годами, властью, славой. И закроет мудрый старец Диомед усталые глаза среди
друзей и родичей. И будут плакать у его костра маленький Диомед и маленькая
Амикла...
беззащитный, ибо не надо будет ему клясться у кровавого алтаря в ненависти к
НИМ. И не выйдет Диомед-новый на бой с НИМИ, ибо крепка, как аласийская бронза,
моя клятва, моя ненависть, а без нее...
в добрых богов, умирают на имбрийской равнине. И пуст Океан, так и
недождавшийся наших кораблей. И не вырастет в неведомой земле город,
построенный по воле Элохи-пастыря, город, откуда разойдется Его слово по всем
мирам...
послезавтрашний? И последний?
проведет мимо беды за руку?
другой, хорошую, замечательную жизнь, - но не свою?
их убеждаю? Разве я их, этих наивных славных ребят, пытаюсь отговорить? Страшен
твой подарок, дядюшка Психопомп!
никому из нас не нужна нянька - ни нам, ни тебе. Просто мы подумали, что вместе
веселее будет!
обмануть судьбу!
а самый сильный сам судьбой становится. Иди, не бойся!"
Собаки свой путь, и по нему мне тоже идти самому. Вам ни к чему веревка на шее,
сыновья великого Амфитриона! Вам ни к чему царские толосы!
говорить-то, парень? Океан! Да если бы не Эврисфей-дурак, мы бы сами!..
Диомед, у нас тут еще полбурдюка осталось. Хлебнем, споем!..
Трихонида,* слыхал, быть может?
чуть вверх)...
надо, Трихониду только босыми танцуют. Пятками - в траву, да посильнее,
посильнее!
лес качается). Круг протанцевали - меняемся. Теперь справа Алкид, слева -
Ификл. А может, и наоборот все. Кружатся звезды, кружатся черные деревья
вокруг.
перекрестке Прошлого и Грядущего, по скользкому черному льду Крона-Времени -
бесшабашно, бесстрашно, ни о чем не жалея...
рыжих волосах - желтая хвоя...
древко копья, улыбнулся. Счастливого пути, дядя Геракл!
послушай, а? Я впереди всех бежал, далеко бежал, быстро бежал. Гляжу - бык!
Большой такой, шерсть красивая, золотая шерсть, понимаешь. Стоят - мычит. Я
быка завалил, свежевать стал - мычит! Мясо на огонь положил - мычит! Пока глаза
протирал, пока Артемиде-охотнице молился - ушел. И шкура ушла, и мясо ушло.
Обидно даже, я тебе скажу! Ну почему мне никто не верит, ванакт Диомед, а? Ну
когда это Мантос людей обманывал? Хоть ты мне поверь, родич!
еще брать, это вам, понятное дело, виднее. А вот как в Океан попасть - это уже
моя, Антигена Коряги, забота. Так что слушайте, ежели жить покуда не надоело. И
ты, ванакт маленький, слушай. А вы, мелюзга желторотая, что кормчими себя
вообразили, - и подавно. Так вот, первое дело - завсегда паруса. Завсегда - да
не сейчас. Так что сверните-ка все паруса и засуньте их...
стерег. А мои мальчи... Мои отец и дядя здесь, на Тринакрии, стадо собирали.
Вернулись веселые такие, помню, Алкид мне говорит, мол, хочешь, Иолай, в Океан
сплаваем? А то другие уже собрались, а мы чем хуже? А что?
непрочным черным доскам. Тем, которые отделяют нас от Аида... Страшный зев
бурунов справа, неровная стена тумана слева - белая, склизкая...
себе. Замер, в бородищу седую пальцами корявыми вцепился...
рванулась вперед...
тоже небось страшно?
маленькой бухте, своего часа ждут. Только по одному проскользнуть и можно. Ни
влево, ни вправо - точно между двумя Смертями... В бою все-таки легче. Если
рвется сердце, из груди выскакивает, прыгай в колесницу, пристраивай в руке
копье...
смог - за-, тянуло в буруны, разбросало черные ошметья по узкому проливу...
старый кормчий, но словно слышат его голос там, на черной палубе. Успел
проворный дельфин, отвернул от жадных щупальцев тумана... А что там, в тумане,
даже мне старая коряга не сказала. Вздохнула только.
хочется быть, и с лучниками, и р конницей, и на правом крыле, и на левом... -
Да куда же они гребут, ванакт?! Куда гребут, безголовые? Футы, хвала
Черногривому!
нестойким неверным серебром светится вечная плоть седого Океана. Еще один,
еще...
палуба под ногами, ударили весла в белую пену.
смерти нет, Там мы счастье найдем.
Черный дым клубился над невысо- кими уродливыми мачтами, над серой палубой, над
тонкими осиными жалами, торчавшими во все стороны. Нос-клюв, весь в белой пене,
рассекал седую океанскую плоть.
неслышно. Скользнул, дохнул гарью и дымом...
быстро, на сотне весел не угнаться. Это что, маленький ванакт! Тут даже целые
города плавают!
седой водой, неизменный, вечный. Врезаются весла в воду, летят холодные брызги,
но все кажется, будто и вода, и легкий туман над волнами - тоже призраки. Нет
ничего - только тени. Тени-волны, тени-корабли, тени-люди.
падающим в клепсидрах, отмеряя часы и дни, мы разговариваем, улыбаемся, ходим
друг к другу в гости, перебрасывая сходни между черных бортов. Но ведь и тем,
кто тенями скользит мимо наших кораблей, мнится, будто живы они, а мы - лишь
видение в сером тумане.
Самойлова Елена
Куликов Роман
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий