - со
злорадством и насмешками. Наконец, мы добрались до Жьена, откуда меньше чем
три месяца тому назад начался наш торжественный поход на Реймс с
развернутыми знаменами, с музыкой и барабанным боем; наши лица сияли от
радости по случаю победы при Патэ, и толпы народа громко приветствовали нас
и еще больше воодушевляли. Теперь же барабанил дождь по крышам, день стоял
пасмурный, небо - низкое и скорбное, зрителей было мало; мы не слыхали
приветствий, нас встречали молча и провожали слезами.
свернула знамена, сложила свое оружие, - посрамление Франции было завершено.
Ла Тремуйль носил венец победителя; Жанна д'Арк - непобедимая- была
побеждена.
Глава XLI
кулаке и попирала пятой Столетнюю войну, а король заставил ее разжать пальцы
и убрать ногу.
и его советом; двор короля - веселый, нарядный, танцующий и флиртующий,
забавляющийся соколиной охотой, серенадами и сплетнями - то и дело
перекочевывал из города в город, из замка в замок; такая жизнь могла
нравиться нам, членам личного штаба Жанны, но никак не ей. Она лишь
созерцала ее, но не жила этой жизнью. Король искренне старался сделать ее
счастливой и постоянно оказывал ей любезное внимание и проявлял заботу. Все
остальные должны были соблюдать тягостные правила придворного этикета, одна
только Жанна пользовалась привилегией и была свободна от этих цепей. Она раз
в день являлась на поклон к королю, чтобы сказать ему пару приятных слов,
ничего другого от нее и не требовалось. И, вполне естественно, она невольно
сделалась отшельницей и все остальное время дня проводила в своих покоях
наедине со своими думами, посвящая свой досуг составлению планов новых
военных кампаний, которым отныне уже никогда не суждено было осуществиться.
Мысленно она передвигала войска с одного пункта в другой, точно учитывая
покрываемые расстояния и характер местности; рассчитывала время для каждой
из группировок на сближение - в такой-то день, в такой-то час, в таком-то
месте - для предстоящей битвы. Это была ее единственная игра, ее
единственная утеха и спасение от тоски и вынужденного бездействия. Она
играла в эту игру часами, как иные играют в шахматы; в ней она забывалась и
тем самым находила отдых для ума и отраду для уязвленного сердца.
была из тех, которые страдают безмолвно. И все же она походила на орлицу,
посаженную в клетку, тоскующую по чистому воздуху, по горным вершинам и
дикой прелести бури.
готовыми на любое дело, какое подвернется. Несколько раз, когда тягостное
заточение становилось для Жанны невыносимым, ей позволяли отнести душу:
набрать конный отряд и совершить набег на противника. Такие набеги освежали
ее и немного поднимали настроение.
Сен-Пьер-ле-Мутье, она, возглавляя атаку, отходила и снова повторяла
нападение с нарастающей энергией и воодушевлением до тех пор, пока наконец
град ядер не стал таким густым, что старый д'Олон, который был ранен,
протрубил сигнал к отступлению (король под страхом смерти приказал ему
наблюдать, чтобы с Жанной ничего не случилось); он предполагал, что все
бросились за ним, но, обернувшись и посмотрев назад, увидел, что мы
по-прежнему рвались вперед; тогда и он помчался за нами и стал убеждать
Жанну повернуть обратно, говоря, что безумно с ее стороны бросаться в
львиную пасть с горсткой людей. В ее глазах заиграл веселый огонек, и,
обратясь к д'Олону, она воскликнула:
отступлю ни на шаг, пока не займу этого пункта. Трубите сигнал к атаке!
д'Олон подумал, что Жанна слишком увлеклась; вероятно, она хотела сказать,
что чувствует в своем сердце такую уверенность, как если бы она управляла
пятидесятитысячным войском. На первый взгляд это кажется фантастичным, по в
сущности вернее и не скажешь.
атаку на окопавшихся бургундцев и в последней атаке одержали победу; главной
добычей в этой схватке был Франке из Арраса, известный мародер и разбойник,
наводивший ужас на всю округу. Подобные стычки продолжались и впредь, пока,
наконец, где-то на исходе мая 1430 года, мы не очутились под Компьеном, и
Жанна решила пойти на помощь этому городу, осажденному герцогом Бургундским.
посторонней помощи; наш добрый Карлик посадил меня на свою лошадь, я
держался за его плечи и чувствовал себя в безопасности. Мы выступили в
полночь, под теплым дождем, и ехали медленно и осторожно в мертвой
тишине-нам надо было незаметно проскользнуть через неприятельские линии.
Лишь один раз нас окликнули, но мы не отвечали; затаив дыхание, мы
продолжали настойчиво пробираться вперед, не встречая препятствий. В три или
в половине четвертого мы достигли Компьена, как раз тогда, когда на востоке
занимался тусклый рассвет.
комендантом города, план совместной ночной вылазки против неприятеля,
расположившегося тремя отрядами по ту сторону реки Уазы, на открытой
равнине. На нашем берегу одни из городских ворот сообщались с мостом.
Противоположный конец моста, на том берегу, прикрывался укреплением,
называемым "бульваром"; этот "бульвар" занимал господствующее положение над
насыпной дорогой, проходившей прямо перед ним по равнине на деревню Марги;
отряд бургундцев занимал эту деревню, а другой их отряд располагался в
Клеруа, примерно в двух милях выше насыпной дороги; населенный пункт
Венетта, в полутора милях ниже этой дороги, удерживался англичанами. Как
видите, расположение противника имело вид лука и стрелы: дорога - стрела,
"бульвар" - ее оперение, Марги - на зубце, Венетта - на одном конце лука,
Клеруа - на другом. План Жанны состоял в том, чтобы идти прямо по дороге на
Марги, овладеть деревней с ходу, потом круто повернуть на Клеруа направо,
захватить таким же образом и этот лагерь, затем перегруппировать силы и быть
готовой к горячей схватке, потому что за Клеруа стоял резерв герцога
Бургундского. Помощник коменданта Флави с лучинками и пушкарями с "бульвара"
должен был сдерживать английские войска и прикрывать левый фланг, чтобы они
не подошли снизу, не перекрыли дорогу и не отрезали Жанне путь к отступлению
в том случае, если бы ей это понадобилось. Кроме того, флотилия крытых лодок
должна была стоять неподалеку от "бульвара" в качестве вспомогательного
средства на случай вынужденного отхода.
отряда в шестьсот всадников в свой последний поход.
вскарабкаться на стену, и оттуда я видел многое из того, что вскоре
произошло; остальное мне рассказали значительно позже два наших рыцаря и
другие очевидцы. Жанна переправилась по мосту, пересекла "бульвар" и
поскакала по извилистой насыпной дороге, сопровождаемая по пятам своими
всадниками. На ней поверх лат была надета блестящая парчовая епанча, и я
наблюдал, как она развевается и сверкает, словно языки серебристого пламени.
мы увидели англичан, двигавшихся быстро и в образцовом порядке, поблескивая
на солнце оружием.
отброшена. Тогда мы заметили другое подразделение бургундцев, выходившее из
Клеруа. Жанна перегруппировала свой отряд и снова пошла в атаку, но была
вторично отброшена. На две атаки ушло немало времени, а время ценилось здесь
дорого. Из Венетты англичане уже приближались к дороге, но из укреплений у
"бульвара" по ним открыли огонь, и они были остановлены. Жанна подбадривала
своих солдат вдохновенными словами и опять повела их в атаку в образцовом
порядке. На этот раз она заняла Марги под крики "ура!". А потом она сразу же
круто повернула направо, на равнину, и ударила по неприятелю, как раз
подоспевшему в направлении Клеруа. Началось трудное дело: обе стороны
яростно дрались и поочередно то продвигались вперед, то теснили назад друг
Василенко Иван
Русанов Владислав
Андреев Николай
Плотников Александр
Рыбаков Вячеслав
Апраксина Татьяна