отклонили и это его предложение.
тысячная его часть. Можно ли любить тысячную часть? Так зачем же она будет с
нами?"
испытывают нечто подобное, он догадывался лишь по тому, что изредка находил их
лежащими! в дупле в состоянии наркотического кейфа. Он не мог затретить им
нюхать порошок из сушеного сока пейота, хотя пагубное воздействие этого зелья на
их здоровье и тревожило его..
он, стоя возле антиправа, заявил им:
что смерти я предпочел бессмертие. Я и сам начинаю презирать себя за это. Вы
счштаете, что миру бабочек я принес больше горя, чем радости м справедливости. Я
тоже начинаю так считать. Но я готов все изменить".
хотя бы одно. Все мои воплощения, кроме одного, убьют себя, и останется
одна-единственная бабочка Лабастьер. Обыкновенная бабочка. Тогда вы сможете
любить ее?"
Он надеялся, что сможет дать им почувствовать силу своей привязанности, и они
наконец ответят ему взаимностью.
не достигли цели:
того, что подвернулось под руку?"
выбирать между вами и всем остальным миром, я выбираю вас".
Ливьен добавила:
тысячекратно".
все зависит действительно только от вас!".
Хелоу", - покачала головой Ливьен.
раз".
антиграва, добавил: - Через десять дней вы должны сказать мне, как я могу
получить единственное в этом мире, чего не могу просто взять, то, что без труда
имеет в этом мире каждый, кроме меня, - любовь своих родителей".
впервые за много лет Лабастьеру послышалась в ее голосе нежность. - Но какое-то
решение мы обязательно примем".
увидела, что по щекам императора текут слезы. - Порошок из пейота... Они приняли
дозу, которая убила их. Они лежали, обнявшись, на полу гнезда, и на их лицах не
было страдания; они улыбались. Возможно, потому, что впервые, как им казалось,
смогли чем-то помочь своему сыну. Теперь у меня не стало проблемы, с кем
оставаться - с миром моих подданных или с ними. Они убили возможность выбора. А
вместе с ней убили и то немногое, что еще оставалось во мне от обычной бабочки.
горле набух горячий комок. Но она, сумев подавить жалость, поинтересовалась:
и до появления тебя у меня практически не было их. Триста лет... Появилась ты...
И я люблю тебя. Но сейчас я не ставлю перед собой того же вопроса - "быть с
тобой или с миром?" Я изменился, я очень изменился за эти триста лет без любви.
Наан.
тыльной стороной ладони. Затем потряс головой, словно выбрасывая из нее
воспоминания. На губах его заиграла обычная усмешка:
сказал ему о том, что, когда вы покидали город, ваш антиграв засекли. Он
направлялся в сторону Пещеры Хелоу, и сейчас сотни антигравов мчатся туда...
Точнее, сюда, ведь так?
ней чудовище. А "любовь чудовища не имеет цены"... Но может иметь цену ЛЮБОВЬ К
ЧУДОВИЩУ. Огромную цену. К прекрасному чудовищу.
продолжал тот. - Найти этот тайник для моих телохранителей не составит большого
труда... - Он замолк, приглядываясь к ней. И внезапно сменил тему: - Ты
прелестна сейчас, о моя непокорная невеста. Ты прелестна и в радости, и в гневе,
и в печали, и в страхе. Скоро нас найдут. Скоро все это кончится. И
единственное, о чем я жалею, так это о том, что мы уже не сможем тогда
разговаривать с тобой так, как сейчас. Кстати, ты знаешь, какая участь ожидает
тебя, Лайвара и его помощников, когда нас найдут?
происходит. Но она чувствовала, как теплые волны возбуждения прокатываются по
всему ее телу.
ты, но они, я уверен, в благодарность за это начнут готовить очередной заговор
против меня.
почувствовала, что ее разум окутывает гуманное и терпкое облако желания
принадлежать ему.
существующим самцом. Но желание вообще было знакомо ей: порой знойными
предгрозовыми ночами она просыпалась с этим чувством в гамаке спальни Храма
Невест, и я именно оно заставляло ее в полубреду, руками, которые, казалось,
обретали собственную жизнь, ласкать свое тело так, как она не позволила бы это
никому... кроме императора. И тогда ей почему-то казалось, что множество рук
касаются ее, множество глаз нежат его вожделеющими взглядами.
ней и находится в полной ее власти. Да, ОН пребывает в ее полном распоряжении. А
не наоборот! И такой расклад вряд ли повторится еще когда-нибудь.
циновку и подползая к Внуку Бога на коленях. - Отнюдь не все, мой повелитель...
его одежды (в Xpaме Невест застежкам императорских одежд посвящался целый с
дельный курс занятий). Дыхание Императора стало громким прерывистым. Он
расслабился и почти повис на цепях, к которым были прикованы его руки. А Наан,
отдавшись инстинкту, принялась ласкать его тело. Она целовала его грудь, плечи,
шею... И вот его губы слились с ее губами, а его отвердевший плоть почти сразу
вошла в ее лоно.
совершать размеренные и в то же время неистовые движения страсти. Его тело было
послушным и умелым... "Еще бы, ведь у него такой опыт", - мелькнуло в голове у
Наан, и она приостановилась, словно струёй воды охлажденная этой ревнивой
мыслью.
Лабастьером, но и со всеми его воплощениями... Множество рук, множество глаз...
Но сейчас она хотела любви, а вовсе не того, чем она когда-то занималась в своей
узкой девической постели. Эта аналогия была невыносима. И она породила новую
безумную идею.
блокиратора, которую дал ей Лайвар, сдернула ее со своего уха и, рывком
наклонившись вперед, нацепила ее на правую мочку Лабастьера.
металлический зажим, и чуть-чуть сжала пальцы. Раздался щелчок... И сразу за ним
- исступленный крик Лабастьера.
вызван этот крик - ужасом, болью или наслаждением.
маленьким... Еще! Прошу тебя... Сильнее! - Это уже относилось к тем движениям,
которые она продолжала машинально совершать.
занимается любовью с одним-единственным, принадлежащим только ей, Лабастьером.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Семенова Мария
Роллинс Джеймс
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия