себе".
утром она мне заявила, что перспектив раскрытия не видит, все ее версии
лопнули и ничего нового она придумать не может. И вообще она плохо себя
чувствует и взяла больничный. Что из этого следует?
сменяться безысходностью.
куда-то мимо Ларцева, - что либо она взяла деньги у преступников, либо
ее запугали и она струсила, сдалась сразу же и без борьбы. И то, и дру-
гое одинаково мерзко.
нес Ларцев каким-то не своим, чересчур звонким голосом и полез в карман
за сигаретами.
Только фокус-то весь в том, что ты так не думаешь. Ты прекрасно знаешь,
что ее запугали. Ты говоришь про Анастасию чистую правду, и в то же вре-
мя врешь. Вот ведь какие штуки жизнь выкидывает! Ладно, стало быть,
признаваться ты не хочешь. Я дал тебе шанс, но ты им пренебрег. Твой
страх перед ними сильнее, чем доверие ко мне. Давай, доставай свою сига-
рету, сейчас будешь зажигалку полчаса искать, потом она у тебя сработает
на двадцать пятый раз. Тяни время, думай, как меня убедить, что Настя
честная, но слабая. Валяй, сынок, убеждай, я сопротивляться не буду. По-
ломаюсь для виду и, может быть, соглашусь. Я уже так сам себе противен,
что готов согласиться с чем угодно".
кал пепельницу.
зультата нет, ну и естественно, что она устала. Ведь до сих пор она чем
занималась? Сидела в кабинете и анализировала информацию, цифирки скла-
дывала, проценты считала. Да она преступника-то живьем никогда толком и
не видела. А как стала работать наравне со всеми, сразу поняла, что ее
теоретические изыски никуда не годятся, с ними убийство не больно-то
раскроешь. Вот и распсиховалась. Да и кто бы стал на нее давить? Чего
такого особенного она могла нарыть в этом убийстве? Дело примитивное,
потерпевшая - пьянчужка, кому она нужна-то? Какой такой мафии это может
быть интересно? Нет, это совершенно неправдоподобно. А Настасья у нас
девушка нервная, впечатлительная, здоровьем не блещет, так что итог,
по-моему, вполне закономерный. Не надо думать о ней плохо.
один на один с наемным убийцей Галлом, который пришел, чтобы ее убить? А
может быть, ты не знаешь, как два месяца назад она раскрыла опаснейшую
группу преступников, с которыми общалась ежедневно и за которыми числи-
лось полтора десятка трупов? Ничего ты не забыл, сукин сын, но ты гнешь
свою линию, и я тебя понимаю. Иначе ты и не можешь. Ты должен меня убе-
дить в том, что Настасью никто не запугивал, что ее отказ от работы по
делу - решение совершенно добровольное. Ну что ж, валяй, старайся. Свой
интерес ты всетаки блюдешь и пытаешься заодно из меня информацию выта-
щить. Ждешь, что я кинусь рассказывать тебе, чего такого особенного она
нарыла в убийстве Ереминой? Жди, жди".
ла. Пьющая неуравновешенная девица, у которой крыша поехала, могла уйти
из дома с кем угодно и куда угодно, и концов тут не найдешь. А Настя се-
бя переоценила, вцепилась в свои заумные версии, потратила столько сил,
а в результате получила нервный срыв и дырку от бублика. Я ее понимаю,
первое самостоятельное дело, конечно, хочется, чтобы оно оказалось ка-
ким-нибудь заковыристым, с мафиозной подоплекой. Но давайте не забывать,
что, несмотря на рост организованной преступности, половина убийств, ес-
ли не больше, все равно остается "бытовухой". Ревность, месть, деньги,
зависть, семейные скандалы - одним словом, простые человеческие чувства.
И никакой мафии там даже близко не лежит. Настя не хотела с этим сми-
риться, ей нужно было громкое убийство, она принялась придумывать версии
одна заумнее другой и на их проверку израсходовала все силы и время.
ев. - Мы с тобой знаем ее не один год, хватка у нее мертвая, Настасья
никогда рук не опускает. Да, она может разнервничаться и заболеть, но
она не отступит. Умирать будет - сцепит зубы, но дело сделает. Нет, не
верю. Нечисто здесь, сынок, я чувствую. Надо с ней что-то делать. Вот
выздоровеет она, выйдет на работу, и я доложу по команде, пусть назнача-
ют служебное расследование. Буду настаивать, чтобы ее уволили из орга-
нов. Хоть я ее люблю, как и каждого из вас, но предательства и трусости
терпеть не стану.
нас Ларцев, кровожадный или добрый. Увольнять тебя он, конечно, не поз-
волит, ему это служебное расследование ни к чему. Сейчас он должен из
себя корчить благородного и будет мне советовать перевести тебя с опера-
тивной работы куда-нибудь в тихое место. Интересно, какую должность он
для тебя присмотрел? Вроде ему полегче стало, он понял, какой линии ему
надо придерживаться. Сейчас я его совсем успокою, пусть дух переведет
перед последним ударом, а уж потом... Или пан, или пропал. Ох, Ста-
сенька, деточка, знала бы ты, как мне сейчас больно, сердце разрывается.
Жалко Володьку, дороже дочери у него никого нет на свете. Ведь по свято-
му бью, будь я проклят!"
девчонке жизнь ломать. Вы правы, для оперативной работы она не годится,
слабовата в коленках. Но она не может быть нечестной, я вам ручаюсь, го-
лову готов прозакладывать. Самое милое дело - перевести ее в Штаб, в ин-
формационно-аналитическое управление, пусть там свои любимые цифры скла-
дывает. Там от нее пользы больше будет, да и работа спокойная, без нерв-
ных перегрузок.
его подчиненных это было верным признаком, что начальник находится в
процессе принятия сложного решения. Он остановится только тогда, когда
решение будет принято.
срока еще есть время, так что закрывать вопрос рано. Я сам этим займусь.
Или поручу кому-нибудь. Да вот хоть тебе, ты это дело начинал, тебе и
карты в руки.
копаюсь, а нет - так нет. Хотя я уверен, что убийство банальное.
са. Полковнику удалось уложиться в срок, 6 котором он договорился с Же-
реховым. Он начал произносить какие-то общие необязательные фразы, когда
резко распахнулась дверь.
питан Морозов!
майор Ларцев и направился к выходу, два человека, сидящих в машине во
внутреннем дворе здания ГУВД, получили сигнал "приготовиться". Держась
на почтительном расстоянии, они проследовали за объектом до станции мет-
ро, сократили дистанцию на эскалаторе, сели вместе с ним в поезд. Ларцев
вышел из метро неподалеку от своего дома, купил в киоске пачку сигарет,
прошел немного вперед до сквера, сел на лавку и закурил.
кем-нибудь связаться. В пути следования он несколько раз задевал прохо-
жих и пассажиров и коротко извинялся, и было нелегко понять, не являлось
ли это условным контактом. По телефону он не звонил, никуда не заходил и
ни с кем не разговаривал. Просто сидел на лавочке и курил.
не сводя глаз с неподвижной фигуры в сквере.
"Давыдофф", подав тем самым условный сигнал о необходимости срочной свя-
зи, и стал наблюдать за киоском.
жировал. Убийство Морозова ошеломило его. Ведь Анастасия сделала все,
как они хотели, почему же они нарушили обещание? Почему убили Морозова?
Выходит, верить им нельзя и все их слова о том, что Надя будет возвраще-
на немедленно, как только уляжется волна и опасность минует, могут ока-
заться ложью. Может быть, девочки уже нет в живых? Он не имеет права
ждать, он должен найти их и сам спасти своего ребенка. Больше никаких
переговоров и обещаний, на них полагаться, как выяснилось, нельзя. Надо
проследить, кто снимет сигнал, и взять его за горло. Так, по цепочке,
можно дойти до Главного, а уж у него он вырвет свою дочь, даже если при-
дется его убить.
пока не происходило. Сам продавец никуда не выходил, продавцы из сосед-
них киосков - тоже. Надежда была на то, что сигнал должен снять кто-то
из постоянно находящихся в торговой зоне, то есть продавец, который и
должен выйти, чтобы позвонить и сообщить о подаче сигнала. В случае, ес-
ли этим человеком оказывался не продавец, а покупатель, которому прода-
вец просто сообщает, что Ларцев купил пачку сигарет "Давыдофф", вся за-
тея теряет смысл. Отследить покупателей он не сможет. Но все-таки надеж-
да была... Он мерз на мокрой холодной лавке, наблюдал за киосками и ду-
мал о Наде. Как она там? Кормят ли ее? Не заболела ли?
дали практически всей мыслимой информацией о девочке: куда и когда она
ходит, когда и чем болеет, какие отметки получает, с кем дружит. За На-
Корнев Павел
Маккефри Энн
Жюль Верн
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Прозоров Александр