сгнили, или обвалились, со всех сторон зияли дыры, гости, смеясь, предупреждали
друг друга: осторожно, а то еще свалитесь.
и лепетал, и когда он пробегал мимо пролома, Лидка чувствовала, как обмирает
сердце.
- целую минуту. А потом Лидка отвлекалась, и все начиналось сначала. Развеселый
колокольчик, бегущий по краю пропасти.
много, и она не могла закрыть их сразу все. Обреченность витала над столом, над
веселящимися гостями.
Центральная городская газета не пожалела двадцати строчек в разделе
"Криминальная хроника", по счастью, без фотографий. Молодой длинноволосый
корреспондент целых два дня дежурил у подъезда, ожидая, пока Лидка выйдет с
коляской. Лидка не вышла, и корреспондент нашел себе занятие поинтереснее.
неделю. Лидка долго не решалась вскрыть его, а когда наконец прочитала, ничего
страшного не оказалось в этом письме. Ни покаяний с истерикой, ни вежливых
извинений, даже отзвука былой теплоты и то не было. Обычное школьное сочинение
на тему: "Как я провел лето". Не опасно, не разрушает душевный комфорт, хотя и
провоцирует бессонницу...
поликлинику. За стенкой ревел приемный Пашин сын, младенец Андрей только что
позавтракал, и Лидка прижимала его к себе, смиренно дожидаясь, пока малыш
срыгнет.
бросаться? Отец, кажется, еще спит...
обратно, когда с той стороны, из потрескиваний возник голос:
Помнишь?
закряхтел.
Ворота, и не дерево из тугих шелестящих пузырьков- вспомнила обитую кожей дверь
и тускло поблескивающую булавку на галстуке: "Ты права. Ученый из тебя
хреновый".
У меня маленький ребенок.
хочешь узнать, кто все-таки убил Андрея Зарудного?
малыша в комнату, уложила в кроватку, тряхнула гирлянду из погремушек - малыш
остался безучастным. Плакал.
живы... Что странно и восхитительно. Нас связывают кое-какие общие
воспоминания... Неужели тебе не интересно?
сентиментальных. "Странно и восхитительно". Постарел?
спокойном месте, в парке, ты ведь хочешь знать, кто его убил?
ней, как тень, и не всегда приносило только радость. В последнее время совсем
даже наоборот...
с коляской - полчаса.
положила трубку.
гулять пойдем, ой, смотри, какая цаца...
цыпочках выскользнула его жена. Нырнула в освободившуюся ванную - ей, бедняге,
тяжело. Тяжелее, чем когда-то Лидке в доме Зарудных. Не зря она такая бледная и
нервная. Не зря за стенкой все чаще случаются приглушенные, но отлично слышимые
ссоры...
второго раза попала колесами в желобки на лестнице, очень хорошие желобки,
удобные. Через пару лет их снимут за ненадобностью.
пластмассовую гирлянду. Лидка протолкнула коляску в двери подъезда. Перевела
дух.
посадочных мест. Лидка прошла сквозь приветствия, как раньше проходила сквозь
косые взгляды. Посреди песочницы стоял на четвереньках годовалый внук Светки с
четвертого этажа. Рот дитяти перемазан был песком, и парень собирался продолжить
трапезу: вот он зачерпнул горстью и отправил содержимое в рот, и Светка,
постаревшая и располневшая, сорвалась со скамейки, чтобы подхватить негодника за
шиворот и вытряхнуть из него недоеденный песок.
внимание, что обитателей песочника стало меньше. Прочие, видимо, в яслях.
общему темпу. До назначенной встречи оставалось минут пятнадцать, она знала, что
опоздает, но спешить не хотела. Был даже момент, когда она всерьез собралась
поворачивать обратно, но одумалась и продолжила путь. Телефонный номер он знает,
так что проще сразу все решить, чем играть в "перепрятушки"...
событий. Но Лидка почему-то отлично помнила, какой ворсистый был в кабинете
ковер. И какая заколка блестела на галстуке. О чем они говорили, сейчас не
важно, хотя некоторые Сашины слова основательно засели в памяти. Насчет
"хренового ученого", например. Или вот эти: "Ты действительно казалась
перспективной штучкой. Ты была фанаткой. Таких боятся. И ты умело делала вид,
что много знаешь..."
Зарудного, но и вы, гэошники, разбирали его тоже. Возможно, в молодости мне
хотелось выглядеть значительнее, чем я была на самом деле. Но если бы
действительно что-то знала, я не дожила бы до сегодняшнего дня, так ведь?"
женщина катит коляску. Магазины украшены были звездами из фольги и прочими
атрибутами приближающегося Нового года. Нового, четвертого года; не так просто
было привыкнуть, что праздник приходится теперь не на осень, как в прошлом
цикле, а на второе июня. Три года прошло - как не бывало. Три года после этого
ада- и ничего, живем...
правосудие теперь, после всего, что было?
ездила по райцентрам в составе этой проклятущей агитбригады, и в ночь выборов
сидела перед медленно зеленеющим экраном, и, кажется, даже радовалась... И
говорила своим школьникам что-то про "ответственность за успешное овладение
знаниями и умениями", "сознательность граждан" и прочую политкорректную,
преступную чушь...
последнего апокалипсиса?