боевой вираж. Они не боялись: еще минута, еще несколько секунд... И тут с
крайней машиной, что была ближе всего к лесу, что-то случилось. Точнее, ее
просто не стало, она исчезла, расплывшись большим желтым пятном от
взорвавшихся в воздухе авиабомб... Есть! Свод Надежды не пускал серебристых
убийц. Вторая машина исчезла почти одновременно, затем третья - три
безобразных желтых пятна над лесом...
не ожидал. И сам Юрий не верил - не верил до конца даже сейчас, когда
беззащитный лес оделся в прозрачную несокрушимую броню. То, что не мог
Великий Фроат, чем не владели Гхел Храбрый и Ранхай Последний, стало
оружием в руках ЗК Юрия Орловского...
машины сгинули в один миг, третья взмыла вверх, но, очевидно, задела свод:
желтое пятно расплылось высоко вверху. Остальные машины, повинуясь команде,
стали расходиться в разные стороны. Опытные пилоты уже что-то поняли, хотя
узнать правду им едва ли удастся. О чем они подумали: о зенитках? о
крупнокалиберных пулеметах?
терялись, порядок был вновь словно на параде, место погибших заняли новые
машины; и вскоре бомбардировщики уже заходили с противоположной стороны...
~ в воздухе или на земле - понял, что легкой победы не будет. Улетевшие
повернули назад, далеко обойдя несущий смерть лес. Их строй был так же
ровен - они не сдались, они готовы вернуться...
народ! Нет, боги тут ни при чем, но это совершенно не важно. Он остановил
бойню... Он отомстил за всех: за отца, за брата, за учителя, за друзей! Они
не сунутся: Свод можно снять, лишь зная "мэви-идхэ". Анх, кна-гэгхэн
дхарский, конечно, уже все понял. Теперь лес стал крепостью - и Усатому
вместе со всеми его упырями не взять ее!
пожалеет, что ЗК Орловского заставили разбирать рукопись замученного ими
старого дхара. "Горячий Ветер"... Достаточно представить, как огненное
облако идет на Столицу... Не уйти никому - разве что Усатый успеет
спрятаться в подземный бункер. Но и против этого есть средства:
Столица! Сотни тысяч ничего не подозревающих и ни в чем не виноватых - и
несколько сот тех, кого действительно надо покарать. Огонь не разбирает -
так, кажется, сказал Крапивин? Анх боялся, что не удержится сам или не
удержит других. Так что - война? Орфей уже не усмиряет озверелых, он несет
смерть, он карает...
Господи, как он мог подумать о таком! Даже здесь, остановив бойню, он
пролил кровь... Те, кто был в самолетах, превратились в желтый дым. Сколько
их погибло - тридцать? больше? Наверно, погиб командир, погиб флаг-штурман
капитан Четвертаков, просивший не отзываться о его части плохо... Их уже не
вернуть, так и не ставших убийцами. Может, они даже не знали, на кого
должны были упасть бомбы... Хватит! Он, Юрий Орловский, сделал и так
слишком много. Он не дал сжечь загнанных в лес беглецов - но сжег других
людей... Он прав, но о большем думать нельзя. Он не мститель, из него не
получился герой, сокрушающий врага, не глядя на кровь под сапогами. Он
Орфей... Хотя нет, какой он, к черту, Орфей! Просто неудачник, которому
ничего не давалось легко, которому и повезло-то в жизни единственный раз,
когда на именинах у бывшего военного врача он встретил ту, носившую имя
Победы...
командиры, а Юрий, швырнув на землю ненужный револьвер, не спеша шел вдоль
опустевшей траншеи, не думая ни о чем: ни о спасенном лесе, ни о сбитых с
толку врагах. Радости не было - была страшная усталость, словно он сбросил
неподъемный груз, но онемелые плечи почему-то так и не ощутили облегчения.
Вспомнилось лицо святого на фамильной иконе: Георгий не гордился победой, и
вовсе не из-за смирения, просто уже не было сил - ни на что... Почему тогда
загорелась свеча? А может, ни к чему доискиваться особого смысла, может,
свечи загорелись, просто чтобы он запомнил это? Маленький огонек,
отражающийся в потемневшем серебряном окладе...
как-то неумело, наперекосяк. Похоже, Юрий забрел куда-то не туда. Конечно,
сейчас всюду паника! Хорошо бы успеть уйти подальше...
караульным. Те растерянно переглянулись:
побледневшим при виде удостоверения.
одуревшего взводного, и оказался как раз между бойцами. Секунда - и крепкие
руки сжали запястья.
Юрий успел оценить весь этот маскарад, лишь когда один из "бойцов" достал
что-то из-за спины. Обожгло горло, в мозг словно вонзились тысячи острых
иголок, и он провалился в бездонную гулкую тьму...
Юрию показалось, что черное безмолвие длится годы, целые десятилетия. Не
было ни страха, ни надежды ~ лишь молчаливая покорность этой всевластной
вечной ночи...
острое укололо в предплечье.
Оставьте нас...
Свет, бьющий в глаза, казался невыносимо ярким.
возвращалась. Орловский понимал, что лежит на чем-то жестком, вокруг -
сырой, затхлый воздух подземелья, где-то рядом горит сильная лампа, а
скорее всего - фонарь. Голос был, конечно, знаком, хотя Юрий слыхал его
всего один раз...
сморщился от яркого света. Да, это фонарь, большой, каким пользуются
патрульные... Орловский лежал на низких нарах, вокруг был сырой камень - и
ни одного окна.
капюшон закрывал лицо; вдобавок фонарь был установлен так, что неизвестный
остался в густой тени. Впрочем, голос выдавал того, кто когда-то называл
себя Агасфером, а теперь предпочитал скромную фамилию Иванов.
он поспешил присесть обратно на нары. Пальцы скользнули по предплечью - и
ощутили вспухшие следы уколов. С ним что-то делали, кололи какую-то
гадость... Ладонь прикоснулась к лицу, пальцы нащупали многодневную щетину.
Сколько он был без сознания? Неделю? Больше?
капюшона, был ровен и даже радушен. ~ Сами виноваты: вместо того чтобы
решить все на месте, вы невероятно усложнили вопрос. Итак, короче, - вы
сейчас же называете заклинание. Врач уверяет, что с памятью у вас все
должно быть в порядке, а я верю нашей советской медицине. Итак?
Этот, в капюшоне, похоже, уже все понял, его не переспоришь.
малейшего смысла. Товарищ Волков подробно обрисовал ситуацию, но вы,
похоже, ему не поверили...
визит - просто очередная игра? Или упыря тоже сунули в это подземелье и;
накачали уколами?
в каком-либо другом виде. Я бы предпочел, чтобы вы остались в живых. Дабы
вы, Юрий Петрович, не думали, что с вами блефуют, объясню вам ситуацию.
"Мэви-идхэ" могли знать два человека - вы и Андрей Крапивин. Тот, кто
прочитал его, действовал извне. Вывод?
немного собраться с силами.
саперными петлицами. Но он, увы, не может произнести "мэви-идхэ". Почему -
разъяснять долго, но вы уж поверьте на слово. Для него это похуже смерти.
Смерти он как раз боится значительно меньше... И последнее - лейтенант
запаса Крапивин, он же кна-гэгхэн Анх, послал своего разведчика, чтобы тот
прочитал заклинание, находясь на линии окопов. Возможность слабая, но все
же... И снова - увы. Вас не удивляло, что ни Фроат. ни его сыновья не
использовали это? Почему - опять-таки вопрос. Итак, Великое Заклинание мог
прочитать лишь человек, и этот человек - вы...
осажденным? Даже Анх, знай он "Заклинание-Ключ", не смог бы защитить
обреченный лес. Интересно все же, чем дхары прогневили Высокое Небо?
выполняю свое обещание: вам уменьшают срок и возвращают в камеру, где вы
сможете дописать книгу о дхарском эпосе. Между прочим, скоро амнистия по
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Шилова Юлия
Белов Вольф