где-то в Пентагоне.
сегодняшний вечер пару ребят с крепкими ногами для выполнения моих
поручений.
вас ничуть не поразило?
говорят, что у нас такого не может случиться, и я сам отношусь к таким
людям. Но вдруг я понял, что ошибаюсь. При известных обстоятельствах это
может случиться везде. И - только не ссылайтесь на меня в сенате - со
второй мировой войны военные в нашей стране играют чрезмерно большую роль.
- Он широко и доверчиво улыбнулся. - Надо было мне понять это раньше. Ведь
я тоже один из них.
точка зрения. Действительно, такой широкой милитаризации страны на
протяжении столь долгого времени у нас никогда раньше не было. Но ваша
мысль все еще меня поражает, Барни.
объяснит вам сегодня вечером.
покои для гостей. Он позвонил на кухню, велел принести генералу обед и
сказал ему, что он может отдыхать до половины восьмого.
Таунсенд.
бумаги. - Сегодня истекает срок для вашего решения по законопроекту о
социальном страховании.
себя вернуться к повседневным делам.
он, потом, словно оживившись, спросил Эстер: - А как насчет бюджетного
управления?
общем одобрить проект, хотя и считает некоторые вопросы спорными.
бумаги. - Эти вопросы бюджетное управление может подработать с Томом и его
сотрудниками. - Он подписал проект, Эстер собрала бумаги и удалилась.
предложил Лимен.
устроил в подвальном этаже еще президент Рузвельт. Кларк фыркал, как кит,
плавал под водой и демонстрировал, как он выражался, "лименовский кроль" -
делая лишь легкие взмахи руками на поверхности и с силой отталкиваясь
ногами под водой. Президент размеренно и спокойно плыл брассом. Они
остановились перевести дух, зацепившись руками за трубу, подающую воду.
соседней комнате. Мне может понадобиться помощь.
ПЯТНИЦА, ВОСЕМЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА
ящиком с сигарами, так, чтобы не было видно оттуда, где будет сидеть
генерал Скотт, лежал листок бумаги, на котором мелким четким почерком
Криса Тодда было записано двадцать пронумерованных пунктов. В кармане
пиджака Лимена покоился серебряный портсигар. Внутри него лежали два
листка бумаги. В ящике письменного стола, ближнем к стене, лежала
налоговая декларация Миллисент Сеньер. На этом настоял Тодд, несмотря на
категорический отказ президента даже упоминать о ней.
бил фонтан, медленно замирало уличное движение. Улицы деловой части города
притихли в предвечерних сумерках. По газону вприпрыжку носился Триммер,
изгнанный на этот вечер из кабинета.
напряжения. Плечи и шею стянуло, и стоять казалось ему лучше, чем сидеть.
Хотя он немного поел за обедом и выпил два стакана молока, в желудке стоял
какой-то ком. Вот за оградой Белого дома показался черный лимузин. Он
подъехал к юго-западному входу, остановился, пока часовой открывал ворота,
и покатил дальше по дороге. Лимен быстро отошел от окна, взял с
журнального столика книгу и уселся в кресло. Надо по крайней мере принять
непринужденную позу, когда явится посетитель. Снова в решительную минуту
он остался, как всегда, один. Впрочем, так и должно быть.
Рутковский и полковник Кейси уехали в автомобиле, снабженном
радиотелефоном. Им предстояло ждать на стоянке у Пентагона, пока Эстер
Таунсенд не сообщит, что генерал Скотт прибыл в Белый дом. После этого они
должны были пройти в центральный пункт управления комитета начальников
штабов.
сказав ни президенту, ни другим, он собрал в своем министерстве,
расположенном через дорогу, напротив Белого дома, агентов бюро по борьбе с
наркотиками и отдела налогов на алкогольные напитки - обе организации
находились в ведении министра финансов. Свыше тридцати агентов, срочно
вызванных начальниками по приказу Тодда, толклись около приемной министра,
пили кофе, играли в карты, стараясь догадаться, зачем они понадобились.
президента комнате и внимательно читал конституцию Соединенных Штатов -
впервые после окончания университета.
Белому дому и вокруг парка. Он сказал им только, что президент, возможно,
решит сегодня отправиться на Голубое озеро или в Кэмп-Дэвид и надо быть
готовыми быстро последовать за ним в любом из этих направлений. Сам Корвин
стоял в коридоре второго этажа у дверей кабинета. Напротив сидел
неизменный уорент-офицер с тощим портфелем, зажатым между коленями. В
восточном конце длинного сводчатого коридора, где, как в семейной
гостиной, были составлены кресла и кушетки, сидели два старших помощника
Корвина из отряда охраны Белого дома.
Светло-коричневая авиационная форма с четырьмя серебряными звездочками,
блестевшими на плечах, плотно, без единой морщинки, облегала его крупную
фигуру. На груди сверкали шесть рядов орденских планок. Черные волосы,
чуть тронутые сединой, были аккуратно причесаны. Любезная улыбка смягчила
его лицо с резкими чертами и массивной челюстью, когда он кивнул Корвину и
уорент-офицеру.
кабинета.
смотрел, как Лимен, отложив книгу, встал и пошел ему навстречу.
Держись, Джорди, это серьезный противник".
Теперь они были одни. В открытое окно вливался теплый майский воздух,
время от времени доносился отдаленный шум проходящих машин.
секретно". Положив ее на кофейный столик, он стал развязывать завязки.
потребуется. Тревоги завтра не будет.
прочесть ни удивления, ни гнева, ни даже простого любопытства. Скотт
смотрел прямо в глаза президенту, и тот понял, что предстоит долгая и
трудная ночь.
отменить тревогу?
генерал, - ответил Лимен. - Он смотрел Скотту прямо в глаза и усилием воли
заставил себя не отводить взгляда. - Я не буду сейчас терять время на
изложение подробностей. Скажу только, что требую, чтобы вы, а также
генералы Хардести, Райли и Диффенбах сегодня же подали в отставку.
смотреть на президента, пока тишина в комнате не стала физически ощутимой.
тихо проговорил Скотт. - У меня нет причин добровольно исключать свое имя
из списков кадрового состава армии, - разумеется, пока я не получу полного
объяснения такого, мягко говоря, необычного требования.
листок, спрятанный за ящиком с сигарами.
Незачем рассказывать вам то, что вы уже знаете.
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Фазиль Искандер
Орловский Гай Юлий