Она затопала ногами, замотала головой. С улицы послышался вой
полицейской сирены, визг тормозов.
- Кто вызвал милицию? - недоуменно спросила Маня.
- Я, - послышался голос из темноты. И мы с удивлением обнаружили в
углу столовой на диване Левку и Терезу в халатах. Но продолжить разговор
не удалось - в комнату влетели ажаны. Я побежала звонить Александру
Михайловичу домой. Пока старший патрульный оформлял протокол, прибыли
полковник, Женя и врач. При виде столь высокого начальства милиционеры
стушевались, и Александр Михайлович моментально взял дело в свои руки.
Сначала велел одному из патрульных отвести Еву в машину и стеречь ее там.
Потом взял шприц и, отдавая его Жене, сказал:
- Скорей всего куча отпечатков, и все ненужные. Кто из вас трогал это?
- Я, - сказали Аркадий, Кока и Маня разом. Женя хмыкнул и вытащил из
чемодана коробку с краской.
- Придется взять у всех отпечатки пальцев.
- Рассказывайте, - велел Александр Михайлович. Перебивая друг друга,
домашние изложили события. Полковник задумчиво пыхтел сигаретой, потом
неожиданно спросил:
- Почему у тебя на заду кровь?
Я ухватилась рукой за пижамные штаны. И правда, кровь К тому же Мадам
Сижу немилосердно болела. Врач абсолютно бесцеремонно оттянул резинку
пижамных штанов и хладнокровно оповестил:
- На правой ягодице след укуса собаки.
- Хучик! - завопила Маруся и унеслась прочь. Женя понюхал шприц:
- Похоже, в нем был новокаин! Очень странная идея - делать ночью
тайком обезболивающий укол.
- Слава богу, не яд, - проговорила Зайка.
- Для меня яд, - медленно протоворила я, с ужасом понимая, что Ева
замыслила самое настоящее убийство.
- Почему? - заинтересовался полковник.
Пришлось рассказать про аллергический шок в клинике Владимира.
Вернулась Маня, неся на руках несчастного мопса. Банди и Снап, не
понимающие, что происходит, потерянно бродили по столовой.
Задние лапки отказывались служить Федору Ивановичу. Было больно
смотреть, как он с изумлением пытался сесть. Женя поглядел на мопса,
вздохнул, достал иголку и ткнул Хуча в объемистую ляжку. Но укол не
произвел на подопытного никакого эффекта.
- Так, - пробормотал эксперт, - не волнуйтесь, это просто
новокаиновая блокада. Все лекарство досталось псу. К утру, наверное,
онемение пройдет. Не понимаю, как такое получилось.
Зато понимала я, о чем и оповестила присутствующих.
- Вечером выпила кофе и ужасно захотела спать. Хучик вечно
устраивается у меня на спине. Когда Ева вошла, чтобы ввести мне новокаин,
она воткнула иголку прямо через одеяло и попала в Хучика. Пес завизжал как
резаный и от страха укусил меня. Можно сказать, Федор Иванович спас жертву
от смерти. Если бы эта сумасшедшая ввела всю дозу новокаина, у меня
начался бы аллергический шок. К утру в кровати мог лежать бездыханный труп.
- Зачем Ева такое сделала? - спросила Зайка.
- Откуда она знала про аллергию на новокаин? - поинтересовалась
Наташка.
- Вошла в кабинет, где меня приводили в чувство, - пробормотала я, -
а зачем покушалась на убийство, не знаю.
В столовую медленно вплыла Марта Игоревна:
- Ну и шум, спать невозможно. Прямо бразильский карнавал. Выглянула в
окно, а вы голые под дождем бегаете. Ну и мода! Тереза, вы здесь? В халате?
- Засиделись вчера за "Скрабблом", - принялся по привычке
оправдываться перед бывшей тещей Лева, - до двух ночи проиграли. Вот решил
оставить Терезу переночевать. А где положить? Ирка спит, все дрыхнут,
пришлось вести к себе, но вы не подумайте чего...
- Лева, - перебила Арцеулова Наташка, - мне абсолютно наплевать,
когда и сколько ты трахаешься с Терезой. На данном этапе волнует только
одна проблема: почему Ева решила убить Дашку.
- Чашка, из которой ты пила кофе, конечно, вымыта? - поинтересовался
Александр Михайлович.
- Нет, вот стоит на столике. Вчера все рано ушли спать, у Ирки болела
голова, а я поленилась сунуть ее в посудомойку.
Женя понюхал чашку. Потом задумчиво пробормотал:
- Пока ничего не скажу. Думаю, найдем следы снотворного.
- Да что тут, в конце концов, произошло? - изумилась Марта Игоревна,
не понявшая ни слова.
- Сами не знаем, - ответила Зайка.
- Попробуем разобраться, - пообещал Александр Михайлович.
На следующий день домашние выползли в столовую только к часу дня.
- У нас что, - изумилась Ирка, - ночью пожар был? Весь холл в грязи!
- Вы ничего не слышали? - изумилась Наташка.
- Жуткая мигрень разыгралась, - ответила домработница, - приняла две
таблетки снотворного. Знаете, как проглочу радедорм, вечно дрыхну как
убитая.,
Стало понятно, почему она не выглянула на шум. Оказалось, что
катавасию не услышал и Тема.
- Сплю крепко, пушкой не разбудить, - сообщил он.
- Надо же, - восхитилась Зайка, - просто завидно. Просыпаюсь от
любого звука. А Серафима Ивановна слышит любой шорох из кроваток
близнецов, но на все прочие звуки совершенно не реагирует. Сейчас
удивляется на кухне, что не проснулась.
"Да, - подумала я, - останешься одна с прислугой, и убьют за милую
душу. Одна снотворным объедается, нянька только на детей реагирует!"
Около двух позвонил Александр Михайлович и велел никуда не уезжать, а
ждать его приезда. Нечего и говорить, что мы покорно уселись в гостиной.
Полковник примчался на машине с включенной мигалкой.
- К чему такой шум? - недовольно сказала Наташка.
- Сейчас узнаете, - пообещал Александр Михайлович и потребовал кофе.
- Мы думали, ты при исполнении, - съехидничала я, - и не приготовили
кофе.
Полковник пропустил шпильку мимо ушей и проговорил:
- Все здесь? Чудесненько, слушайте внимательно. Оказалось, что всю
ночь и большую половину утра бригада допрашивала сначала Еву, а потом
спешно вызванного Владимира.
- Разве можно допрашивать ребенка ночью? - изумился Лев.
- Ей полных восемнадцать лет, - пожал плечами Александр Михайлович. -
Вам все почему-то кажется, что Ева ровесница Маши, но она старше и намного
хитрее, чем представляется.
Мы слушали, разинув рты. Картина вырисовывалась ошеломляющая. После
двух часов допросов прижатая в угол Ева призналась в убийстве... Нелли.
Девушка рассказала, что мать ее ненавидела. При отце еще соблюдала
какие-то приличия: кормила ребенка, изображала интерес к школьным делам.
Но стоило Владимиру уехать, а последнее время такое происходило часто,
ситуация резко менялась.
- Один раз она за два дня не дала мне ни крошки, - жаловалась Ева, -
напилась пьяной и валялась на диване. Деньги прятала и била за любые
провинности.
Особенно сильно девочке попадало за плохие отметки.
- Ну не укладывается в голове наука, - сетовала Ева, - учу, учу, а
толку нет.
С появлением Юры стало еще хуже. Теперь девочку превратили в
бесплатную няньку, заставив целыми днями ухаживать за капризным братом. И
если раньше отец защищал ее, то теперь сам стал частенько поругивать: то
каша получилась для младенца комковатой, то памперсы долго не меняла.
Жизнь делалась все хуже и хуже. Кульминация наступила в день убийства.
Девушка вернулась из гимназии раньше обычного. Дома она застала одну
мать, абсолютно пьяную. Та приказала дочери убрать кучу блевотины. Нелли
стошнило прямо на пол. Ева возмутилась и отказалась идти за тряпкой. Тогда
Нелли швырнула в девочку телефон и злобно прокричала:
- Теперь ты не один ребенок в семье. Будешь выкобениваться, все
наследство отпишем Юре. А с твоими успехами и тупой головой лучше сразу
привыкать грязь таскать, всю жизнь будешь этим заниматься, идиотка.
Профессию такой дуре не получить, замуж, если приданое не дадим, никто не
возьмет, уродина длинноносая.
Нелли подскочила к окну, распахнула створки и принялась жадно курить.
Потом уже, более спокойно, добавила:
- А лучше всего отправить тебя в закрытый интернат. Приедет отец -
поговорим.
Ева ужасно перепугалась и стала просить мать не выгонять ее из дому.
Та, увидев страх ребенка, засмеялась и радостно проговорила:
- Обязательно отправим, как я раньше не додумалась.
Девушка подбежала к матери. Она клялась потом Александру Михайловичу,
что хотела обнять ее и просить о пощаде. Но та продолжала пьяно хохотать и
повторять на разные лады ужасные слова:
- Закрытый интернат!
Потерявшая голову Ева толкнула Нелли. Та, к несчастью, стояла спиной
к раскрытому окну и к тому же плохо держалась на ногах. В считанные
секунды произошло непоправимое - пьяница с жутким криком полетела вниз.
Ева оцепенела от ужаса. В ту же секунду она услышала шаги за дверью.
Девушка моментально порхнула под стол, закрытый длинной, свисающей до полу
скатертью.
Корнев Павел
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Белогорский Евгений
Зыков Виталий