вощеную бумагу и упаковано в полиэтиленовые пакеты. Чтобы избежать
малейшего воздействия влаги, внутрь были вложены мешочки с абсорбирующим
силиконовым гелем. Оружие было освобождено от предохранительной смазки и
абсолютно готово к использованию, разве что не заряжено. Вскоре на свет
божий появился один автоматический пистолет "скорпион VZ-61" чешского
производства, затем еще два. Сильвия достала 9-миллиметровый "инграм" с
глушителем. Она вставила магазин и дослала патрон в патронник.
уставился на узкий полуметровый отшлифованный камень, который он только
что вынул из пакета. На камне были высечены какие-то буквы. Лицо его
посерело. Он поднял взгляд на Кадара.
быть и побольше. Притащить плиту целиком мне было не под силу. Но суть,
я думаю, тебе ясна.
клеточку его тела. Он понимал, что его трясет, но ничего не мог с собой
поделать. Перед глазами все поплыло, во рту пересохло. Он вдруг вспомнил
тех, кого убивал. Ему всегда было интересно, что чувствуют жертвы? О чем
они думают, глядя в черный колодец ствола и понимая, что через секунду
их не станет и любые слова напрасны? Потом он вспомнил, сколько всего
сделал для Кадара; на него накатила волна злости, и понемногу начала
возвращаться способность действовать.
громче жужжания насекомых. У ног террористов подрагивали пятна
солнечного света, пробивающегося сквозь густые кроны деревьев.
дисциплины. Абсолютной дисциплины. - Он четко выговаривал каждый слог.
полиции. Тебя продержали сутки, потом выпустили. При таких
обстоятельствах ты не должен был приходить сюда. Ты мог привести за
собой полицейских.
меня не узнали.
недеяния, как учит католическая церковь.
рукой подать.
этому в начальной школе? - Кадар посмотрел на Сильвию. - Секунд этак
через тридцать. - Он снова перевел взгляд на Зигфрида. - Надеюсь, ты
понял, - он кивнул на полированный камень, - что это кусочек надгробной
плиты. Сделать надпись целиком не хватило времени.
крайней мере вдвое больше, чем у среднего автомата. Сильвия выпустила в
голову Зигфрида половину тридцатидвухзарядного магазина меньше чем за
секунду.
конверты и обертки.
меня, если, уходя, уберете за собой мусор.
***
управления, но полицейских и сыщиков из уголовного розыска трудно было
винить в том, что они не узнавали его: прежнего Иво больше не
существовало. Новый его облик больше соответствовал стоящей перед ним
задаче - восстановить поруганную справедливость. Фантазия, возникшая в
его измученном наркотиками мозгу на вокзале, когда он подстерегал
Обезьяну, заслонила реальность. Теперь он был сэром Иво, благородным
рыцарем и героем.
рыцарскими доспехами в Берне было туговато, Иво сымпровизировал свой
наряд из подручных материалов. Вместо кольчуги и лат - алая
мотоциклетная куртка из толстой кожи, с множеством молний и цепочек,
которые приятно позвякивали при ходьбе. Поверх куртки - жилетка, сшитая
из сотен маленьких швейцарских флагов, и плащ из портьерной парчи.
Роликовые коньки заменили ему верного коня, а мотоциклетный шлем с
забралом из тонированного пластика довершил облик современного рыцаря.
безобидным трубадуром. За спиной он таскал акустическую гитару. Струн на
ней почти не было, но это не мешало резонатору выполнять свои функции -
вещмешка, кобуры и бумажника одновременно. В резонаторе хранились та
самая окровавленная мотоциклетная цепь - рыцарская булава сэра Иво - и
полдюжины раскрашенных крутых яиц.
солнцезащитному забралу никто не мог видеть его лица. Он серьезно
обдумывал следующий шаг. Он все ближе подбирался к убийце Клауса, но
сейчас ему нужен был советчик: он собрал слишком много информации и не
мог разобраться в ней самостоятельно. Как жаль, что нельзя поговорить с
Клаусом. Трудно решать самому, что делать. Трудно быть одиноким
странствующим рыцарем. Как хорошо было Рыцарям Круглого Стола.
узнал бы еще больше, если бы этот жалкий трус не полез на него с ножом.
Обезьяна думал, что Иво не умеет Драться. Возможно, прежний Иво и не
умел, но сэр Иво - это совсем другое дело.
сражении последние струны), а потом сразил недостойного несколькими
ударами булавы. Иво был слегка устрашен тем, какой эффект произвело его
оружие, но подавил дурноту, подумав, что рыцарь должен привыкнуть к виду
крови.
много знал про убийцу, но нужная Иво правда мешалась у него с враньем и
рассказами о других заказчиках. Обезьяна так перепугался, что нес
первое, что приходило в голову. Трудно было разобраться в этом ворохе
фактов.
аккуратно записал все на бумажку и даже попытался сделать наброски
портрета убийцы по рассказам Обезьяны. Он знал, как приблизительно
выглядела комната, в которой доводилось бывать - иногда вместе, иногда
поодиночке - Клаусу и Обезьяне. Он знал о сексуальных пристрастиях
золотоволосого человека. Он знал, что золотистые волосы - не настоящие,
это парик в память о ком-то по имени Рестон. Он знал, что убийца
прекрасно говорит на бернском диалекте немецкого, но тем не менее вряд
ли является уроженцем здешних мест. Он знал множество других фактов. У
него был список номеров машин, но, к сожалению, Обезьяна начал
размахивать ножом прежде, чем объяснил, кому они принадлежат.
было ярко-красным. Как кровь. Таким было лицо Обезьяны, когда по нему
прошлась цепь. Но Иво постарался отогнать от себя ту страшную картину:
это было всего лишь предзнаменование, убеждал он себя, - хорошее
предзнаменование. Это значило, что он найдет убийцу. Но ему нужна была
помощь.
по-человечески. Но нет. Медведь не годится. Полицейский не простит ему
того, что он сделал с Обезьяной. Начнет задавать вопросы. Иво потеряет
драгоценное время.
мысль. Надо найти ирландца и поговорить. Если он поймет, можно
рассказать ему то, что он узнал от Обезьяны, и постараться вместе найти
убийцу. Двоих рыцарей маловато для Круглого Стола, но все-таки это уже
кое-что. Ирландца найти несложно. Он видел его недавно, к тому же Берн -
город маленький. Швейцарское воспитание рыцаря дало себя знать: сэр Иво
нашел урну, аккуратно высыпал туда кроваво-красные яичные скорлупки и
только потом покатил на поиски своего будущего союзника.
и несколько раз помогал ему, как и другим бродягам - кормил, иногда
давал немного денег. Он разбогател в Берне, и теперь, когда жена умерла,
а дети разъехались, решил, что пришло время сделать что-нибудь хорошее
для города, который был так добр к нему. Он занимался посильной
благотворительностью.
Они также знали, как это знает любой мало-мальски опытный полицейский,
что старик лжет, утверждая, что не видел Иво, но ничего не могли с этим
поделать - они поблагодарили старика и ушли восвояси. Они отметили свои
подозрения в рапорте и решили наведаться сюда через недельку - может
быть, старик передумает.
участи Зигфрида, они не захлопнули свои блокнотики и не стали вежливо
прощаться, когда поняли, что старик врет. Они связали его и хорошо
обработали, и за последние десять минут своей жизни он испытал больше
боли, чем за все предыдущие семьдесят три года.
Адамов Григорий
Панов Вадим
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Самойлова Елена