бесстыжая. Мужчины - народ ревнивый...
Браво!
шлюха, это моя профессия. Я могу спокойно рассказать тебе, кто и как меня
трахал, сколько платил и какие слова говорил. А тут получилось вот что.
Хорхе, всего за несколько дней до того как решил меня выставить, почему-то
был очень нежный, добрый и вообще сам на себя не похожий. Несколько ночей...
в общем, мне показалось, что он меня любит, потому что мне с ним было очень
хорошо. Вот этого я и стесняюсь...
чтобы я ее поревновал. Но, к сожалению для нее, ревновать я был не в
состоянии, потому что жаждал узнать не о ее чувствах к Хорхе дель Браво, а о
том, какой же все-таки случай привел ее к мысли, что Лопес и дель Браво -
чьи-то марионетки. Однако женщине кажется важным в данной ситуации совсем не
то, что мужчине. Возможно, я так ничего и не узнал бы, если бы на моем лице
не появилось выражение досады. Досадовал я лишь на то, что Марсела тянет с
изложением сути дела, но Марселе-то казалось, что я ревную! И, ободренная
тем, что я к ней неравнодушен, глупышка, наконец, приступила к рассказу о
том, чего я ждал:
захочет, и даже не просить денег. Я сама лезла к нему, сама! И вот однажды,
когда я только-только решила с ним поиграть, зазвонил телефон, который
раньше никогда не звонил. У Хорхе в спальне было пять телефонов - один к
Лопесу, три - в управления службы безопасности, а один - неизвестно какой,
который никогда не звонил, и я даже думала, что он отключен. Невзрачный
такой, серый и всегда пыльный. Теперь я знаю, почему он всегда был пыльный.
Хорхе хотел знать, не трогал ли его кто-нибудь. Вообще, ему часто звонили
ночью. Он очень злился, ворчал и даже с Лопесом разговаривал без особого
почтения. Они были на "ты", могли даже спорить и ругаться, хотя один -
президент, а другой - всего лишь член кабинета. Лопес знал, что у Хорхе
много ниток в руках, и он боялся с ним ссориться. А уж если звонил кто-то из
безопасности, Хорхе в выражениях не стеснялся. Хотя ему, конечно, звонили не
просто так, а по очень важным делам. Наверное, он мог бы запретить
подчиненным беспокоить себя по ночам, но не хотел этого делать. Его офицеры
должны были позвонить, выслушать его ругань, а потом получить указания -
такой порядок. Ну вот, а тогда вдруг зазвонил тот, пыльный. У него звук был
особый, музыкальный: тю-лю-лю-лю! Тут я хотела ругаться, потому что мне
нужен был Хорхе. А он вскочил так, будто ему самому воткнули что-то в зад.
Схватил трубку и произнес уважительным таким тоном. "Я вас слушаю". Обычно
он говорил: "Что тебе не спится, Педро?" - или вообще "Какого черта среди
ночи? Это вы, Мартинес? Не заикайтесь, а докладывайте, боров! Так. Понятно.
Вы старый осел, генерал, маму вашу в задницу!" Ну, и так далее. А тут он
чуть ли не кланялся этому телефону и говорил только "Да, сеньор! Будет
исполнено, сеньор! Нет-нет, не стоит беспокоиться, сеньор!" Мне даже стало
удивительно и немного страшно, с кем он может так разговаривать? Ведь на
Хайди выше его по должности только сам Лопес, но с ним он никогда не
угодничал.
дьяволе. Ведь Хорхе, вне всякого сомнения, слуга нечистого. О, если бы ты
видел, как он смотрит на пытки! Он специально по пять раз прокручивал
видеозаписи допросов, чтобы посмотреть, как мучаются.
управлении, а потом - на этих просмотрах.
узнать, что еще Марсела смогла услышать.
перед тем неизвестным абонентом, который, как я понял, помешал ему совершить
с тобой сношение?
Хорхе всю ночь проворочался, но так ничего и не смог. А еще через несколько
дней он меня выставил. Мне даже казалось, будто он меня в чем-то
подозревает. И когда он расплачивался, а потом выдавал мне справку для
обслуживания высшего генералитета, то был очень зол. Я очень боялась, что
меня убьют.
риторически.
слышала. А спрашивать боялась. И правильно делала, наверно, потому что мне
вообще-то нельзя было знать об этом телефоне. Если б я еще и
полюбопытствовала, то меня бы точно убрали. У нас ведь люди легко исчезают.
Но я уверена - звонил хозяин, которому и Хорхе, и даже Лопес - просто слуги.
Даже не слуги, а рабы, которых можно отодрать бичом из акульей кожи или
заковать в цепи.
мне на плечо, ее влажные непросохшие волосы источали пряный запах моря, а в
полуприкрытых черных глазенках светились преданность и доверие.
поглаживая ее по бедру.
говорилось. Какая-то дурацкая фамилия, что-то связанное с лошадьми.
"хорс", верно?
говорил с Хорсфилдом, вот кто его патрон!
Джерри, выбиравшегося из-под койки, куда его задвинули, чтобы не спотыкаться
об него во время ночного кутежа.
нетвердо прошел в туалет, а когда вернулся, то спросил еще раз.
голой Синди, лежащей в обнимку с Соледад на кровати. - А вы его знаете,
Джерри?
гольф. Он человек из правительства. По-моему, что-то близко от военных...
очень эрудированный, высокообразованный человек. Отец считал, что
когда-нибудь он станет президентом США.
его моложе. Руководит благотворительным фондом для Латинской Америки. Отец -
один из учредителей фонда. Самому Хорсфилду лет шестьдесят, но он браво
смотрится рядом со своей Риджин. Она зовет его "Джю", утверждая, что это
сразу заменяет оба имени и фамилию "Джей-дабл ю-эйч" - "Джонатан Уильям
Хорсфилд". У него есть слабости, он очень любит дарить всем вещи со своей
монограммой. Конечно, друзьям или близким знакомым. Мне он в свое время
подарил записную книжку с такой монограммой...
сложное переплетение из джей, дабл ю и эйч.
письменном столе несколько раз лежала папка с таким тиснением... Иногда
утром, когда он поднимался раньше меня, то сразу шел работать к себе в
кабинет. Когда я приходила туда, он прятал эту папку под какую-нибудь
бумагу, а меня обычно выпроваживал.
донесся сонный голос Соледад, которая, по-детски протирая глаза, поднялась с
ложа, бережно отодвинув к стене Синди, и с неожиданной стыдливостью
попросила Джерри отвернуться. Только тут бедняга, кажется, сообразил, что,
пока он валялся пьяным в полной отключке, его нареченная невеста предавалась
самому разнузданному блуду. Соледад накинула халат, глотнула пива из банки и
сказала:
значит, пока Хорхе не сделал мне предложение. Соблазн был дьявольский -
взять за рога такого быка! Другая согласилась бы сразу, на первой секунде.
Но я была достаточно нахальна, чтобы начать торговаться. А Хорхе - Марсела
может это подтвердить - легко заводится, когда ему перечат. Я начала с того,
что он не разведен со своей старухой. Зачем ему жениться на шлюхе, которой
только свистни - и она ляжет? Вот тут Хорхе и начал рассуждать о любви, о
том, что он меня боготворит и так далее - цена всему этому была меньше
одного сентаво. Я заметила, что любить меня он может сколько угодно, но
этого вполне достаточно, потому что женитьба лишит меня заработка. И вот
тогда он заорал: "Да что ты понимаешь в деньгах? Ты знаешь, сколько их может
быть у тебя?" И вот тут он рассказал мне очень многое, наверно, столько,
сколько не следовало говорить. В частности, о том, что такое "джей-дабл
ю-эйч". Точнее, кто такой Джонатан Уильям Хорсфилд. Но дальше я рассказывать
не буду, потому что иначе все вы станете людьми, которых придется убрать
Шломо Вульф
Эриксон Стивен
Свержин Владимир
Шекли Роберт
Андреев Николай
Роллинс Джеймс